Человек меняет кожу

Молодой ученый из Оренбурга Рамиль Рахматуллин изобрел биокожу в 2008 году. Тогда на разработку аспиранта медакадемии обрушились с критикой: такая научно-техническая задача не выполнима. «Я пошел с "голой идеей" к ректору Оренбургского госуниверситета Владимиру Ковалевскому, принес тогда еще примитивный бизнес-план нынешнего проекта биокожи "Гиаматрикс". Через неделю он собрал ученый совет, предложение рассмотрели и через два месяца под меня дали штат специалистов, лабораторию, назначили заведующим. То есть ректор поверил в мою задачу и дал мне на свой страх и риск поддержку из внебюджетных фондов», - Рамиль и сейчас очень благодарен Владимиру Ковалевскому. В 2009 году проект по биокоже признан лучшим российским инновационным продуктом года. Сейчас он выходит на производственную площадку. В июне-июле в Оренбурге состоится пуск промышленного производства малого инновационного предприятия ООО «Наносинтез», первые серийные образцы биокожи начнут поступать на отечественный рынок - хирургам в клиники. А на днях, пока готовилась эта публикация, Рамиль Рахматуллин со своим «Гиаматриксом» стал резидентом Сколкова - первым из Оренбуржья. Рахматуллин по собственному опыту утверждает: инновационные разработки в стране стали «двигаться».

Положите на рану

- Рамиль, какой именно продукт вы запускаете в производство?

- Наш базовый продукт - пластины биокожи «Гиаматрикс (Hyamatrix)» - наноструктурированный биопластический материал на основе гиалуроновой кислоты в блистерной упаковке. Планируем запустить первые серийные образцы. Но еще до этого благодаря диверсификации в рамках малого инновационного предприятия, которое сейчас существует в университете, мы начали производить продукты косметического направления на основе биокожи. Гелевый косметический вариант биокожи во флаконах уже присутствует на рынке, дебют состоялся год назад. Он дает нам оборотные средства, инвестируем их в основной проект. Проект эластичный - можно из монопродукта делать целую линейку, чтобы на рынке более успешно реализоваться. Продажи профессиональных средств ухода за кожей идут из Екатеринбурга: пока небольшими партиями по 3 тысячи флаконов в месяц по цене 10 - 20 долларов. Есть два варианта этого сертифицированного продукта - для регионального и московского рынков.

- Что такое биокожа?

- Это биополимер, построенный на основе гиалуроновой кислоты - основного межклеточного компонента кожи. Этот компонент составляет матрикс кожи, в котором помещаются клетки, волокна, именно он придает коже эластичный вид. С возрастом его становится меньше, появляются морщины. Идея разработки нового биоматериала возникла в рамках моей диссертационной работы в медакадемии. Я стремился к разработке продукта для рынка. Изучал, какие биоматериалы на основе чего делают.

- Для чего создавать биокожу? Потребность в чем заключается?

- Пациенты с перфорацией - дырками в барабанной перепонке - вот для кого изначально она требовалась. После чеченской кампании было очень много молодых ребят с такими травмами от взрывов бомб и снарядов. Люди обречены были на тугоухость. Эффективность традиционного лечения достаточно низкая. Надо делать операцию, брать материал у самого больного: используется фасция височной мышцы, которую приживляют в ухе с 60% эффективности. Сделать мембрану для барабанной перепонки другим путем, исключив забор человеческих материалов и сократив время пребывания пациентов в больницах, - такие задачи я решал в рамках диссертации. Разрабатывал биоматериалы на основе высокомолекулярных компонентов кожи человека. Это был самый ранний этап идеи, технологии. За основу взял лучший из известных импортных биоматериалов и делал «российский ответ», продукт, который не уступает по эффективности, но более экономически доступен.

Первый опытный образец я получил в 2004 году - пластинку для заживления перфорации барабанной перепонки, восстановления слуха у больных после травм. На мысль о создании на основе полученной матрицы биокожи навел случай - один из сотрудников ожегся, я взял да и положил на рану эту мембрану... Эффект был настолько очевиден, что с 2005 года я уже целенаправленно работал над созданием именно биокожи.

На тот момент европейские ученые делали такие материалы на основе гиалуроновой кислоты, которую получали биоинженерным путем, и добавляли химические компоненты, специальные сшивающие агенты - так называемые кросслинкинг. Это очень дорого. Я хотел сделать аналог физическим способом, без химии. Задача была эмпирическая, поисковая и крайне амбициозная на том этапе развития науки. Однозначных методов «сшивания», чтобы сделать из гиалуроновой кислоты «мешок», матрицу на тот период не существовало.

Были некие поисковые работы, к которым я подключился, пять лет проводил исследования - безрезультатно. Хотел уже проект закрывать, решив, что пять лет молодости потрачены зря, ресурс возможностей исчерпан. И снова помог господин Случай. Как-то в конце пятницы я в сердцах бросил на стол реактив и аппарат с источником ультрафиолетового излучения: мы длину волн подбирали для точечной сварки, облучали лазером, чтобы эти молекулы сшить, но никак не получалось. Не стал ничего убирать, аппарат выключить забыл, закрыл лабораторию - и все ушли. А в понедельник утром пришел на работу и увидел, что реакция пошла! Прототип биокожи получился!

- Где крючочек попал в петельку?

- Аппарат перегрелся, лампочка, видимо, вышла из строя, и он перешел в другой режим, на такой диапазон, который в науке не используется. И сработало: расширился диапазон волн обработки материалов, и мы попали в цель. Это как если бы самолету крылья развернули в другую сторону, а он полетел! Стали разбираться и определили искомую длину волны.

А представляете, пришла бы первой уборщица и все убрала... Меня заведующий отругал: я чуть не спалил лабораторию. Главный врач пригрозил: «Уволю, безобразия творишь». Но я был счастлив, все нивелировалось на фоне того, что было найдено. Когда впервые обнародовал результаты, встретил много критики, мне говорили - это абсурд, не может быть, ерунда какая-то. Дальше нужна была доказательная база, для этого и понадобилась лаборатория Оренбургского государственного университета, где я смог провести исследование. Буквально за год сделал опытный образец. И в 2009 году «Гиаматрикс» был удостоен национальной премии имени Зворыкина «Лучший инновационный продукт».

Прорывной характер разработки прежде всего обнаружил себя в том, что биокожа стала помогать при неизлечимых трофических язвах после травм любой этиологии - химических и термических ожогах, а также при сахарном диабете. Первыми моими пациентами стали люди отказные, которым до того не помогла ни пересадка кожи, ни аналоговые материалы.

- Что происходит при вашем лечении?

- Пластинку биокожи укладываем на рану, закрывая от проникновения инфекции. Она прилипает и впитывает в себя раневой субстрат. Что очень важно: начинает работать как примитивная кожа - дышит, стимулирует рост клеток, микрососудов. Замещается собственной кожей и рассасывается. Не надо делать перевязки.

- В чем тут нано?

- Нанотехнология в том, что структурированные нити макромолекул коллагена и гиалуроновой кислоты с помощью фотохимического наноструктурирования мы точечно сшиваем, получаем решетки. Обычно компоненты структуры гиалуроновой кислоты воду впитали и развалились. А в виде решеток она начинает работать как биоматериал.

- А в косметологии что делает биокожа?

- В косметологии раствор биокожи и основные компоненты вывели в гель для ухода за кожей, то есть это лифтинг, мелкие морщинки, выравнивание, цветность. Пока закрываем потребность рынка специалистов: пластических хирургов и косметологов.

Куда надо нано

- Как вы поняли, где еще это может применяться, в каких отраслях?

- Когда стали общаться с инвесторами, увидели новые точки приложения, рыночную емкость этого продукта, формы выпуска, позиционирование. Биотехнологические продукты под брендом «Гиаматрикс» имеют два направления коммерциализации: медицина и косметология.

- Какие объемы продукта нужны в стране, в мире?

- По данным Минздрава, в России по 700 тысяч обожженных в год. Примерно треть - наша целевая группа. А с учетом последних событий, терактов и пожаров, цифра увеличивается. Плюс к этому венозно-трофические язвы - это примерно 5% хирургических пациентов, 100 тысяч в год. Объем рынка биоматериалов в России сегодня - 50 млн долларов, мирового - 3 млрд долларов. Благодаря бурному развитию новых технологий и продуктов это чрезвычайно растущий рынок. Мы это в освоенном сегменте косметологии видим. Пока будем заниматься внутренним рынком. Те мощности, которые мы заложили, - на 3 тысячи пластин в месяц, все востребованы. Этих пластин уже ждут конкретные потребители. До этого мы в лабораторных условиях выпускали по 500 пластин в месяц, для клинической апробации исследований.

- Производство постепенно будете расширять?

- У этой технологии есть научно-технический потолок, ограничения. Чтобы увеличить производство, надо клонировать производственные единицы. Решим после дебюта на рынке. Хотим заниматься продолжением НИОКР, расширением сырьевой базы, поставить линию биосинтеза. Сырьем служат гребешки птиц - причем только петухов, выделяем из них гиалуроновую кислоту. Птицеводческих хозяйств в округе достаточно. Биосинтез приведет к цене импортного аналога... Но я думаю, найдем хорошее решение.

- Насколько ваш продукт уникален? Какие есть аналоги?

- Есть хороший западный аналог - HYAFF, но химически синтезированный. Разработан медико-биологическим консорциумом Евросоюза, производится английской компанией. Но клиническая эффективность у нас лучше, и там надо делать перевязки.

- То есть неполный аналог.

- Да. Мы были недавно в Испании на научно-техническом форуме, где собрался и бизнес (попали в двадцатку лучших нанопродуктов, представленных страной). Нам открыто сказали, что на рынок Европы нас не пустят без европейского сертификата. Можем, дескать, войти в кооперации с иностранцами - в лучшем случае. Либо, сказали, просто продавайтесь нам.

- А получить сертификат?

- Мы и ответили, что будем проводить сертификационное исследование, как бы тяжело ни было. Потому что у нас есть ресурс (многозначительно смотрит на стену).

- Вы куда показываете?

- На ВВП (на стене фото Путина).

- Он - ресурс?

- Он серьезный ресурс. Его боятся в Европе, уважают. Он назначил человека, Василия Якеменко, который курирует нас, как и других участников Зворыкинского проекта. Я звоню ему, он передает выше, Владиславу Суркову. Мы заполитизировались в этом плане.

Зачем заполитизировались

- Единственная возможность всплыть наверх?

- Была - еще не так давно. Сейчас все меняется, ситуация с нанотехнологиями актуализируется.

- Премьер вынужден сам поддерживать нанотехнологии?

- Достаточно того, что он обратил на это внимание. Неправильно, когда так происходит, но поначалу пусть будет хотя бы так. Хорошую поддержку проект нашел и у губернатора Оренбуржья Юрия Берга.
И министр экономического развития, промышленной политики и торговли области Андрей Ефремов садится в свою машину, сажает нас рядом, и мы ездим по объектам, выбираем, где размещать производство. Областной МЭРТ выделил нам производственную площадку 600 кв. метров, помещение, полностью адаптированное для фармпроизводства, в которое мы будем ставить «чистые» комнаты. Ректор Оренбургского университета нашел вне бюджета более 30 млн рублей на строительство этого комплекса, а на оборудование пойдут частные инвестсредства - 25 млн рублей.

- Как вы стали «политизированными»? Без этого люди так и сидят с проектами в лабораториях - нет
механизмов реализации инновационных технологий.

- Я написал в 2005 году первую заявку в журнал «Эксперт» на конкурс русских инноваций, попал в финал. С той поры активно участвовал в конкурсах. Выиграл первый грант в 2008 году и создал малое инновационное предприятие при университете. Получил деньги на НИОКР для выполнения первого образца. 21 марта, я это хорошо помню, появился первый инвестор в Москве - Олег Поздняков, частное физическое лицо. Он поверил в этот продукт. И наши работы начались, интенсивно шли в 2008 - 2010 годах. Мы подали заявку в Минздрав на сертификацию продукта и вот буквально на днях получили разрешение.

Сейчас в стране складываются механизмы запуска инновационных проектов, когда можно, например, онлайн подать заявку на экспертизу проекта. Мы свой путь к национальной премии, кстати, так и начинали. Я увидел в 2008 году в интернете рекламу Зворыкинского проекта, поначалу очень скептически к этому отнесся: думал, это где-то в Москве все происходит. Но все же мы подали заявку, прошли все этапы и попали в финал. В ученый экспертный совет входили известные академики, все профильные министры. Председателем совета был академик Евгений Велихов. В 2009-м году наш проект признали лучшим инновационным продуктом. На финал в декабре в Питер приехал Владимир Путин, общался с нами, откровенно обсуждали все проблемы. С того времени мы и «политизировались», проект стал на твердую почву. Сейчас, кстати, идет сбор проектов, проходит экспертиза региональная, федеральная, вызывают на Селигер - «научно-техническая смена». На нормальный Селигер, который не для прессы.

- Есть другой Селигер?

- Инновационный - там молодые ребята со всей страны. Я когда туда приезжаю, мне за страну уже не обидно: оригинальнейшие проекты привозят. Вот ЦУП потерял спутник, а ребята разработали программу - спутник нашли, миллиард рублей стране сэкономили, «Звезду Героя» получили.

- Что вам даст европейский сертификат?

- Возможность присутствовать со временем на рынках Евросоюза. Хотя мы можем демпингом свалить этот рынок хоть сейчас. Потому, что аналог стоит 1400 долларов, а наш продукт 200 - 300 долларов, и не уступает по эффективности. Видимо, это сильно напрягает тамошних игроков. Они отслеживают такие прорывные проекты и вяжут партнерством: без нас не ходите, никуда не придете. Но мы никуда не продались, удержали проект в Оренбурге. Отбили и рейдерскую атаку.

- Что это было?

- Как люди сугубо науки, мы забыли запатентовать торговый знак. Месяца три назад обозначились ребята из Израиля: якобы вперед нас подали такую же заявку. Из Роспатента нас попросили: торговый знак либо поменять, либо отдать.

- И как отбились?

- Позвонили (смотрит на стену) - и все. От нас тут же отстали. А знак запатентовали.

- Вы чувствуете, что рынок тщательно пылесосится ястребами от нанотехнологий?

- Да, хотя он еще только формируется. В перспективе нас интересуют зарубежные рынки, но сначала будем заниматься импортозамещением. Тот же HYAFF начнем вытеснять, Apligraf (Grafskin), OrCel - matrix - западные аналоги, которые сейчас на рынке присутствуют по 1300 долларов за 150 кв. см. Мы упаковку по 300 кв. см, там две пластинки по 150 см, на свой рынок будем дешевле выводить, до 5 тыс. рублей (150 долларов). Экономика применения биокожи такая, что бинты дороже будут.

Связать продукт с рынком

- Кто сейчас работает в проекте?

- Проектную группу из 15 человек возглавляет проректор по научной работе Оренбургского госуниверситета Сергей Летута, он научный куратор. Есть в ней ученые, менеджеры и стратегический партнер.

- Менеджер нужен: он соединяет проект с рынком. Как у вас эти вопросы решались?

- Как-то сами собой. Мы сами, ученые, увидели рыночные перспективы продукта, сами себе стали менеджерами. В открытом инновационном университете у Дана Медовникова (журнал «Эксперт») я прошел азы рыночного конструирования. А сейчас привлек специалистов, которые грамотно это делают.

- Откуда привлекли?

- Оренбургский университет многопрофильный, здесь есть и специалисты по рыночному продвижению. Выгода университетского проекта - все в одном месте.

- Кто ваш стратегический партнер-соучредитель?

- Московская компания АТС-капитал (занимается поиском и поддержкой инновационных идей, биотехнологий). группа молодых предпринимателей - Сергей Алёхин, Вадим Тажетдинов, Дмитрий Спицын - будет выводить продукт на рынок. Ее задача - обеспечение проекта, повышение капитализации ООО «Наносинтез», финансовая поддержка, правильное выстраивание бизнес-процессов, бухгалтерии, налоговой отчетности. Компания ведет все переговоры по сбыту, организации производственного процесса.

- А вы говорите, у вас свой менеджер.

- Он и есть представитель наших интересов в этой компании.

- Сколько вам нужно лет, чтобы была доказана польза, медицинский лечебный эффект продукта?

- Мы уже доказали это за пять лет исследований: у пациентов восстанавливается травмированная кожа, она не превращается ни во что иное, ничего лишнего не вырастает, опухоль не образуется. По лекарствам надо доказывать больше - десять лет.

Расширение проекта

- Какие на сегодня задачи?

- Самая главная - запустить производство, завершаем монтаж оборудования. А затем на основе этой уникальной матрицы хотим делать биоклеточные продукты, объединять многие технологии.

- Что подразумевается?

- Биозубы-импланты, биопечень и прочее. Организуем для этого свою современную лабораторию. Мы с очень хорошей матрицей попали в точку, она с биоинженерной архитектурой. В ней клетки растут без дополнительных дорогостоящих аппаратов. И получается хорошая биомасса, с которой можно работать. Это самое главное. Основа матрицы - это биокожа и есть. На нее наслаиваются стволовые клетки (в Оренбурге есть банк стволовых клеток), добавляется вещество, которое вызывает дифференцировку - это превращение стволовых клеток в определенную ткань. Сейчас, например, в Екатеринбурге пошел проект Максима Герасимова - разработка технологий производства биотехнологических продуктов с низкой себестоимостью и высокой терапевтической эффективностью для лечения заболеваний роговицы. Его цель - на основе биокожи сделать биороговицу глаза. Для достижения ее объединены усилия двух научных коллективов: в Екатеринбурге создано инновационное предприятие ООО «ОфтальмоБиотех», с которым сотрудничает ООО «НПП Наносинтез». Мы туда поставляем матрицы, они их доводят до конечного продукта. Пройдут сертификацию и года через два запустят производство биороговицы. Развиваем подобное сотрудничество со многими учеными - даем им свою матрицу, они формируют новые продукты. Наша молодая сотрудница Ильмира Гильмутдинова поехала в Москву на презентацию проекта жидкой кожи. Это технология стабилизации гелевого компонента: в кино все видели терминатора - там «жидкий металл», а это будет гелевый «терминатор»... В развитие нашего основного проекта у нас появляются широкие планы - сделать фармпроизводство, создать нанотехнологический кластер в Оренбурге. Пока это все зарисовки, но в принципе конечная цель такова.

- То есть эта матрица просто фантастическая.

- Нам, безусловно, с ней очень повезло. В ней что-то такое есть еще, кроме того, что уже более-менее понятно, как работает, - какая-то душа, честно. Мы, кстати, заметили, что людям искренним и добрым это помогает лучше, чем злым.

- Экономический эффект проекта?

- Экономику очень четко просчитали, обещает быть хорошая рентабельность, что позволит выходить на рынок. По договорам-соглашениям первая сумма продаж ожидается на миллион долларов. Наши заказчики - клинические центры Питера, Москвы, регионов.

- А аптечная сеть?

- Мы ставим себе задачу делать со временем и такой продукт тоже. Человек придет в аптеку, наложит биопластырь и все в порядке.

- Какие ожидания связываете со Сколково?

- В Сколкове планируем делать представительство, исследовательскую лабораторию. Есть серия клеточных продуктов, которую будем развивать на этой базе, потому что там очень хорошее научное сотрудничество между учеными, можно это сделать быстрее. В Сколкове концентрируется продвинутая инновационная молодежь. Эта среда безусловно будет «выстреливать» новыми идеями.

Дополнительные материалы:

Рамиль Рахматуллин. 35 лет, в 1999 году окончил Оренбургскую государственную медицинскую академию и факультет фундаментальной медицины в МГУ. Имеет двойное образование: лечебное дело и биомедицина. С 2006 года - заведующий научно-производственной лабораторией клеточной технологии при химико-биологическом факультете Оренбургского государственного университета. С начала 2011 года - директор малого инновационного предприятия ООО «Наносинтез».

Биопластический материал «Гиаматрикс» (Hyamatrix). Выполнение НИОКР по разработке опытного образца и технологии производства профинансировано Фондом содействия развитию малых форм предприятий в научно-технической сфере: государственные контракты № 5695р/8291 (СТАРТ-2008) и № 7323р/8291 (СТАРТ-2009). Документы, подтверждающие право предприятия-заявителя на интеллектуальную собственность по предлагаемым разработкам: патент РФ «Биопластический материал» № 2367476 от 21.03.08; заявка на изобретение «Способ восстановления дефектов покровных тканей» (апрель 2010 года).

Разрешения на продукт: биоматериал на основе гиалуроновой кислоты сертифицирован в качестве биопластического материала «Гиаматрикс» (Hyamatrix) (Регистрационное удостоверение № ФСР 2011/10313 от 18.03.11).