Остановить девятый вал

O возможности второй волны кризиса в банковской сфере не говорит только ленивый. Основной ее причиной считается огромная масса долгов: заемщики оказались не способны их обслуживать из-за падения выручки и личных доходов. Поначалу считалось, что банки начнут разоряться к осени этого года. И некоторые экономисты утверждают, что кризис в банковском секторе вовсю развивается, правда, незаметно для публики. Многие ждут наступления «девятого вала» к середине 2010 года.

Аналитический центр «Эксперт-Урал» и журнал «Эксперт-Урал» подвели итоги работы банков Урала и Западной Сибири за первое полугодие этого года и предложили банковскому сообществу высказать свою точку зрения на круглом столе «Банковский сектор Урала. Год с начала кризиса: итоги и сценарии дальнейшего развития». Как выяснилось, руководители региональных структур, а также филиалов московских и дочерних иностранных банков, работающих на Урале, не склонны драматизировать ситуацию.

Договоримся

Участники круглого стола соглашаются: трудности с обслуживанием долгов есть абсолютно у всех групп клиентов - населения, малого бизнеса, компаний покрупнее. По мнению генерального директора филиала BSGV в Екатеринбурге Алексея Павина, больше других банкам доставляет хлопот сегмент, который принято называть «средним бизнесом»:

- Малый предприниматель (по нашему мнению, это владелец компании, у которой долг к капиталу составляет 50 - 60%) считает, что не вернуть деньги - себе дороже, потому что у него есть чувство хозяина. Чувство ответственности есть и у собственников крупного бизнеса. А вот в середине - серая зона. Средний бизнес, по нашим расчетам, генерирует просрочку примерно в восемь раз интенсивней, чем два предыдущих сектора. Между тем в такой области, как Свердловская, этот сегмент составляет основу клиентской базы и для региональных банков, и для филиалов: основная отрасль, металлургия, давно обслуживается в головных офисах, оборонная промышленность сосредоточена в основном в государственных банках.

Именно средний слой клиентов, по наблюдениям председателя правления Банка24.ру Сергея Лапшина, чаще всего стремится вообще уйти от выполнения обязательств перед банками. Для этого они выбирают вполне законный, но наихудший для банков вариант - собственное банкротство:

- В подавляющем числе случаев закон о банкротстве используется для того, чтобы «кинуть» кредиторов. В результате мы попадем в двухлетний процесс с совершенно непонятным результатом, с откровенно токсичными активами в балансе, необходимостью создания под них резервов, отвлечения квалифицированных кадров на работу с такими активами, и так далее. Поэтому нам выгоднее договориться с клиентом, предоставив ему отсрочку по исполнению обязательств.

Реструктуризация выданных ранее ссуд стала массовой в банковской практике. Такого масштаба предоставления отсрочек новейшая история банковского дела не помнит. Директор регионального центра «Уральский» Райффайзенбанка Виталий Милованов согласен, что это в любом случае менее болезненный путь, чем банкротство клиента или продажа изъятого у него залога:

- Если банк реструктурирует клиенту ранее выданный кредит, у него по крайней мере не ухудшается баланс. Но в этом случае необходимо произвести анализ бизнес-модели клиента: если она работающая, можно предложить ему реструктуризацию. Это будет выгодно и заемщику, и банку. Если бизнес-модель не работает, тогда это самообман, который рано или поздно выявится и еще более негативно отразится на балансе банка.

Андрей Кремнев, Вадим Манин, Виталий Милованов

Такой самообман и не позволяет сегодня просчитать реальный уровень проблемы, а именно - масштаб безнадежных долгов. ЦБ оценивает просроченную задолженность в 10 - 12% от общего кредитного портфеля, некоторые экономисты считают, что она уже достигла 20 - 25%. Как справедливо заметил на заседании круглого стола руководитель проектов аналитического центра «Эксперт-Урал» Сергей Селянин, все зависит от того, насколько банк честно отражает в балансе и просрочку, и качество активов. А этого кроме самого банка, ну и в какой-то степени регулятора, не знает никто.

Не сметь

Сам по себе процесс ухудшения качества обслуживания кредитов для банков не так страшен, если бы не одновременная остановка кредитования новых клиентов. Сегодня чаще всего говорят о том, что кредитное сжатие негативно влияет на бизнес. Но для банковского сектора это сжатие тоже чревато неприятными последствиями. Во-первых, отсутствие роста кредитного портфеля автоматически увеличивает показатель просроченной задолженности, а во-вторых - это элементарное отсутствие дохода. Об этой проблеме мы подробно говорили на аналогичном круглом столе, который состоялся в журнале «Эксперт-Урал» в апреле этого года. Тогда банкиры пришли к выводу, что для активизации кредитного рынка мер поддержки собственно финансового сектора достаточно: ЦБ сделал что мог для предотвращения коллапса платежной системы. Сейчас нужны меры стимулирования экономики, прежде всего промышленности.

Прошло полгода, но принципиально ничего не изменилось. Пока поддержка государством экономики заключается не в использовании рыночных механизмов, а преимущественно в давлении на собственников: не сокращать рабочих, не задерживать заработную плату. Да, в краткосрочной перспективе это позволяет нивелировать возможные социальные потрясения. Но такое давление увеличивает и нагрузку на бизнес. Он оказывается не способен обеспечить необходимую рентабельность из-за высоких затрат: если предприятию экономически нецелесообразно держать 3 тысячи рабочих, то и под напором властей целесообразности этой не прибавится. Во многих странах, в частности в Германии, государство для предотвращения социальных возмущений предлагает владельцам компаний переводить персонал на сокращенный рабочий день, но при этом «простой» рабочих компенсируется из бюджета. У нас получается, что риски снятия социальной напряженности просто переложены на бизнес. И именно поэтому в ряде случаев бизнес не может обслуживать те самые кредиты в банках и брать новые. Другая крайность - попытки властей, особенно на местах, любой ценой спасать умирающие компании опять же за счет банков. Классический случай описывает заместитель председателя Уральского Банковского союза Евгений Болотин:

- Есть проблемное предприятие, фактический банкрот. Правительство находит инвестора, который соглашается его купить, но при условии, что банк-кредитор этого предприятия оформит реструктуризацию. Мы уговариваем банк согласиться на эти условия. Все хлопают в ладоши. А затем выясняется, что бывшие собственники оформили кредиты на сотрудников завода как на частных лиц, а те в свою очередь эти кредиты отдали заводу в виде займов на развитие предприятия. При этом завод выступает поручителем по этим кредитам, а его работники шестой месяц сидят без зарплаты. Банки, выдавшие эти кредиты, уже начинают квартиры описывать. Тогда чиновники пишут замечательную бумагу в наш адрес с просьбой переговорить с банками, чтобы они кредиты с физических людей переоформили на предприятие-банкрота. Вы как себе это представляете? Следом в банк приходит прокурор и спрашивает: почему вы с нормальных заемщиков, физических лиц, у которых есть собственность, переоформляете долг на предприятие? Ведь это попадает под действия Уголовного кодекса - нанесение ущерба банку и злоупотребление служебным положением.

Подушка безопасности

Чаще всего помощь бизнесу со стороны власти проявляется в давлении на банки: их упрекают в том, что при достаточном объеме ликвидности они не направляют средства в реальный сектор.

- Но денег для кредитования у банков по большому счету как не было, так и нет, - отвечает на эти претензии Сергей Лапшин. - Нет, они, конечно, есть, но у банков с государственным участием. У рыночных, предпринимательских банков в основном короткие и дорогие пассивы, которые мы привлекаем у населения. Их в экономику просто нет возможности запустить по нескольким причинам. Сейчас большей части предпринимателей оборотные средства особо и не нужны: они ужались, продали лишние помещения, склады и стараются особенно в кредиты не влезать. Да, они рады бы взять инвестиционные кредиты для развития и, я уверен, способны реализовать новые проекты даже в условиях кризиса. Но у нас нет таких длинных денег. Наконец, надо понимать, что большая часть средств, привлеченных от населения сегодня, - это средства в валюте. Например, мы так и не смогли значительно увеличить объем рублевых вкладов, несмотря на высокие ставки. А найдите мне сейчас заемщика, который рискнет брать валюту, да еще на длинный срок.

Второй важный фактор, влияющий на кредитную активность, - высокая стоимость ресурсов. Особенно его учитывает малый бизнес: не случайно в этом сегменте самое сильное снижение объемов кредитования. Многие участники круглого стола отмечают: малый бизнес не готов платить 20 - 30% годовых, по которым банки предлагают ему кредиты, потому что для него в экономике точно ничего не улучшилось, скорее, ухудшилось. А государство никаких шагов для снижения стоимости денег не предпринимает. Искусственное давление на банки с целью заставить их понизить стоимость ставок по привлекаемым вкладам ничего общего с рыночной экономикой не имеет.

Сегодня эксперты все чаще высказывают мнение, что для восстановления кредитного рынка государство должно помогать не банкам, а заемщикам. Одна из мер, которая, по мнению главы практики бизнес-консультирования Уральского регионального центра КПМГ Андрея Ильясова, способна хотя бы частично снять проблемы, это субсидирование ставок по выдаваемым кредитам самим предпринимателям.
Есть причины и неэкономического свойства. На них указывает вице-президент Уральского банка реконструкции и развития Антон Соловьев:

- Если мы посмотрим на опросы населения, то увидим: 80% россиян считают, что страна все еще находится в состоянии неопределенности. Люди потеряли главное - ориентиры. У одних это связано со снижением или даже потерей стабильного дохода, у других - с неясной ситуацией на рынке недвижимости, а это один из главных индикаторов экономики. А раз нет ориентиров, многие отказываются от долгосрочных планов, потреблению предпочитают сбережение. Отсюда и пессимистичные настроения.

Главный фактор торможения кредитования - опасность возникновения новой волны паники среди населения. Именно она, а вовсе на растущий уровень долгов, и может стать основанием для повторения кризиса, считает генеральный директор рейтингового агентства RusRating Ричард Хейнсворт. И это заставляет банки копить ликвидность, не отвлекая ресурсы на кредиты.

- Многие банки сегодня действительно держат подушку ликвидности, - подтверждает версию управляющий Екатеринбургским филиалом банка «УРАЛСИБ» Дмитрий Потурайко. - Возможно, проблем не будет, но, учитывая предыдущий опыт, банки должны подстраховываться. Да, все понимают, что нужно выдавать кредиты, чтобы наполнять экономику и чтобы она начала возвращать доходы. Но очень важна стабильность банков, для ее сохранения необходимо поддерживать баланс между ликвидностью и ростом кредитного портфеля.

Татьяна Колотова, Олег Мишин, Владимир Пухов

- Давайте правильно понимать ситуацию, - предлагает председатель правления СКБ-банка Владимир Пухов. - Для банков при любом экономическом раскладе спасение одно - ликвидность. Это единственная модель выживания. Мы в кризис вошли, когда у нас было ресурсов в виде наличных средств и ценных бумаг 4 млрд рублей. Сегодня - 10 миллиардов. Мы сидим на деньгах. Но у нас нет вариантов, потому что иначе мы не защитим вкладчиков, а значит, не выполним свою работу.

Банковская система Станиславского

Ликвидность благодаря такой политике накоплено достаточная, что позволяет говорить о том, что большая часть банков в состоянии погасить панику в случае ее возникновения. Это первый посыл для оптимизма. Второй заключается в ощущении того, что «дно» ухудшения качества обслуживания кредитов уже достигнуто.

- Первый и второй кварталы стали периодами переосмысления, выстраивания новой модели кредитования, - надеется управляющий филиалом Абсолют-Банка в Екатеринбурге Андрей Кремнев. - Кризис у нас оказался лучшим андеррайтером. То, что должно было случиться с просрочкой, уже случилось. хуже, полагаю, не будет.

Сергей Лапшин предлагает классифицировать:
- У нас есть понятие «просрочки» и «просрачки». Может, звучит некультурно, но верно: просрочка - это то, что так или иначе будет возвращено, а «просрачка» не вернется никогда. Поэтому я считаю, что к значениям потерь, несовместимых с жизнью, наша банковская система не подойдет. Да, могут быть отдельные случаи банкротства банков, но это не позволит развиться цепной реакции. Есть капитал, есть пассивы, есть, наконец, квалифицированный персонал.

Оптимизм уральских банкиров разделяет и Ричард Хейнсворт:
- Сегодня журналисты муссируют вопрос о том, что банковская система на крае краха. Не верю! Российским банкам нужны дополнительные капиталы? Не верю! Банки погубит растущий уровень «плохих» долгов? Не верю! Да, такие долги действительно есть. Но это не отражение плохих действий банков России, это отражение проблем в экономике. Если в стране кризис, логично предположить, что очень многие предприятия имеют проблемы. Значит, надо решать именно эти проблемы.

Подведем итоги дискуссии: вероятность появления второй волны кризиса именно в банковском секторе не так высока, как это казалось в начале года. Чтобы ее не провоцировать, государству нужно вводить адекватные меры стимулирования бизнеса к возобновлению деловой активности, поддерживать общий фон уверенности и не позволять взойти росткам паники в обществе.

По законам экономики

Действия банков, которые держат ликвидность на случай возникновения паники среди вкладчиков, абсолютно логичны, считает генеральный директор рейтингового агентства RusRating Ричард Хейнсворт.

- Правительства многих государств в мире сегодня задаются вопросом, почему банки, которым они дали столько денег, не направляют их в экономику? Ведь страдают от этого предприятия. Да, банки заняли не очень правильную краткосрочную позицию. Деньги в экономике должны постоянно перетекать из одного сосуда в другой - как вода в природе: она попадает в реки, с ними в океан и снова возвращается в виде дождя. Так вот сейчас деньги в «реках», но дальше не идут. Значит, в будущем «дождей» будет меньше - оборот кредитных средств ниже. Это плохо. Но в то же время банки действуют абсолютно рационально по экономическим законам. Сейчас им необходимо иметь кэш на случай паники, если люди захотят забрать деньги обратно. Так во всем мире.

В России ситуация осложняется тем, что периодически появляются громкие заявления о возможном крахе банковской системы. Чем больше разговоров об этом в прессе, тем больше непонимания у населения. Тогда возникает вопрос к государству: как изменить эту ситуацию? На мой взгляд, не надо больше давать банкам денег, надо уменьшить панику и чувство неуверенности. Стоит, наконец, понять, что дело не в банках, а в экономике. Сейчас очень мало заемщиков, которые без всяких проблем будут возвращать деньги. Потому что мало таких предприятий, которые не зависят от экономической ситуации.

Однако кредитное сжатие может в определенной степени пойти на пользу российскому бизнесу. На мой взгляд, в России слишком много долговых отношений, большая часть предпринимателей привыкла пользоваться заемным капиталом. Сейчас необходимо, чтобы они переосмыслили эти отношения. Бизнес должен понять, что ему надо вкладывать свои деньги в свои предприятия. И может быть, это в какой-то степени правильно, что банки отказываются пока от кредитования. Это в будущем может дать неплохой психологический эффект.

Подготовила Ирина Перечнева

Динамика основных показателей банков Урала и Западной Сибири за первое полугодие 2009 года

Ликвидность. Депозитная база банков не восстановилась до докризисного уровня: брешь в рублевых пассивах по-прежнему закрывает Банк России.

В пиковый момент (февраль 2009 года) средства ЦБ составляли 14% совокупных обязательств, рублевых - 25%, а у отдельных банков значительно больше. С февраля банки вернули ЦБ половину денег, заместив их вкладами и остатками на расчетных счетах. Впрочем, региональные банки средствами ЦБ не избалованы. Для них основная задача - удлинение и удешевление рублевых ресурсов. Основной риск в том, что стабильность рублевых вкладов физлиц зависит от стабильности курса рубля.

Прибыль. Показатель прибыли сегодня напрямую зависит от уровня просроченной задолженности. Плохие активы не приносят дохода, соответственно банк начинает проедать капитал и ликвидные активы. При этом балансовая прибыль не является адекватным отражением состояния банка, так как на ее размер влияют резервы на возможные потери по ссудам.

В условиях кризиса эту статью нельзя отнести к текущим расходам, логичнее их считать расходами непредвиденными.
Формально убытки на балансе в целом по стране по итогам первого полугодия показали 104 банка (год назад таких было 36), в том числе 76 из топ-200 (год назад - четыре). Среди 88 уральских банков 14 убыточны. Львиную долю убытков составляют убытки от создания резервов. Действительно убыточных банков в топ-200 всего 12, среди них преобладают банки, пострадавшие в первую фазу кризиса. Несмотря на все проблемы, прибыль до создания резервов в этом году больше, чем в прошлом. Вероятно, раньше банки оптимизировали прибыль, а с ростом резервов перестали это делать. Исключение составляют региональные банки, у которых есть реальные проблемы с доходностью. На Урале 12 банков имеют убытки до создания резервов (три из них подвергались санации в кризис).

Капитал. Рост капитала за счет средств акционеров в целом по системе снизился. С начала года 117 банков увеличили уставный капитал (год назад - 140), в их числе - девять уральских (год назад - 17).

Кредиты. Снижение объемов кредитования наблюдается по всем группам банков, за исключением государственных. Так, рублевый кредитный портфель Уральского банка Сбербанка России вырос в первом полугодии на 4%. В целом по системе наиболее сильно сократился сегмент кредитования малого бизнеса, о чем свидетельствует уменьшение кредитов индивидуальным предпринимателям.

Активы. В целом по стране с начала кризиса (сентябрь 2008) формально активы банковской системы выросли на 17,4%, при этом рублевые - лишь на 6,8%, валютные - на 18,2%. Темпы роста региональных банков отличаются: при общем росте по стране на 0,7% их рублевые активы сократились на 5,6%, а валютные выросли на 48%. У уральских банков за десять месяцев наблюдался и вовсе спад по активам (0,6%), в том числе рублевым (8,3%).

Традиционно валютная составляющая у региональных банков была невелика (на начало кризиса доля валюты в активах 7%, в целом по стране - 24% за счет крупных банков, у которых этот показатель выше 40%).

Валюта не находит доходного размещения, причем у региональных банков излишек валютной ликвидности больше. Из всех уральских банков только у четырех валютные кредиты превосходят валютные депозиты, у остальных же валюта размещается в низкодоходные инструменты - МБК и ценные бумаги.

Подготовил Сергей Селянин