Держать ответ

Андрей Козлов Фото — Photoxpress.ru

— Его гибель — большая потеря для всего банковского сообщества, — сказал Игорь Ким. — Это был понастоящему честный, искренний человек, борец за чистоту рядов. Под его руководством создана система страхования вкладов, началась разработка единых отраслевых стандартов работы банков. Андрей Козлов заботился о балансе сил отечественных и иностранных банков на российском рынке, боролся с отмыванием капиталов. Мы почти полгода шли к формированию нового бренда нашего банка, долго и тщательно готовились к сегодняшней пресс-конференции. Но в этот день мы не имеем ни морального, ни профессионального права проводить мероприятие с элементами шоу.

Основной версией трагедии Игорь Ким, как и большинство его коллег, считает профессиональную деятельность Андрея Козлова:

— Он никогда не шел на компромисс, поступал принципиально, а таким людям всегда тяжело. Решения, которые он принимал, находясь на посту зампреда Банка России, оказывали заметное влияние на экономику. Борьба с криминальными схемами в банковской сфере приобрела очень серьезный характер. Возможно, были задеты чьи-то интересы. Я не близок к следствию и правоохранительным органам, это — мое личное мнение…

В этот же день у меня была назначена еще одна встреча — с вицепрезидентом Ханты-Мансийского банка, доктором экономических наук, профессором Владимиром Мехряковым. Мы собирались проанализировать итоги банковского форума, который прошел в Сочи 8 сентября этого года. Но и этот разговор начался с обсуждения трагических событий.

— Андрей Андреевич выступал на сочинском форуме, — рассказал Владимир Мехряков. — Он как раз сообщил нам о том, что готовятся новые инструкции, в соответствии с которыми банки будут ранжироваться по устойчивости. Сказал, что Банк России будет обязательно принимать эти документы, но ему очень важно услышать наше мнение и он готов рассмотреть все конструктивные предложения. Конечно, он коснулся и острой темы борьбы с отмыванием доходов. В течение этого года Банк России отозвал 42 лицензии, из них порядка 35 — за нарушение закона «О легализации доходов, полученных преступным путем». Но криминальные операции в банковской сфере не исчезли. Потому что у таких людей, как это ни печально, есть необходимый инструментарий: закрылся один банк, они перешли в другой. И Андрей Андреевич предложил: давайте уличенных в нарушении этого закона пожизненно лишать права заниматься банковской деятельностью. 

— Вы тоже считаете основной версией убийства профессиональную деятельность Андрея Козлова? 

— Конечно, иной и быть не может. Меня удивляет другое: как человек на такой должности обходился без достаточной охраны…

Дитя без нянек

— Владимир Дмитриевич, почему в качестве главной на сочинском форуме была выбрана тема развития в России ипотеки?

— Потому что в реализации программы «Доступное жилье» слишком многое завязано на банки. Но в одиночку кредитным учреждениям с этим не справиться. Председатель правления МДМбанка Мишель Перирэн привел на форуме такую статистику. Если исходить из сегодняшней ресурсной базы, банки могут выдавать кредиты максимум на 5 — 10 лет. Это означает, что ежемесячно человек должен вносить платеж минимум 5 тыс. рублей. Людей с таким уровнем платежеспособности в России — всего 5%. Значит, чтобы дать возможность остальным решать жилищные проблемы, банкам надо искать более длинные ресурсы для кредитования, хотя бы до 20 лет.

А для этого необходим комплекс мер, включая привлечение длинных ресурсов изза рубежа, кроме того, надо понастоящему браться за пенсионную реформу и так далее. И эта ситуация усугубляется тем, что в некоторых регионах России недостаточно банков, через которые должны идти ресурсы для реализации всех национальных проектов. А это уже глобальная проблема, которая касается не только жилищного кредитования.

Я убежден, что государство в свое время сделало большую ошибку, позволив Сбербанку резко сократить количество подразделений на территориях России: за последние три года ликвидировано около 1400 точек. Сейчас правительство России заставляет государственный Россельхозбанк открывать столько же новых подразделений по всей стране. Но одним махом эту задачу не решить. Представим, Россельхозбанк откроет эти самые офисы и начнет там массово выдавать кредиты селянам. Но это такая же коммерческая операция с таким же уровнем риска, как кредитование промышленности или населения. Вот классический пример. В Саратовской области Россельхозбанк выдал кредит подворью на покупку двух коров, доходит очередь до погашения, а денег нет: молоко никто не берет. Сегодня кредитование селян часто идет под одно поручительство — председателя поселкового совета. Представляете, какие риски закладываются для банковской системы в целом? Казалось бы, в этой ситуации логичнее опираться на банки в регионах, прожившие 10 — 15 лет. Пусть они невелики по масштабам, зато понимают, как надо управлять рисками, у них есть собственная ниша. Но проблема в том, что банковская система России развита крайне неравномерно.

Мы с Андреем Андреевичем Козловым как раз спорили на эту тему во время форума, который прошел чуть раньше сочинского, в августе 2006 года в Нижнем Новгороде. Он анализировал ситуацию в разрезе федеральных округов: складывалась вроде бы неплохая картина, так как общее число банков достаточно. А я смотрел по субъектам федерации, и получил совершенно другие результаты. Возьмите Уральский федеральный округ. Да, в Екатеринбурге и ХантыМансийске нет недостатка в кредитных учреждениях.

А в Курганской области? Через кого там реализовывать национальные проекты? Но это еще ничего: в Еврейской автономной области, например, вообще нет ни одного самостоятельного учреждения и всего-навсего пять филиалов иногородних кредитных организаций. А у руководителей этих филиалов нет достаточных полномочий. Кроме того, политика банков федерального уровня нередко расходится с потребностями регионов: многие банки пока просто не хотят браться за создание тех же ипотечных продуктов. В результате растет стратегическая зависимость таких территорий от ограниченного числа столичных банков. Не случайно губернатор Новосибирской области Владимир Толоконский поднимает вопрос о необходимости создания региональных банков развития. В его регионе как раз мало сильных местных учреждений, а это означает, что нет стержня, вокруг которого формируется вся система.

— Но региональные банки невелики.

А в России все время идет дискуссия о том, что по причине малости они вообще не нужны экономике.

— Это потому что у нас небольшие банки ассоциируются с плохими. Сегодня мне уже звонят коллеги из регионов с тревожным вопросом: вы не закроете на нас лимиты? «Почему мы должны это сделать?». «Есть опасения, что после гибели Андрея Козлова пойдут массовые проверки малых банков, в том числе и региональных, и крупные кредитные организации начнут перестраховываться». 

— В Банке России поддерживают вашу точку зрения?

— Я думаю, что эта дискуссия еще не закончилась. Да, Андрей Андреевич в этом отношении был человек жесткий, но всегда шел на диалог. Вспомните, сколько у нас было разговоров относительно минимальной планки капитала кредитных организаций в 5 млн евро. Но компромисс все-таки был найден, пока эта норма действует только в отношении вновь создаваемых организаций, и никто по этой причине с рынка еще не ушел.

— Почему так сильно продавливается идея насильственного укрупнения банковской системы?

— Есть определенные структуры, которые пытаются эту линию проводить, и их поддерживают некоторые депутаты Государственной думы. Мне представляется, что в данной ситуации Банк России должен больше прислушиваться к мнению своих территориальных управлений. Мало того, им нужно дать больше полномочий на местах. Руководители этих управлений прекрасно понимают ситуацию в своих регионах, но не имеют никаких рычагов влияния для стимулирования развития кредитных организаций. Да по большому счету развитием банковской системы у нас вообще никто не занимается! Программ хороших масса, но кто несет персональную ответственность за их реализацию? Свердловскую область все время ставят в пример: здесь есть собственная программа развития банковского сектора. А кто с ней вплотную работает кроме Уральского банковского союза? За Банком России законодательно закреплено четырепять функций: надзор, поддержание национальной валюты и так далее. А кто должен отвечать за то, чтобы в Еврейской области были кредитные учреждения? Правительство считает, что ЦБ, а у ЦБ эти функции нигде не прописаны. Между тем мировой опыт показывает, что Центробанки совсем не обязаны следить исключительно за исполнением кредитными организациями законодательства. Взять для сравнения банковскую систему Австралии, она близка к нам по структуре ВВП. Там вторым пунктом в миссии ЦБ значится: обеспечивать полную занятость населения. Вот когда соответствующие полномочия перейдут на уровень Банка России, вопросы развития банковских систем в регионах будут обсуждаться уже подругому. Что я понимаю под вопросами развития? Прежде всего надо иметь четкое представление о работе финансовых институтов не вообще, а в разрезе каждого региона, знать барьеры, ограничения. Необходимо применять систему стратегического планирования, создавать совместные планы бизнеса и власти. 

Большая потеря

— Чем нынешний банковский форум в Сочи принципиально отличался от предыдущих?

— Высоким профессионализмом. Банкиры и Банк России перестали выставлять друг другу взаимные претензии, диалог стал более предметным. 800 человек два дня обсуждали все детали одной узкой проблемы — развития ипотеки. Еще пару лет назад такое просто было невозможно, мы увязали в общих словах и бессмысленных спорах.

— Но реализация программы «Доступное жилье» зависит не только от объемов кредитования населения банками. А, например, еще и от состояния строительной индустрии. Эти вопросы на форме поднимались? 

— Конечно. И не случайно в Сочи было много представителей строительной отрасли. Да, цены на недвижимость поднимаются, и создался некий миф, что это следствие растущего объема жилищного кредитования. Большинство аналитиков подчеркивали, что на самом деле доля ипотеки в объеме сделок с жильем очень мала. Поэтому причины роста цен надо искать в другом: в сложности с выделением земельных участков, в высокой степени коррумпированности, в монополизации рынка. Так что здесь необходим комплекс мер. 

Владимир Мехряков Фото — Александр Смирнов

— Высока — если мы вынесем на обсуждение фундаментальные вещи. Сколько у нас было документов, которые готовило банковское сообщество? «Стратегия развития банковского сектора», «Концепция повышения конкурентоспособности» и так далее. Банкиры их писали, а правительство ставило свою подпись. И все. А надо выделить три-четыре крупных вопроса, под которые подготовить указы президента. В том числе и то, о чем я говорил — пересмотреть роль и функции Банка России. Иначе пользы от Госсовета не будет. И Андрей Андреевич Козлов с этим подходом соглашался. Именно под его руководством образована рабочая группа из 34 человек: представители Банка России, депутаты, банкиры. Сначала они составили общую концепцию, а потом каждый должен был подготовить свой блок, свое направление, чтобы в конечном итоге создать мощный единый документ. 

Конечно, говорят, незаменимых людей нет. Но Козлова будет очень не хватать. По сути, он взял на себя всю подготовку этого заседания Госсовета.

Он был очень творческим человеком, большим интеллектуалом. Не любил подарки, особенно дорогие. Зная его страсть к книгам, я на последний день рождения принес ему пятитомник «Мировая экономическая мысль». Через неделю он звонит: «Спасибо за подарок, я просто в восхищении». Не представляю, когда он при такой нагрузке находил время, чтобы еще читать подобную литературу. Я хочу подчеркнуть, насколько это была незаурядная личность, только с его уровнем интеллекта можно было ставить те глобальные задачи, которыми в последнее время занимался Центробанк. А какой это был потрясающий дипломат. Раньше мы всегда приходили в Банк России, нас выслушивали — и не более того. Козлов же сам все время ездил, сам инициировал встречи. Он понимал, что банковская система — едина, нам нужны общие подходы, общее понимание. Поэтому он не просто в президиуме сидел, он каждый год выступал с новыми презентациями… Это огромная потеря.