Орудие защиты

Cоюз коррозионистов Урала и Сибири и журнал «Эксперт-Урал» продолжает ежегодный проект, посвященный рынку промышленного сервиса. Шесть лет подряд мы составляли рейтинги коррозионистов. По ним можно проследить, что числовые показатели (выручка, прибыль, объем работ) с каждым разом играли все меньшую роль. На первый план выходили качественные параметры, и крупные компании в нашем рейтинге могли соседствовать с мелкими, стремящимися внедрять инновации, сертифицироваться по международным стандартам, соблюдать жесткий техрегламент.

По сути, рейтинги были отражением ситуации на рынке: Союз коррозионистов Урала целенаправленно шел по пути внедрения все более жестких стандартов качества, компании стремились им соответствовать. Но, как и в других секторах, в эволюцию вмешался кризис.

В этом году рейтинг мы решили не делать и сосредоточиться не на числовых, а на качественных параметрах. Наша задача - рассмотреть итоги 2010 года, определить векторы развития на ближайшее будущее, выявить проблемы нового роста.

Две башни

По заявлениям игроков антикоррозионного рынка, оживление ожидаемо началось в 2010-м. Компании довольно четко делятся на две группы. Первая констатирует прирост выручки на 10 - 15% (в 2009 году выручка по сравнению с докризисным 2007-м у участников рейтинга упала на 16%, по экспертным оценкам, диапазон падения - 10 - 40%). Председатель совета директоров компании «ВЫСО» (Ревда, Свердловская область), глава Союза коррозионистов Урала и Сибири Владимир Шумаков: «Рынок ожил, число проектов выросло. Но увеличение - не как в докризисные времена, на 30 - 40% ежегодно. Мы приросли чуть больше чем на 15%. И не за счет антикоррозионной защиты: мы выполняем ряд подрядных работ по другим видам строительства, а там оживление куда существеннее».

Вторая группа - игроки, не заметившие изменения по сравнению с 2009-м. Генеральный директор компании «АМТ-Антикор» (Санкт-Петербург) Олег Тараненко:

- На мой взгляд, ничего не изменилось. По крайней мере, в нефтегазовом секторе, где мы работаем (компания обслуживает четыре проекта Роснефти и один Газпрома. - Ред.) На Ванкорском месторождении вроде было движение в сторону увеличения коэффициентов. Однако при закрытии объемов их все равно понизили, и мы остались на уровне кризисных цен. Кроме того, - неплатежи. Например, Роснефть с нами не расплатилась еще за май 2010 года, ставит какие-то невообразимые условия для выдачи денег. У меня лично нет четкого понимания, что будет впереди. Могу сказать, что это наша ошибка: делать ставку только на одну отрасль и только госсектор. Мы сложили все яйца в одну корзину, не просчитав риски. Теперь понимаем, что нужно выходить на более самостоятельные структуры - Башнефть, Транснефть, ЛУКойл, на другие отрасли - в гражданское строительство. В целом надо признать, что рынок оживился. Увеличение объемов тендеров видно четко.

Подешевле бы

Сегодня главный вызов для профессионального сообщества и ведущих компаний, - повышение качества работ и технологичности предприятий. Вызов серьезный. Даже США от коррозии теряет от 2,5 до 5% национального дохода (по данным ассоциации SSPC).

Однако будем реалистами, решением проблемы роста технологичности, инновационности и качества продукции озабочены не все игроки. В результате опроса больше десятка предприятий выяснилось, что для многих до сих пор определяющими являются показатели выручки, прибыли и объема выполненных работ. На наш взгляд, эти показатели второстепенны. Еще в прошлом году некоторые компании откровенно говорили «да, мы получили несколько крупных заказов, приросли по объемам в несколько раз, но о развитии рынка это не говорит».

Обозначим основные проблемы на пути повышения технологичности и качества работ. Первая - менталитет заказчика. По словам Олега Тараненко, правила игры за полгода могут меняться пять раз. Приходится содержать целый штат сотрудников, который только и занимается перерасчетами по проекту.

Кроме того, игроки рынка отмечают, что многие компании (особенно госсектора) не стремятся к прогрессу. Они работают по технологиям позапрошлого века: если в нормативных документах написано «очищать поверхность щетками», значит, очищайте щетками, не надо никаких пескоструйных технологий. Если написано использовать определенную мастику, то полиуретан не нужен. Некоторые заказчики не соблюдают даже внутренние нормативы, принятые в компании.

Госкомпании - вообще отдельный разговор. Олег Тараненко: «На уровне государства все превратилось в гонку. Есть бюджет, его надо освоить, не важно какими методами, главное - быстро». Кроме того, коррозионисты, как и подрядчики почти во всех отраслях экономики, отмечают порочную практику гостендеров, когда во главу угла ставится цена, а не качество.

Вторая проблема, связанная с качеством работ, - контрафактная продукция. Руководители некоторых компаний приводят дикие цифры: из десяти проб качества лакокрасочных материалов, отправленных на проверку в профильный институт, восемь оказались не пригодны к эксплуатации. При этом в России вся полнота ответственности за результат покраски лежит на подрядчиках-коррозионистах, а не на производителях материалов.

- Приведу реальный случай, - рассказывает Владимир Шумаков. - В течение трех лет одна из компаний выполняла контракт. Процесс полностью контролировался, работы велись по самым высоким стандартам, поставщик красок - мировой производитель. Но в период гарантийного срока произошло стопроцентное отслоение финишного слоя. Ущерб фантастический - несколько десятков миллионов долларов. Причину «не могут» найти уже полгода. Хотя, очевидно, дело именно в краске. По российским стандартам, ответственность за некачественную работу несет кто угодно, только не изготовитель материала. Если проводить аналогии - за качество автомобиля у нас отвечает водитель. Смешно. Но вы только представьте, у нас в экономике 30 лет присутствуют западные компании, которые поставляют сюда продукт, а за его качество несут ответственность те, кто наносил краску. Это нонсенс.

Выход - принятие международного стандарта, по которому ответственность за качество продукции несет тот, кто ее выпускает. Также среди профсообщества звучали идеи создания межотраслевых союзов коррозионистов, производителей стройматериалов и оборудования. При кажущейся утопичности этой идеи, она начала реализовываться в Свердловской области, где, во-первых, создается СРО производителей стройматериалов, а во-вторых, внедряется единая система рейтинга надежности подрядчиков и поставщиков продукции в рамках Союза стройиндустрии.

Допуск как бизнес

Третья проблема - предварительная аккредитация компаний. За нее в России до 2010 года отвечало государство, выдавая лицензии. Сейчас - саморегулируемые организации (СРО). По словам Владимира Шумакова, и ту, и другую практику нельзя назвать удачной:

- К концу 2000-х оказалось ясно, что лицензия не стала инструментом контроля за рынком - чиновники продавали их за взятки. Нужно было что-то менять. Тогда была внедрена система СРО. Однако она тоже не стала панацеей. Во-первых, в ней изначально заложен фундаментальный недостаток - объединение по отраслевому принципу. Грубо - всех строителей согнали под одну крышу. На Западе компании создают СРО по цеховому принципу: там есть союзы коррозионистов, в которых работают профессионалы. Они и выдают допуски. Во-вторых, на работу в строительные СРО пришли те же чиновники, что раньше выдавали лицензии. Появились коммерческие саморегулируемые организации, которые выдают разрешения за деньги. При этом ответственности они практически никакой не несут. Чиновника могла остановить хотя бы угроза уголовного преследования, а в СРО, управляемой коллегиальным органом, этот риск снят. Формально организации отвечают своим компенсационным фондом, но пока юридической практики выплат не существует. Наконец, последнее - стандарты СРО должны были базироваться на нормах техрегулирования. Но их, по сути, нет.

Олег Тараненко добавляет:

- СРО - это особая головная боль. Во-первых, нам пришлось даже нанять отдельного человека, который отслеживал бы документы, идущие от саморегулируемой организации. Во-вторых, в разы увеличилась финансовая нагрузка. Если раньше мы платили 200 тысяч за лицензию и на пять лет забывали о ней, то теперь надо иметь миллион на допуск, плюс каждый год платить взносы. СРО - это финансовый пылесос, но куда и зачем тратятся деньги, зачастую непонятно. Я однажды посмотрел бюджет: там на канцтовары ушло 2,5 млн рублей. В-третьих, саморегулируемые организации превратились в инструмент скрытой коррупции. Если ты, допустим, не в СРО Газпрома, то на его объекты ты не попадешь. По моим ощущениям, сейчас компании активно ищут пути обхода СРО.

На наш взгляд, система СРО не решила и еще одну проблему - обман со стороны потенциальных членов. Требования к компаниям, вступающим в саморегулируемую организацию, слишком мягки. Делать их более жесткими СРО не имеет права. Отсюда фальсифицированные документы и допуск на рынок неблагонадежных компаний.

Чтобы справиться с проблемами, ничего инновационного придумывать не надо. Есть опыт европейского антикоррозионного рынка. По нему, идеально, если в масштабах России будет создано одно или несколько цеховых объединений, через горнило которых пройдут все желающие работать на этом рынке. Отсев должен быть жестким. Первый блок - финансовые показатели: величина активов, консолидированный баланс, уставный капитал, капитализация, ликвидность, бухгалтерская отчетность, аудиторские заключения, объем выполненных работ. Второй блок - система управления: менеджмент качества, экологический менеджмент, охрана труда, управление знаниями, социальная ответственность и т.д. Третий блок - технический: квалифицированный персонал, соответствие проводимых работ СНиПам, территориальным строительным нормам, ТУ и (самый высший уровень) еврокодам. Также в этом разделе учитывается опыт реализации проектов: курятники и атомные станции, российская глубинка или европейское государство - это разные уровни.

Олег Тараненко уверен, что ужесточение контроля необходимо:

- Я считаю, антикоррозионисты должны ориентироваться на международный рынок и высокое качество. Нам уже давно пора уходить от старых стандартов, по которым красили «Волги» и «Жигули», переходить на европейские. Ко мне недавно приезжали зарубежные партнеры. Мы возили их по Питеру, катались по Неве. И знаете, было стыдно. Иностранные профессионалы дивились, как халтурно покрашены мосты - своды и балки. Причем видно, что материалы дорогие, качественные. Но подготовка поверхности сделана абы как - видно подслойную ржавчину, ляпы, потеки. Надо убирать «палатки возле дороги», мелкие компании, которые выходят на рынок с низкими ценами и таким же качеством. Конечно, их существование кому-то выгодно: мол, ты сделай на полгода, а потом можно выбивать бюджет под бесконечный ремонт.

Я считаю, что должен быть независимый инспекционный контроль, широко распространенный в мире.

Ближе к Европе

Не будем отрицать, в России делаются определенные шаги в направлении повышения качества антикоррозионных работ. И рынок десятилетней давности, конечно, нельзя сравнить с нынешним.

Некоторые общестроительные СРО пошли по пути усиления контроля. Например, Союз стройиндустрии Свердловской области стремится работать по еврокодам, разрабатывать жесткие стандарты, придерживается цехового деления: внутри СРО сформировались филиалы по железнодорожному строительству, промышленному сервису. Шаг логичный - оценить узкоспециализированные компании может только профессиональное сообщество. Проверка их работы, контроль за соблюдением стандартов - тоже вопрос цеха, а не общестроительного СРО. Владимир Шумаков: «Обычно специалисты от СРО проверяют компании по тем же параметрам, что и при вступлении. Плюс, например, в Союзе стройиндустрии более 400 членов, СРО выдает допуски на несколько десятков видов работ, а проверяющих - двое. Обычно срок для инспекции - один день. О каком качественном процессе можно говорить?».

Параллельно идет работа по формированию мощного национального цеха коррозионистов. Первый Союз появился еще в 2000 году на Урале. Он начал заниматься разработкой стандартов, гармонизацией их с европейскими нормами. Однако объединить все компании отрасли не удавалось. Плюс не хватало членов для создания СРО. В 2008-м под эгидой Газпрома создано НП содействия в реализации инновационных программ в области противокоррозионной защиты (СОПКОР). НП получило статус СРО и претендует на то, чтобы объединить всех коррозионистов России.

В СОПКОРе сегодня стремятся внедрять европейские нормы, разрабатывать стандарты антикоррозионной защиты (в том числе, используя уже накопленный опыт Союза коррозионистов Урала). В будущем планируется рейтинговать подрядчиков (см. схему на с. 16). Условно: самая низкая категория - ненадежные компании, самая высокая - коррозионисты, работающие по международным стандартам, плюс несколько промежуточных категорий.

Схема. Шкала надежности подрядной организации

Следующая задача СОПКОРа - подготовка независимых экспертов по контролю качества. Один из участников рынка признался, что сейчас с этим большие проблемы: «В проектно-сметных институтах отсутствуют необходимые специалисты. Учреждения иногда просят нас написать техкарту, сделать локальную смету, прописать норморасходы, коэффициенты. Практически нет профессионалов в технадзоре. Они пользуются теми знаниями, которые получили в юности в институте».

- В середине 2000-х мы столкнулись с тем, что в России ни одна структура не готовила независимых экспертов по международным стандартам, - добавляет Владимир Шумаков. - Был только институт «Прометей». Но он просто адаптировал программу норвежского профессионального совета по обучению и сертификации инспекторов по защитным покрытиям FROSIO. Получать аккредитацию этого органа «Прометей» отказался. Соответственно его сертификаты в мире ничего не значили. В итоге мы выполнили все требования FROSIO, организовали обучение и четыре года готовим независимых инспекторов, соответствующих международным нормам. Сейчас аналогичную аккредитацию получает СОПКОР.

В теории цель СОПКОРа - содействовать развитию компаний, их переходу из низшей категории в высшую. Помимо общего улучшения качества работ, это важно с точки зрения получения заказов от иностранных генподрядчиков. Общеизвестна история о сложностях, которые возникли у американской корпорации Fluor Daniel, отвечавшей за управление качеством строительства нефтеперерабатывающих мощностей в Татарстане. У иностранной компании в определенный момент возникла потребность в подрядчике по антикоррозионным работам, имеющем международный сертификат. Но в республике таковых не оказалось. В итоге Fluor Daniel пришлось приглашать специалистов из других регионов, что для Татарстана - редкость. Владимир Шумаков вспоминает: «Не так давно, например, приемка качества проходила так. Американцы дают эксперта NACE (международная ассоциация инженеров-коррозионистов. - Ред.), а наши - мужика, который работал каким-то химиком на каком-то заводе, и может проверять качество, только понюхав или полизав».

Однако на практике о масштабном эффекте функционирования СОПКОРа говорить рано. Резкое увеличение количества конкурентоспособных компаний незаметно. Плюс далеко не все коррозионисты стремятся вступить в эти объединения из-за необходимости соблюдения высоких стандартов.

Повышению технологичности подрядчиков готовы помогать и заказчики. Руководитель программы развития поставщиков «Интершельф», директор подразделения Северо-Запад Россия, Statoil ASA Бенедикт Хенриксен:

- Мы ориентируемся на заботу и обучение, технологии и инновации, международные системы качества и соответствие международным стандартам. Считаем, что это правильный путь. Мы готовы работать еще усерднее и поддерживать российские компании-поставщиков в их развитии, чтобы они могли предоставлять нам, операторам нефтегазовой отрасли, услуги достойного уровня.

Идеальная коррозия

Какой мы видим наиболее эффективную модель коррозионного рынка? Это многокомпонентная система, в основу которой положены европейские стандарты контроля за качеством материалов. Далее - институт независимых экспертов, подготовленных по международной методике и контролирующих ход и результаты работ.

Должна измениться генеральная функция саморегулируемых организаций. Для эффективной работы они должны стать цеховыми, их задача - заниматься аккредитацией компаний по жестким правилам и стимулировать их эволюционное развитие, а не собирать деньги в компенсационный фонд. Мы акцентируем внимание на слове «эволюционное». По мнению Владимира Шумакова, на строительном рынке требования к подрядчикам с 1991 года не изменились. В то время как в мире появились тысячи технологий и стандартов. Их обновляемость примерно 25% в год. «Тезис о том, что пусть Запад развивается, а мы потом перепрыгнем, - несостоятелен. Практика доказывает, что это либо невозможно, либо очень дорого», - считает Владимир Шумаков.

Задача государства в этом процессе, на наш взгляд, - задавать тренд, стимулировать развитие СРО. Сегодня нет никаких качественных критериев оценки работы саморегулируемых организаций. Соответственно, у них нет никакого желания что-то модернизировать. Главное - сохранять в целости компенсационный фонд и страховаться. Еще одна точка приложения государственных сил - гармонизация техрегламентов ЕС и России, а также согласование техполитики в рамках Таможенного союза.

И последнее. Мы отслеживаем процессы в отрасли антикоррозионной защиты по причине ее технологичности, машиновооруженности, более высоких требований к подрядчикам и темпов внедрения инноваций в сравнении с другими сегментами строительного рынка. Проблемы, которые характерны для коррозионистов, вероятно, в ближайшей перспективе коснутся и остальных подрядчиков.