Все нормально: падаем

Когда в сообществе журналистов речь заходила о генеральном директоре компании Mirex Ярославе Шиколеве, лейтмотивом всегда звучало одно и то же: классный мужик, простой парень, не страдает ерундой. Если говорить совсем нелитературно, то многие коллеги сравнивали его бизнес-кредо с единственным правилом из двух слов, которым руководствуются в студии Артемия Лебедева.

Журналисты, в кухонных разговорах обычно склонные к преувеличениям, оказались не так уж далеки от реальности. Три небольших, но показательных момента. Во-первых, на интервью с Шиколевым я договорился за пять минут, написав письмо на его личный ящик, выставленный на официальном сайте компании Mirex. Во-вторых, поняв, что недальновидно назначил встречу на 10 утра на следующий день после полуфинального матча чемпионата Европы по футболу, я судорожно думал, как бы перенести время. Уже открыл почту и тут обнаружил письмо: «Возможно ли перенести завтрашнее мероприятие, очень футбол хочется посмотреть (смайлик)».

И третье. Еще ни один директор не пытался при мне с помощью ножниц и канцелярского ножа сломать произведенную его заводом продукцию.

Ярослав Шиколев и его партнер Виктор Улитин, будучи топ-менеджерами холдинга «Уральский электронный завод» (УЭЗ, объединяет два предприятия - ООО «Компания Mirex» и ООО «Уральский электронный завод»), выкупили его у прежнего владельца Станислава Тхая в конце 2010 года.

К тому моменту Тхай фактически отошел от оперативного управления УЭЗ и возглавлял строящийся в Кирове завод «Росплазма». Сумма сделки не раскрывается. На прямой вопрос о цене Шиколев лишь вздыхает, а затем отшучивается: «Может, мы ничего не заплатили, а может, и очень много. Пусть это останется нашей маленькой тайной». Хотя потом добавляет, что стоимость покупки была разумной.

В 2011-м многие эксперты чесали в затылке: партнеры купили завод, продукция которого (записанные и чистые диски) в перспективе нескольких лет обречена. На прошлой неделе крупнейший в Екатеринбурге портал е1.ru по просьбе «Эксперт-Урала» задал своим посетителям один вопрос: пользуетесь ли вы CD, DVD? Итог был однозначен и предсказуем: из 6,3 тыс. ответов только 23% оказались положительными. Остальные либо совсем не пользуются дисками, либо делают это крайне редко. Однако сам Ярослав Шиколев не раз высказывал свою позицию по этому поводу: на этом рынке есть чем поживиться.

Индия рулит

- Ярослав, если заглянуть немного дальше в историю, когда появился и как развивался холдинг «Уральский электронный завод»?

- Предприятие возникло в 1992 году в рамках программы конверсии на государственном Уральском электромеханическом заводе. Его изначальной специализацией было производство записанных дисков. В 1997 году компания стала частной, а в 2000-м появился новый проект по производству записываемых чистых СD (CD-R или попросту «болванок»), а затем и DVD.

Уже к 2003-му стало понятно, что если производство записанных и чистых дисков похоже, то их продажа и логистика - принципиально разные вещи. Финансирование проектов также необходимо было разводить. В итоге было принято решение о выделении из состава Уральского электронного завода самостоятельной компании Mirex.

Сегодня холдинг использует три площадки: производство и основные склады в Екатеринбурге, логистическую и упаковочную базу площадью 10 тыс. кв. метров в Подольске и представительский офис в Москве.

- Зачем вам дублирующая площадка в Подольске?

- Комплектующие для упаковки нам поставляют производители из Московской и Ленинградской областей, а также с Дальнего Востока. В первом случае выгоднее доставить диски в Подольск и там упаковать, во втором - выгоднее сделать это в Екатеринбурге. К тому же большинство издательств расположено в столице, где и получают нашу продукцию.

- Как вы продаете диски? Используете, как зарубежные компании, крупных дистрибьюторов?

- Мы пошли по пути создания собственной дистрибуции. Когда мы только начинали, то пробовали работать с крупными федеральными оптовиками. Думали, сможем сэкономить на создании отделов продаж, маркетинге. Но в итоге потерпели фиаско. Мы уже стояли на полках «Ашана» и Metro, когда дистрибьютор принял решение заменить нас на испанский бренд, который давал большие маркетинговые бонусы.

Работа через крупных дистрибьюторов - самый простой путь для производителя, но и самый рискованный: здесь все зависит от внутренней политики продавца.

- Какова ваша доля на рынке чистых дисков в России?

- Около 20%.

- Цифра не выглядит внушительно. Вы - местный производитель, по идее, должны стоить дешевле, чем мировые бренды. И за счет этого их побеждать.

- Мы стоим дешевле Verbatim или TDK процентов на 10. Но это только за счет того, что у нас нет такой наценки за бренд при одинаковом качестве.

Последние несколько лет ситуация с ценой на рынке «болванок» складывалась крайне любопытная. В конце 2000-х перепроизводство дисков было очевидным. Экономить пытались все, благо сделать это достаточно просто. Например, одно дело использовать в качестве сырья первичный поликарбонат, другое - восстановленный. Он на 40% дешевле, зато диски разлетаются в приводе. Еще вариант - наносить на диск слой серебра не 130 нанометров, а 60. Но скорость записывания автоматически сбрасывается в два-три раза. Сложилась глобальная проблема качества. Конечно, оставались старые уважаемые бренды Verbatim, Sony, TDK, для которых разного рода ухищрения были недопустимы и которым сложившаяся ситуация очень не нравилась. За счет демпинга недобросовестных производителей цена диска опустилась чуть ли не ниже себестоимости. Когда-то это должно было кончиться. И летом 2011-го между крупнейшими мировыми брендами и производителями было заключено картельное соглашение, стоимость дисков поднялась на 30%. Затея удалась, поскольку число производителей дисков и объемы их выпуска к тому моменту значительно уменьшились по сравнению, например, с серединой 2000-х.

- Тем не менее итоговая разница в цене составляет всего 10%...

- Западные компании хорошо устроились: себестоимость их производства гораздо ниже, чем у нас. У них нет заводов в Европе или США, под знаменитые бренды выделены цеха на азиатских предприятиях, где рабочая сила стоит в разы дешевле, чем в России. Скажем, индийский специалист несколько лет после выпуска их университета стоит 150 долларов в месяц, инженер - 300 долларов. У нас даже студента за такие деньги не нанять.

- Зачем вы держитесь за производство в России? Перенесите его в Азию.

- Мы за него не держимся. Мы коммерческая организация, и производим ту продукцию и в тех местах, где это выгодно.
В России - это только записанные диски, CD-R и DVD-R. Экономика нас пока устраивает. Остальные форматы (blue-ray и DVD/CD-RW) выпускаются на индийском заводе MoserBaer. Здесь мы только наносим на них логотипы и упаковываем.

- Кстати, в конце 2000-х Mirex пытался создать совместное предприятие с MoserBaer. Почему не получилось?

- Да, у MoserBaer были лишние мощности, и мы хотели, чтобы они перевезли в Екатеринбург линии по производству DVD-R, Mirex бы занимался их обслуживанием и логистикой продукции в России и Европе. Однако мы пересчитали экономику и поняли, что проект невыгоден.

- Почему вас так тянет в Индию, а, скажем, не в Китай?

- Китай - страна, которая заточена на простые задачи: чайники собирать или стиральные машины. Индия, с точки зрения ИТ, куда более развита. Ее жители знают английский, в стране есть университеты, дающие серьезное инженерное образование.

- А если бы вы производили blue-ray в России, насколько выше была бы их себестоимость?

- На 30% точно. Здесь есть и еще один момент. Российский рынок blue-ray сегодня составляет около миллиона дисков в месяц и продолжает расти. Год назад он не превышал 500 тысяч. Но 500 тысяч в месяц производит одна машина. Поэтому нам не было никакого смысла ставить оборудование, закрывающего всю потребность в blue-ray в стране. Расходы были бы неотбиваемы.

Логика преемственности

- Сегодня всем ясно, что рынок дисков постепенно умирает. Сколько вы ему еще отмерили?

- Я думаю, что в промышленных масштабах выпуск дисков закончится через пять лет. Причем первыми отомрут blue-ray, а потом CD.

- Какова структура потребления чистых дисков?

- Около 20% приходится на корпоративный рынок, 80% - розница. Основные потребители - люди, у которых нет широкополосного доступа в интернет, и владельцы устройств, поддерживающих диски (например, магнитолы без USB). Я думаю, что потребление дисков будет снижаться на 20 - 25% ежегодно. Но мы его планируем компенсировать увеличением доли падающего рынка.

- Но до бесконечности это длиться не может. В итоге рынок схлопнется до нуля.

- Именно потому в 2011 году мы начали выпуск флэш-памяти. Это было логичное продолжение нашего бизнеса, ориентирующегося на носители информации.

- В Екатеринбурге?

- В Екатеринбурге (да и в России в целом) нет производителей флэш-карт и USB-драйвов. Мы размещаем заказы на тайваньском заводе Phison Electronics. На уральской площадке только собираем продукты и упаковываем.

- То есть об организации собственного производства речи идти не может?

- Давайте прикинем: завод по производству чипов для флэш-памяти стоит около 6 млрд долларов, линия по выпуску контроллеров - еще 800 млн долларов, столько же уйдет на цех спайки, сборки. Итого около 7,5 млрд долларов. Кроме своего производства, нужны подразделения, занимающиеся НИОКР. Для нас это нереальные инвестиции. Тем более что сегодня в мире все больше говорят об облачных вычислениях. Если они станут массовыми, судьба флэша незавидна.
Phison Electronics производит контроллеры, чипы покупает у Toshiba (они перекрестно владеют акциями друг друга) и Samsung.

- Каков объем потребления ваших флэшек?

- За шесть месяцев 2011 года мы продали около 31 тыс. единиц на 400 тыс. долларов, за тот же период 2012-го - 280 тысяч на 2 млн долларов.

- По вашим данным отчетливо видно, как стремительно падает цена флэшек: продажи выросли в девять раз, а выручка - в пять. В совокупности возникает ощущение полной аналогии с рынком дисков.

- Со стороны ситуация крайне похожа. Но причина снижения цены флэшек принципиально иная - появление новых, более дешевых технологий.

Сначала все флэшки делали с одноуровневыми элементарными ячейками (single-level cell, SLC), они могли хранить один бит информации. При этом запас дополнительной памяти был на уровне 20%. Она использовалась, если на флэшке обнаруживались «битые» сектора. На смену SLC пришла MLC (nulti-level cell), теперь в одной ячейке стало два бита, а объем запасной памяти уменьшился до 8%. Сейчас начинает развиваться технология TLC (triple-level cell) с 4% запаса. Я уверен, что через год-два потребители флэшек сильно удивятся. Потому что новые технологии в этой сфере подразумевают слабую надежность. Количество перезаписей резко сократится, а информация начнет пропадать.

- Какова ваша доля по флэш-памяти в России?

- Пока менее 1%. Задача на ближайшие полтора года - 15%, а затем СНГ и европейские рынки.

- За счет чего вы собираетесь нарастить продажи в 15 раз? Ценой будете давить?

- Нет, наша память стоит на 10% меньше, чем у мировых лидеров - Kingston, Sundisk, Transcend, и процентов на 20 обгоняет сегмент лоукостеров. Главные каналы распространения - постановка в розничные сети и собственная дистрибуция. Мы уже заключили договор с «Ашаном» и DNS. Не думаю, что мы опоздали на этот рынок.

- Какова доля флэшек в обороте компании?

- Сейчас она составляет около 30%, к концу года, думаю, достигнет 50%.

- Mirex уже два года показывает падение выручки. В 2012-м тенденция продолжится?

- Мы планируем, что он будет на 20% лучше, чем 2011-й. Поток денег от флэш-карт должен перекрыть падение по дискам.

Непроизводственные отношения

- А у вас есть план B на случай реализации сценария, при котором флэш-память повторит судьбу дисков? Опять будете играть на падающем рынке?

- Пока этот рынок не падает. Но план есть. Во-первых, мы рассматриваем возможность выпуска SSD (твердотельных накопителей). Но решимся на это не раньше конца следующего года: к тому моменту технология должна быть доработана, а цена накопителей наверняка упадет в несколько раз. Во-вторых, мы намерены развивать направление небольших устройств - ТВ-приставок и антенн для планшетников и мобильных телефонов, портативных принтеров и сканеров и т.д. А то сложилась парадоксальная ситуация, происходит массовый переход на «таблетки», но чтобы что-то распечатать, нужен стационарный компьютер. В-третьих, в рамках холдинга у нас заработала компания «Открывай», которая занимается упаковкой всего и вся: от скатертей до USB-модемов. Также мы подумываем о производстве медицинских аппаратов, например кардиостимуляторов.

- Все производство разместите в Азии?

- Пока очевидно, что высокотехнологичный товар лучше производить там, а собирать и упаковывать здесь.

- В России вообще ничего нельзя производить?

- К сожалению, это так. Очень бы хотелось, чтобы с запуском Сколкова или каких-либо других проектов ситуация изменилась. Я вам расскажу смешную историю не из отрасли ИТ. У меня приятель задумал организовать бизнес по экспорту пиломатериалов из Свердловской области. Ему нужно было найти поставщиков, способных дать тысячу кубов в месяц. Это не так уж и много. Но вот прошло уже три месяца, а результат нулевой. Так что мы даже лес не можем напилить, какие тут высокие технологии.

- Что будете делать с производственной площадкой, когда диски погибнут?

- Складам все равно что хранить, «чистые комнаты» оборудуем под сборочное производство, а линии утилизируем.

- В Сколково, кстати, вас не зовут?

- Мне периодически звонят какие-то люди из непонятных госкомитетов: ваша компания попала в список, вам надо обязательно поучаствовать в круглом столе с первыми лицами, давайте платите 500 тысяч, ведь это для вас очень важно, там будут все. Спрашиваю: кто все? Отвечают: список мы вам выслать не можем, но вам это обязательно нужно, ведь вы же ИТ-компания, у нас ведь в стране тренд на модернизацию. Но я не соглашаюсь. Не вижу смысла.