Провокация на творчество

B Екатеринбурге открылась выставка художников театра и кино - первая в России в постперестроечный период. Статус - межрегиональный. Экспозиционная площадка - Дом художника.

От семени до колоса

У художников театра и кино положение в сообществе коллег особое - и не всегда завидное. Они зависимы: от материала, от режиссера, в конечном счете, от продюсера. На них свысока поглядывают и традиционные мастера кисти, изображающие беспроигрышные пейзажи, и тем более чувствующие себя в тренде «актуальщики». Но у художников театра и кино - собственная гордость. На выходе творческого процесса они получают «удвоение ВВП»: их произведения обретают самостоятельную жизнь в виде кинокартины, мультфильма или спектакля, но также остаются существовать как графические, реже живописные полотна.

Правда, не всегда и сами авторы склонны считать эскизы самодостаточными произведениями. Но самые лучшие и смелые посягают на творческое нарушение «закона природы». Семя исчезает в выросшем из него растении: рисунок же, положенный в основу будущего фильма либо спектакля, остается жить и способен к отдельному яркому существованию. Наиболее известный в истории пример - Лев Бакст, чьи эскизы костюмов и декораций, созданные в начале XX века, в конце столетия шли на мировом рынке по цене от 15 до 300 тыс. долларов. Впрочем, сегодня мы не про деньги. Задачи выставки - напомнить художникам сцены и экрана о значимости того первого рисунка, который стал импульсом рождения большого произведения, расширить кругозор через знакомство с работами коллег из других городов и спровоцировать на творчество.

Все начинается с рисунка. Кинофильм: Анастасия Копытцева в эскизах к художественной картине «Уроки французского» изображает комнату, дом, деревню, где будет происходить действие, создает типаж героя и даже выстраивает кинокадр. Спектакль: Владимир Кравцев, прочерчивая перекладины-кресты-распятия, по которым предстоит двигаться действующим лицам «Грозы», и наполняя промежутки водой, формирует не только сценическое, но и образное пространство постановки. И уж тем более все начинается с рисунка для мультфильма. К сожалению, иногда им и заканчивается. Екатерина Гаврилова написала эскизы к мультфильму «Превращение» по произведению Франца Кафки; анимационная картина так и не вышла в свет, а графическая серия из 12 работ уже получила признание в Европе, где признают самоценность рисунка.

От провинции до столицы

Исходно экспозиция планировалась как мостик между двумя культурными точками: Екатеринбург и Москва. Художник-мультипликатор Сергей Айнутдинов, последние годы возглавляющий Союз художников Свердловской области, желал показать местным зрителям творчество москвичей, на сегодня лидеров жанра. Идея быстро разрослась географически в основном за счет сопредельных уральских территорий: Курган, Пермь, Тюмень, Челябинск, Уфа; представлен также Ярославль. Сто авторов, двести работ (выставлено примерно две трети присланных), очень высокое представительство участников: несколько лауреатов Государственной премии России, обладатель «Золотой маски» и даже американского «Оскара», не говоря уже о награжденных губернаторскими премиями.

На выставке четко видны особенности разных школ. Московская - высокая метафоричность, плотная образность, тонкое интонирование. Аниматоры и сценографы создают собственный мир, населяют его оригинальными персонажами, детально выписывают подробности: разглядывать картины можно до бесконечности. Любимый зрителями добрый наивный Бонифаций, много лет назад придуманный Сергеем Алимовым, продолжает жить в его рисунках, отправляется в путешествие, выходит на прогулку. На наших глазах скучная реальность наполняется таинственностью и несуетностью миража в серии эскизов Дмитрия Размахова к анимационному фильму «Альтист Данилов». Назвать работы Екатерины Тригуб на тему известного произведения Джерома Джерома «Трое в лодке, не считая собаки» эскизами (то есть, по словарю, «предварительными набросками, быстро выполненными зарисовками») - обидеть автора: столько передано нюансов, мелочей, изменений настроения, точностей и тонкостей. Московская школа демонстрирует целостность авторского высказывания, которое не зависит от дальнейшей судьбы киносоздания: это зерно, не требующее обязательного прорастания в колосе.

Средний Урал предъявляет художественному миру по большей части «производственный подход»: вот задача - вот ее решение. Свердловская область с удовольствием наполняет театральную составляющую выставки: Виктор Моор (Ирбитский театр драмы) - макеты к спектаклю «Корабль дураков», Сергей Александров (театр музыкальной комедии) - декорации к «Детям капитана Гранта» и «Белой гвардии», Юлия Селаври (Екатеринбургский театр кукол) - эскизы кукол. Выделяется группа художников из Уфы - живописной смелостью, выраженным национальным колоритом. Индивидуальный почерк демонстрирует оскароносец Александр Петров (начинал на Свердловской киностудии, сейчас живет в Ярославле). О нем говорят: «звезды сошлись на Петрове», «он делает то, что не может больше ни один человек в мире». Ему хватает терпения, мастерства, увлеченности, чувства красоты - чтобы рисовать мультики пальцем на стекле. «Ожившая живопись» на выставке представлена серией работ для фильма «Моя любовь».

При всей любви к своему, доморощенному искусству трудно отрицать, что московская школа представляет иной уровень творческого подхода и решения. И вновь возникает не потерявшая актуальность тема - соотношение столицы и провинции. Давно известно, что понятия эти не географические, а ментальные. Столица там, где присутствуют широта мышления и «долгота креатива», открытость новому и непрерывное движение.

Одна из целей выставки, по словам Сергея Айнутдинова, это дать импульс полезной соревновательности. Напомнить землякам возможности рисунка, о которых многие просто забыли. Если подобные экспозиции будут проводиться хотя бы раз в три-четыре года, на Урале появятся свои коллекционеры-любители. На 2012 год Союзом художников задуман масштабный фестиваль графики: межрегиональные экспозиции гравюры и эстампа; пастели; акварели и смешанных техник. Все это способно подхлестнуть арт-рынок региона: прежде всего производителей творческого продукта, а через них - и приобретателей. Будут и за эскизы Петрова и Алимова биться на аукционах.

Дополнительные материалы:

Яйцо мироздания в кукольном зале

В конце сентября в Екатеринбургском театре кукол стартовал спектакль, о котором говорили как о несомненном театральном событии еще до его появления на свет, - «Садко».

Есть в сегодняшней реальности слово, звучащее пропуском на все подмостки, и социальные, и экономические, и культурные. Это слово, конечно, «инновация». Режиссер Евгений Сивко давно мечтал об эксперименте, но то финансов не хватало, то времени. И вот пазл сложился. Новаторским в постановке является все, от идеи перенесения оперы на кукольную сцену до использования экспериментальных технологий. Основой спектакля стала опера Римского-Корсакова «Садко». Над звуковым оформлением работал Сергей Сидельников, оригинальная партитура получила современную обработку для облегчения восприятия детьми.

- С точки зрения современного взрослого зрителя, история Садко - это, по сути, история об удачливом предпринимателе, - рассказывает композитор о своем видении смысла известной оперы. - Он обратился к богатым согражданам с предложением отдать часть средств из своих сундуков на нужды города. Не был услышан ими, зато заручился поддержкой у дочери морского царя, которая и дала ему «первоначальный капитал», золотые слитки со дна озера. Так предприниматель с привлечением «зарубежных инвесторов» (венецианского, варяжского гостя и других) вознес свой град, и из Новгорода тот стал Великим Новгородом. Ту же историю можно увидеть и с другой стороны, с позиции ее сказочности, притчевости. Вот на этот уровень восприятия мы и хотим вывести зрителей.

В процессе работы над постановкой режиссер ввел интригу. Когда спектакль демонстрировался зрителям впервые, в редком у нас, но распространенном в европейских культурных широтах варианте «work in progress», то есть не как конечный продукт, а в процессе создания, было заявлено, что действие сие без слов. Позже выяснилось: режиссер специально скрыл, что будет закадровый текст, чтобы музыкальный и видеоряд приобрели самодостаточность и все, что нужно, выразили без опоры на слова.

Технически спектакль потрясает. Глаз оторвать невозможно, так красиво все сделано. Конструкцию хочется разглядывать и разгадывать (художник Андрей Мелентьев). Неожиданно организовано пространство действия, сцена выглядит как огромное живописное яйцо. Символ Земли, символ первопричины - образ бесконечен для расшифровки. Яйцо мироздания разделено на две части, земную и морскую. И даже когда Садко ступает по твердой поверхности, рядом незримо присутствует иной мир. Куклы тончайшей работы, колокольца, башенки - все в миниатюре, но выполнено без скидки на размер.

И - эффект глубокого погружения в форму - отвлекаешься от содержания. Вообще забываешь о том, что вся эта изящность, виртуозность и техническая навороченность существуют не просто так, а для чего-то. Мне кажется, от содержания отвлеклись и создатели. На выходе получилась потрясающе красивая картинка, ощущение некоей притчи (здесь задуманное удалось), но сюжет, стопроцентно незнакомый пятилетним зрителям, усколь­зает. И вряд ли они выйдут из зала с пониманием, так кто же такой был Садко. Или это не важно, в контексте глобальных обобщений?..

Марина Романова