Город, который построил ГОК
Остановить отток населения из моногорода может только градообразующее предприятие, если оно инвестирует в местную социальную инфраструктуру, а не просто поддерживает ее на плаву. Герб маленького города Гай в Оренбургской области украшает девиз — «Помни прошлое, верь в будущее». Прошлое — это меньше 55 лет, если считать с момента основания поселка строителей горно-обогатительного комбината (Гайский ГОК — предприятие сырьевого комплекса, с 1999 года в составе Уральской горнометаллургической компании) при месторождении медноколчеданных руд. Руду нашли еще в середине прошлого века: так судьба городской экономики была определена на десятилетия вперед. Уже в прошлом — планы увеличить население до ста тысяч человек. Сейчас здесь 38 тысяч жителей, на пике развития было 45. Будущее — тоже тесно связано с комбинатом, доля которого в общем объеме произведенной в Гае продукции превышает 70%.
По всем экономическим показателям перед нами классический моногород — таких в России четыре сотни. Но в критериях ничего не сказано о качестве населения, его жизненной позиции и взглядах на будущее. Я был в нескольких малых городах и могу утверждать: оптимизму и активности местных жителей позавидуют обитатели региональных центров. Например, сейчас горожане на улицах и в блогах обсуждают присоединение к Гаю нескольких сельских поселений, по сути, слияние города и Гайского района. Речь идет об оптимизации расходов — большая часть районного бюджета тратится на содержание администрации. Многих беспокоит даже не сам факт объединения МО, а то, что при решении этого вопроса по какой-то причине не будет учтено их мнение. Этой теме посвящен предпоследний пост в блоге градоначальника Николая Иванова. А следующая запись сделана уже от имени исполняющего обязанности главы Александра Сараскина. Мэр временно отстранен от занимаемой должности, он обвиняется в превышении полномочий и незаконном участии в предпринимательской деятельности. Это событие муссируется не так активно, как, например, строительство в городе Ледового дворца. С инициативой появления таких сооружений в нескольких муниципалитетах Оренбургской области в правительство РФ обратился губернатор Юрий Берг. Для жителей — это не только возможность покататься на коньках, но и предмет гордости, некое преимущество над соседями. Для местной власти — надежда на сохранение человеческого капитала, который потихоньку перетекает в близлежащий Орск (в 30 километрах), где есть и ледовые арены, и аэропорт, и железнодорожное сообщение. По краю Гая железная дорога тоже проходит, но используется только для промышленных нужд. Пассажирские перевозки по ней когда-то осуществлялись, но возобновлять их нет смысла — одни убытки. Сохранить население можно, подтянув качество социалки, но самостоятельно город с этим не справится. Годовой бюджет объемом чуть менее 700 млн рублей (из них половина — дотации) позволяет решать оперативные задачи, но не инвестировать в больницы и детские сады.
От крыши до вентиляции
За толстым стеклом бокса для новорожденных крошечная девочка в разноцветных ползунках — отказница. Она живет в идеальных условиях, по крайней мере, если оценивать окружающие ее технологии. Так было не всегда. Двухэтажное детское отделение центральной районной больницы еще два года назад находилось в аварийном состоянии.— За 25 лет существования оно ни разу не ремонтировалось, — рассказывает заведующая педиатрическим отделением Гайской центральной районной больницы (ГЦРБ) Елена Хафизова. — В конце июля были сданы заново отстроенные корпуса. Поменяли все — от крыши, вентиляции и системы теплоснабжения до медоборудования. Прежним только персонал остался. Закуплены электронные весы для новорожденных и кувезы — инкубаторы для интенсивной терапии недоношенных, оборудованные контролем температуры воздуха, температуры тела, влажности воздуха и концентрации кислорода. Теперь у нас новая специализированная мебель — начиная от столиков для пеленания и заканчивая кроватями с ортопедическими матрасами, плюс системы видеонаблюдения и пожаротушения.
Инвестором преобразований выступил ГОК, цена вопроса — 90 млн рублей.
— Когда нам сказали, что с нуля отделение будут создавать, мы днями и ночами думали, чем оснастить больницу, составляли список, — вспоминает заместитель главного врача по медицинской части ГЦРБ Алексей Федосов. — Теперь здесь все есть: массаж, УВЧ, УФО, электрофорез, лазер. Разве что магнитно-резонансного или компьютерного томографа не хватает. Его и в городе нет — надо больных в Новотроицк или Орск отправлять.
— Хватает 45 койкомест на 10 тыс. детей?
— Из них только 25 круглосуточных, а 20 для дневного стационара. Раньше 80 стояли, но и населения было больше. Если откровенно, то на 10 тысяч положено коек 12. Сейчас политика в сфере здравоохранения направлена на оптимизацию, на оказание в большем объеме амбулаторной помощи. Мы можем с этим не соглашаться, но цифрами и нормами руководит фонд ОМС. Они говорят, сколько людей должны болеть. Тоже ведь не с потолка данные берут.
— Это работает, если население обладает определенной культурой — заботится о собственном здоровье, а не тянет до последнего.
— Культуры пока такой нет, да и знаний не хватает. Всегда легче болезнь предупредить, чем лечить. Но пока население не готово к этому. А у нас ведь есть и неблагополучные семьи, куда педиатр по нескольку раз в день бегает, лишь бы чего ни случилось с ребенком.
— А программа модернизации вас стороной обошла?
— Мы в нее попали, но не детское отделение больницы, а детская поликлиника и акушерское отделение. Получили около 12 млн рублей на закупку медоборудования и примерно 4 миллиона на ремонты. Теперь роддом у нас так называемого второго уровня, то есть круглосуточно присутствует реаниматолог, на родах — неонатолог.
— Насколько остро стоит вопрос кадров?
— В детском отделении ситуация более-менее, хотя самому молодому врачу 53 года. Если люди уйдут на пенсию, то лечить будет некому. Обеспеченность врачами по району составляет всего 56%. Когда начали стимулировать первичное звено на федеральном уровне, все стали участковыми врачами. Сейчас наоборот — стационары более-менее заполнены врачами, а вот первичное звено снова начинает страдать. Пытаемся молодежь подтянуть. Работает программа «Врачебные кадры», каждому приезжающему врачу даем 100 тыс. рублей подъемных и муниципальное жилье в аренду. Приехали три стоматолога и один педиатр — жена одного из стоматологов. И все равно не хватает — педиатров, кардиологов, эндокринологов. В одном из мединститутов сказали, что только 40% после завершения вуза идут в медицину. Сколько из этих 40% приедут к нам? Надо возвращаться к целевикам.
— Это тоже не гарантия.
— Да. Контракт они, конечно, подпишут. Но потом кто-то замуж вышел, кто-то готов деньги за обучение отдать, лишь бы не возвращаться.
Я же не Бог
Из семи девчонок-школьниц только трое хотят остаться в городе. Остальные уедут в Оренбург и Орск. Половина мечтают стать врачами. Самая продуманная, в большущих очках, знает, где хотела бы работать — в платной клинике.— А что вас могло бы удержать? Здесь ведь бассейн есть, шикарный Дворец культуры. Чего не хватает?
— Это все для подростков, для младших классов. Нам бы дискотеки.
— А мне сказали, что у вас есть и бары, и ресторан.
Старшеклассницы зашептались и высказали общее мнение: «Вы там были? Моему молодому человеку там фингал посадили. Проще 60 рублей заплатить и на маршрутке в Орск, там цивилизованно можно отдохнуть».
— Неужели вас не беспокоит, что будет с вашим городом?
— Еще как беспокоит, но что мы можем.
— Для начала вернуться после обучения. Если не вы, то кто изменит этот город, кто сделает его лучше?
Опять зашептались и снова общий вывод: «Вернемся, если начнут жилье строить».
— Жилищное строительство в городе не ведется, — рассказывает Александр Сараскин. — Большую территорию отдали Оренбургской жилищной ипотечной компании, которая строит, а потом реализует дома. Но ни в прошлом, ни в этом году она ничего не строила. Пожинаем последствия кризиса. Сейчас рассматриваем предложения по возведению трехэтажных 12-квартирных домов — это точечная застройка, они хорошо вписываются в ландшафт города. Вероятно, перейдем к этому варианту. Застройщик и материал сам производит — пенобетон. Ему от нас только гарантия реализации нужна. В городе в очереди на получение жилья стоят 370 семей — это дети-сироты, малоимущие семьи, другие социальные группы. На эти цели деньги выделяются из федерального и регионального бюджетов. Попробуем к этой программе застройщика привлечь.
— У ваших соседей в Башкирии есть интересный опыт. Они выделяют землю под частную застройку.
— Земля у нас тоже есть. Но сегодня к ней надо подвести коммуникации, а это проектно-сметная документация, прошедшая госэкспертизу. То есть дополнительные финансы. Откуда их взять? Раньше выделяли участки всем категориям граждан — и многодетным, и малоимущим и не совсем малоимущим, кто-то себе газ и воду провел, а кто-то не может. Настроили домов, а там нет канализации, электроэнергии и газа. Теперь ищем деньги и все это до ума доводим. На последнем совещании приняли решение, что в 9-м микрорайоне, а там где-то 350 участков, сначала коммуникации подведем, потом только землю отдавать будем. Это нам обернется миллионов в 20, если не больше.
Дело ведь не только в жилье. Что в городе 50 лет назад построили комсомольцы, так все и стоит, капитально объекты не ремонтировались. Огромная проблема с водоводом. 90 млн рублей из областного бюджета нам дали на три года, чтобы одну из трех веток в порядок привести. Но нам и станцию надо модернизировать. Там такие древние насосы стоят — напор воды маленький, а расход электроэнергии высокий. Мы воду берем из уникальной карстовой полости. Она по химическому составу просто изумительная. Но если вдруг потребуется бактерицидная обработка, то придется задействовать оборудование из тех же 50-х. Насколько оно эффективно сегодня? Никто не знает. Есть проблемы с ливневой канализацией, одну ветку завалило, тогда ее строили без учета рельефа. Задача одна стояла — дать медь стране.
Нужна изюминка
С диверсификацией экономики в городе пока напряженка. До 90-х в Гае успешно работали несколько крупных предприятий. Например, некогда гордость советского приборостроения и электротехники — Гайский завод «Электропреобразователь». Одной из его задач было решение проблемы женской занятости: там работало больше тысячи человек. С 1991 года завод начал умирать — продукция оказалась дорогой и неконкурентоспособной. Стало нечем платить зарплату, специалисты и рабочие ушли на другие предприятия. После приватизации завод успел побыть открытым акционерным обществом и канул в неизвестность. Сегодня от бывшего производства остались только кирпичные стены. Гайские сталкеры растащили оборудование на металлолом. Незавидная участь постигла и другие предприятия — трест «Южуралтяжстрой», завод «Игрушки», пуховязальную фабрику. Примеров появления новых производств гораздо меньше. Мне смогли назвать только один — компания «Рифар» (работает с 2002 года) выпускает биметаллические радиаторы.— Хотелось бы новые рабочие места создать, но каких-то рентабельных проектов я пока не увидел, — делится Александр Сараскин. — Можно было бы завод по выпуску взрывчатки для горной промышленности сделать, однако таких мини-заводов уже полно. Был вариант — выпускать специализированные машины для доставки людей или той же взрывчатки в подземных условиях. Но инвесторы боятся, хотят гарантий. Как я могу их дать? Я же не Бог. Можно было бы стройматериалы производить, но на это сырье потребуется, известняки в достаточном количестве и соответствующего качества, а у нас их нет. Машиностроение в Орске сконцентрировано. Нам нужна какая-то изюминка. Наш малый бизнес в основном пошел по пути торговли — купил дешевле, продал дороже. Но сколько они продержатся? Крупные сетевые компании заходят в город и постепенно их разоряют. При этом у нас нет ни одной компании, которая занималась бы вывозом мусора или благоустройством. У нас нет пока европейских традиций создания семейного бизнеса, когда несколько человек из поколения в поколение занимаются производством гаек для автомобилей, например.
Изюминку готов предложить Вячеслав — человек серьезный, в меру богатый, но не расточительный. Фамилию называть наотрез отказался. Он владелец пары магазинчиков, но мечтает о новых проектах:
— У меня идей навалом. От хлебопекарни до сети ресторанов быстрого питания. С инвестициями вопрос практически решил. Но есть другая проблема — люди. Я и о кадрах говорю, и о будущих клиентах. Я завис на этапе принятия решения — есть ли смысл открываться, если никто покупать не будет. В доме, где я живу, только в этом году две семьи переехали в Орск.
В мэрии в отсутствие новых производств и инвесторов развитие города тесно связывают с ГОКом — город живет, пока живет градообразующее предприятие.
По словам Александра Сараскина, ежегодно с Гайским ГОКом заключается соглашение о социальном партнерстве:
— Речь идет об актуальных вопросах городского развития. Предприятие заинтересовано в этом так же, как и мы, ведь на комбинате работают 7 тыс. горожан. ГОК не только детское отделение с нуля построил, он ремонтирует инфекционное отделение больницы, профилакторий, еще раньше вложился в ремонт пищеблока и терапевтического отделения. Благодаря ему мы запускаем после реконструкции детский сад, что позволяет снять вопрос об очередях для малышей от 3 до 7 лет. И это не все: предприятие участвует в реконструкции стадиона, построит зал для настольного тенниса. Дворец культуры отремонтировали. Надеюсь, получится и Ледовый дворец возвести. Мы не только хоккейную секцию можем сделать, но и фигурное катание будем популяризировать.
…Уезжая из Гая, я задавал себе вопрос, а смог бы я здесь жить. Наверное, да. Особенно, после того, как увидел детские творческие коллективы: кто бы мог подумать, что там столько талантов и такие условия для занятий. А профилакторий? Раньше был ГОКовский, а теперь живет самостоятельно (хоть градпредприятие и основной клиент), притягивает новыми палатами, сухими кислородными и грязевыми ваннами. Плюс интересные люди: за день услышал десятки мнений и ни одного похожего. Среди горожан много тех, кто уезжать не собирается. Например, в центре рядом с администрацией встретил четыре семьи, никто перебираться из Гая не намерен, более того люди готовы выходить на улицы и бесплатно облагораживать город. Того же мнения придерживаются четыре подростка, с которыми я пообщался на стадионе, и две продавщицы в магазине рядом с гостиницей, где я остановился. Такие люди — удача для моногорода.
Другое дело, будь я инвестором, захотел бы я вкладывать деньги в новое производство. Не уверен. Может быть, я провел в Гае слишком мало времени, но и инвестор вряд ли потратит больше. Я не увидел каких-то специальных условий, того крючка, который зацепил бы, заставил основать здесь мини-завод или фабрику. Гаю еще предстоит научиться грамотно себя позиционировать. Начало уже положено — город интересных людей и активно обновляющейся социальной инфраструктуры. Вопрос в том, что многое сделано исключительно руками ГОКа. Нужны новые проекты и идеи.
Дополнительная информация.
Бок о бок с городом
Только совместные усилия градообразующего предприятия и городской администрации позволят Гаю встать на новую ступень развития, считает заместитель директора по общим вопросам ОАО «Гайский ГОК» Александр Михин.— Александр Сергеевич, в советское время вся городская социалка лежала на плечах предприятий-гигантов. Еще во времена перестройки многие из них отказались от этой функции. А последний кризис заставил это сделать всех остальных. Почему ГОК продолжает участвовать в развитии города?
— Социалкой в застойные времена в Гае занимался не только ГОК. Здесь было много предприятий, в том числе небольших, которые имели свое жилье, садики, другие социальные объекты. С перестройкой действительно многие из них отказались от этих функций. Надо отдать должное ГОКу — он передал в город только жилье, этого требовал закон, остальная социальная инфраструктура осталась на его попечении. Почему? Потому что 7,5 тыс. горожан работают на комбинате. Получается, что в каждой гайской семье есть наш сотрудник. Естественно, что забота о них — это забота и о городе, в котором они живут, формирование благоприятной городской среды.
— На какие цели направлены социальные инвестиции компании в 2013 году? Назовите сумму.
— В этом году средства были направлены на оздоровление и отдых работников предприятия и их детей, на ремонт профилактория, теперь он отвечает всем современным требованиям, ремонт детского лагеря, где появились тренажеры, бассейн. Завершили ремонт детского отделения центральной больницы. Это около 90 млн рублей. Всего годовой бюджет на социальную сферу и благотворительность составляет примерно 300 млн рублей.
— Это половина городского бюджета.
— Так и есть. Но эта сумма может меняться год от года, она зависит от прибыли предприятия, его возможностей. Поэтому хочется, чтобы ГОК рассматривали как соучастника в реализации социальных проектов, на которые также будут потрачены областные и городские деньги. В одиночку ГОКу реализовывать программы и заниматься восстановлением социальных объектов достаточно сложно.
— Известно, что были трения между предприятием и администрацией города по поводу установки детских площадок во дворах жилых домов. Удалось устранить конфликт?
— Буквально три дня назад мы закончили монтаж площадок и скоро передадим их городу.
Были отдельные моменты недопонимания между городской администрацией и ГОКом. Нам удалось отстоять свою позицию — доказать, что это не пиар, а реальная помощь, что мы ведем политику в интересах города, а не пытаемся раскрутиться.
— Социальный бюджет на будущий год уже утвержден?
— Эта работа только начинается. Будем обсуждать все проекты и программы, в которых потенциально сможем принять участие. Речь пойдет о наших сотрудниках, ветеранах и пенсионерах, детских садах, школах, больницах, приютах. Будем думать, кому и как сможем реально помочь. Все это потребует много времени и согласований как внутри компании, так и с администрацией. Нужно будет подготовить документацию, утвердить проект, только потом мы скажем, кому конкретно и в каком объеме будем помогать.