Капля в мире

На ИТ-рынке Урала прецедент: в середине октября международный венчурный фонд Runa Capital вложил 1,2 млн долларов в екатеринбургский стартап Domosite.ru, развивающий облачную платформу для управления многоквартирными домами. Инвестиции будут направлены на разработку сервисов электронной отчетности, интеграцию с государственными порталами раскрытия информации и базами данных, продвижение.

Интерес Runa Capital к Domosite объясним: за первые полгода развития к порталу подключились более 3 тыс. домов Москвы, Екатеринбурга, Санкт-Петербурга, Самары, Курска, Иванова, Казани и других городов. Общее число собственников квартир, активно пользующихся сервисом, превысило 20 тысяч.

- Domosite решает значимую проблему взаимодействия жителей многоквартирных домов, управляющих компаний и ТСЖ,
- отмечает управляющий партнер Runa Capital Дмитрий Чихачев. - Это отличная возможность для УК сосредоточиться на процессе обслуживания дома, автоматизировав большую часть организационной работы. Кроме того, это прекрасный инструмент для развития местных сообществ, способствующий вовлечению жителей в процесс управления ЖКХ. Мы максимально задействуем экспертную сеть Runa Capital, чтобы сделать лучший в мире продукт, способный одновременно поддерживать сложные процессы автоматизации управления жилищным фондом и формировать сообщество активных собственников.

В Runa Capital уверены, число потенциальных пользователей Domosite составляет около 30 млн домохозяйств. Основной ресурс монетизации проекта - абонентская плата ТСЖ и управляющих компаний за доступ к базовому пакету сервисов (от 1,5 до 10 тыс. рублей в месяц). Директор компании «Прожектор» (первого инвестора Domosite, по сути - посевного фонда) Леонид Волков рассчитывает, что через два-три года стоимость проекта должна увеличиться до 100 млн долларов. Однако в личной беседе признается:

- Domosite был оценен в двадцать раз выше, чем мы ожидали. В нашем портфеле есть еще три проекта с более-менее понятным будущим и перспективой «экситов». Для маленького регионального фонда это успех. Но поводов для гордости особых нет. Продуктов, способных стать конкурентными на мировом уровне, я не вижу.

Однопроцентная Россия

- Прелесть ИТ-рынка в том, что раз в несколько лет на нем звучит выстрел из стартового пистолета, и все былые заслуги аннулируются, - рассуждает Леонид Волков. - У нас есть известные победители нескольких гонок. Забег антивирусов начала 90-х выиграл Касперский, в сегмент OCR (системы оптического распознавания текстов. - Ред.) в конце 90-х отлично встроилась ABBYY. История виртуализации, хранения данных начала 2000-х немыслима без Parallels (ее можно назвать российской очень условно. - Ред.). Но я не знаю ни одной российской компании, которая выиграла бы глобальные гонки, стартовавшие с 2003 года, а это социальные сети, мобильные приложения, купонные сервисы и т.д. Хотя то, что страна, ИТ-рынок которой занимает 1% мирового, за 20 лет завоевала несколько медалей, - уже почетно.
Никаких прорывов с начала 2000-х на ИТ-рынке ни России, ни Урала действительно не было. Это отчетливо видно на примере рейтинга 400 крупнейших компаний региона. За десять лет исследований в списке фигурировало в лучшем случае две компании (на 350 - 400 местах).

Если собрать информацию со всех субъектов, входящих в Большой Урал, то можно насчитать около пяти десятков ИТ-старт­апов (для сравнения, в Силиконовой долине за год их появляется две-три тысячи), но ни один из них пока не претендует на то, чтобы стать новым фэйсбуком.

Конечно, мы не будем сравнивать российские регионы с Сан-Франциско или Редмондом: слишком не равны условия ведения ИТ-бизнеса. Тем не менее на примере США отчетливо видны барьеры, которые практически полностью исключают успех отечественных стартапов в глобальной конкуренции.

Первый - географический. Россия - большой рынок, дающий фаундерам возможность зарабатывать 50 - 500 млн рублей в год и комфортно существовать. Многие стартаперы по этой причине и не помышляют о глобальной конкуренции.
Хороший пример обратной логики - Израиль, за 20 лет с нуля построивший ИТ-индустрию мирового уровня.

- Это настолько маленькая страна и маленький рынок, что создавать здесь инновационные проекты с прицелом только на внутренний сбыт абсолютно нецелесообразно, - констатирует управляющий партнер фонда Red burron capital Дмитрий Калаев. - ИТ-стартаперы вынуждены думать о глобальном потребителе.

Второй барьер - неразвитость экономики. В США ИТ-бизнес пользуется популярностью по причине повышенной доходности относительно прочих отраслей. В России нефтяники, газовики или девелоперы способны показывать результаты ничуть не хуже, чем компании сферы информационных технологий.

Третий барьер - инфраструктурный. Так, в Екатеринбурге, городе с наибольшей концентрацией ИТ-стартапов и ИТ-компаний, нет соответствующего бизнес-инкубатора. Система выращивания старт­апов не выстроена.

Еще одно традиционное ограничение - кадры. В России сегодня работает 200 - 400 тыс. инженеров, которые могут создавать технологические продукты. Из них всего 10% (около 30 тысяч) способны предлагать решения мирового уровня.

В Кремниевой долине таких сотни тысяч. Кроме того, в России нет project- и product-менеджеров.

Мода на стартап

Любая система, чтобы быть жизнеспособной, должна функционировать в определенном диапазоне. Из этого правила практически нет исключений: если на дерево лить слишком мало воды, оно умрет, если много - исход будет тем же; если в костер сразу бросить десяток поленьев, он не разгорится, если огонь не поддерживать - пламя затухнет; если постоянно принимать витамины, организм перестанет их вырабатывать, но отказаться от них полностью тоже нельзя - пострадает иммунитет.

Эту кучу банальностей мы написали для понимания еще одного барьера на пути формирования экосистемы ИТ-стартапов в России. Он возник сравнительно недавно и, как ни странно, причиной для этого послужила слишком сильная раскрученность темы ИТ-предпринимательства.

По большому счету отрасль ИТ держится на двух ресурсах - людях и деньгах. Пять-десять лет назад квалифицированных программистов и инженеров на рынке было предостаточно, но практически нулевые инвестиции в эту сферу сводили ее развитие на нет.

- Система, конечно, функционировала, но стартапов было крайне мало - как деревьев в пустыне, - вспоминает основатель фонда Runa Capital и компании Parallels Сергей Белоусов.

- К концу 2000-х ситуация приобрела обратный вектор. Тема ИТ-предпринимательства стала очень популярной, объем финансирования стартапов увеличился на несколько порядков (в первую очередь за счет распределения огромного количества грантов), но число квалифицированных инженеров в лучшем случае осталось тем же, что и в середине 2000-х.

Неоправданно большой объем финансирования ИТ-стартапов привел к тому, что деньги не обязательно получают лучшие, элитные команды (тем более что сами они помощи обычно не просят). Скорее наоборот: средства все чаще уходят к посредственностям, умеющим грамотно упаковать продукт.

- Самое печальное, что на глупые деньги глупые команды с глупыми идеями и единственной целью «сделать какой-нибудь стартап» могут нанимать квалифицированных инженеров, - продолжает Сергей Белоусов. - Тем самым они высушивают рынок, задирают среднюю планку по зарплате и не дают возможности развиваться стартапам, нацеленным на решение валидных проблем.

Неограниченное финансирование приводит к тому, что у стартапера появляются розовые очки. Дмитрий Калаев:

- Сегодня мысль многих стартаперов движется в таком направлении: «у меня есть крутая идея, мне удалось привлечь под нее много денег, она просто обязана порвать рынок». Но любой ИТ-проект - это годы кропотливой работы. Да, первые позитивные результаты, показывающие, что ты движешься в правильном направлении, можно получить в течение
6 - 12 месяцев, но чтобы бизнес стал зрелым, необходимо три-пять лет в сегменте B2C и пять-десять лет в B2B. Когда люди это понимают, розовые очки слетают, наступает разочарование и зачастую закрытие проекта.

Ситуация усугубляется тем, что к буму подключились крупные компании с гигантскими бюджетами. Самый показательный пример - «Сбербанк-Технологии»: компания, по словам собственников ИТ-бизнесов, начала «пылесосить» ряды инженеров, предлагая им зарплаты в два-три раза выше рыночных. Рынок разогревается еще сильнее и высушивается еще быстрее.

Хотя Дмитрий Калаев не столь однозначен в оценках:

- Одна из слабых сторон России в том, что отечественные инженеры не могут создать продукт самостоятельно, без привлечения инвестора. У них нет возможности бросить работу и полгода-год заниматься своим проектом. Зарплаты им хватает на выплату ипотеки и на отдых с семьей один-два раза в год. Да, увеличение доходов развращает рынок, но и ведет к появлению прослойки инженеров, которые могут инвестировать в себя.

Заметим, что ситуация, сложившаяся в России, типична для развивающегося капиталистического общества. Нечто похожее можно было наблюдать в Силиконовой долине в конце 90-х - начале 2000-х. Хотя особенность все-таки есть. Там бум доткомов объяснялся чисто экономическими причинами: люди хотели заработать.

В России интерес к ИТ-стартапам подогревается еще и политически.

Меткие деньги

Понятно, что структура экономики Уральского региона вряд ли существенно изменится в ближайшее десятилетие. Однако даже в таких условиях можно заниматься формированием зрелой стартап-экосистемы.

Прежде всего необходимо избавить ИТ-рынок от шальных денег. Для этого нужно четко выбрать области, в которых отечественные разработчики могут конкурировать за мировое первенство и где объем грантового финансирования пока недостаточен. По словам Сергея Белоусова, примером такой области являются видеоигры.

- Доля грантов в общих тратах на разработку продуктов должна быть небольшой. Распределять деньги нужно между лучшими, элитными командами, - продолжает Белоусов. - Почему-то в российском бизнес-менталитете закрепилась мысль о том, что помогать нужно слабым. Но плохие деньги не помогут плохим проектам. В спорте ведь никто не поддерживает посредственных спортсменов, все делают ставку на потенциальных чемпионов. Одним из наиболее эффективных показателей для комиссии, распределяющей гранты, должно стать софинансирование проекта со стороны качественных коммерческих инвесторов (например, международных венчурных фондов), которые намерены растить стартап.

Еще одно направление - создание в регионах ИТ-сообщества и инфраструктуры выращивания стартапов. Громко это можно назвать кластером. Дмитрий Калаев:

- Кластер - это в первую очередь коммьюнити, быстрый ответ на вопросы, где найти специалиста, как продвинуть продукт на российский и международный рынки. Силиконовая долина - это же не стены, а люди, которые постоянно генерируют новые идеи и проекты. Это инфраструктура, которая позволяет собрать команду из любых специалистов для решения технологической задачи, которая потенциально может быть востребована рынком.

На Урале в этом направлении уже несколько лет движется Свердловская область, а в 2012 году к ней подключился и Пермский край. Оба региона подавали в Минэкономразвития заявки на финансирование кластеров, однако федеральное ведомство предпочло вложиться в более традиционные для российской экономики отрасли. Конечно, ИТ-кластеры могут сформироваться и без госвложений. Правда, это займет значительно больше времени.

Партнеры проекта: