Социальная аглофабрика

Спасется кто может

Основные тенденции развития моногородов на круглом столе обозначил президент фонда «Центр стратегических разработок» Михаил Дмитриев. По его прогнозу, расти будут крупные агломерации (их по России около 50), а также города второго эшелона с численностью порядка 500 тыс. человек: там есть развитая инфраструктура для жизни, система обучения кадров. В малые моногорода нормальные инвесторы денег не вложат - риски велики: на бизнес наверняка будет возложена обязанность поддерживать инфраструктуру города; никто не даст уволить работников, поскольку это приведет к массовой безработице; готовить кадры придется самостоятельно, потому что звать уже обученных неоткуда.

Впрочем, определенные категории моногородов в российской экономике сохранятся и даже могут появиться новые. По словам Дмитриева, это оправдано в тех случаях, когда город привязан к немобильному ресурсу, не требующему большого количества рабочей силы, например к месторождению (причем когда оно будет исчерпано, город исчезнет - и это нормально). Вторая категория - сервисные города, ориентированные на сельхозпереработку. Например, есть большой зерновой район, а в нем - городок, где концентрируются транспортный узел, элеваторы, перерабатывающие мощности. Возможны постиндустриальные моногорода, скажем, ориентированные на поток туристов. Таковы исторические центры Александров, Переславль-Залесский во Владимирской и Ярославской областях. Последняя категория - моногорода с большим промышленным производством при низких трудозатратах и высокой производительности труда.

Прежде чем вписывать существующие моногорода в подобную логику, определимся как минимум с двумя вещами: понятием «моногород» и его типом.

Инвентаризация

Что считать моногородом? Разберемся на примерах. Магнитогорск? Формально нет: там 26 тысяч из 400 тыс. жителей работает на Магнитогорском меткомбинанте (18% из 150 тыс. занятых). Однако если учесть «дочки» ММК, получится свыше 50 тысяч, а это около 36%. В Нижнем Тагиле на Уралвагонзаводе также работает лишь пятая часть занятых, но есть еще НТМК, и на двух крупнейших предприятиях, причем без «дочек», сконцентрировано уже 36%. Плюс к градообразующим монстрам привязано несчитанное количество мелких предприятий. Кроме того, учтем, что часть считающихся занятыми людей, особенно в городках поменьше, работает и живет в областном центре, либо на «северах». Исходя из этого, к категории ярко выраженных «моно» мы отнесем города, где на максимум двух градообразующих предприятиях занято не менее четверти работающих.

С отраслевой точки зрения ограничимся городами металлургическими: для Урала они показательны. Да, есть химические вроде Соликамска и Березников, нефтяные типа Нижневартовска или Мегиона (о ситуации там см. с. 25, 28), атомные (большая часть информации закрыта). Однако ситуация в них несопоставимо лучше. Есть также немногие мелкие машиностроительные моногорода, но они погоды не делают. Наконец, можно не рассматривать города, находящиеся в зоне влияния крупнейших агломераций (расстояние до 50 км): высвободившийся трудовой ресурс Ревды, Первоуральска, Верхней Пышмы поглотит Екатеринбург, Копейска - Челябинск.

Таким образом, из 30 металлургических моногородов Урала в зоне пристального внимания должны остаться 13 муниципальных образований: Нижние Серги, Верхняя Салда, Североуральск, Качканар, Нижний Тагил, Красноуральск, Краснотурьинск в Свердловской области; Сатка, Аша, Магнитогорск - в Челябинской; Гай и Новотроицк - в Оренбургской; Чусовой - в Пермском крае.

С точки зрения бюджетной обеспеченности эти города в разном положении: к примеру, Магнитогорск получает в 1,5 раза больше безвозмездных перечислений от регионального бюджета по сравнению с почти равным по численности Нижним Тагилом. Но есть две общие для всех черты: от 20 до 40% доходов (то есть существенную долю) составляют поступления НДФЛ; от 36 до 75% (то есть определяющую часть) - безвозмездные перечисления от региональных бюджетов. Любопытный факт: расчетная сумма поступлений в муниципальный бюджет исходя из доли НДФЛ, определенной для данного города субъектом (30% и выше), средней зарплаты и численности занятых, в ряде городов значительно (на 20 - 30%) ниже реальной. Логично предположить, что разницу составляет налог на дивиденды. По данным 2007 года, это характерно для Верхней Салды, Качканара и Сатки, а также ряда городов, не попавших в выборку. Если предположение верно, то в текущем году такие города испытают более драматичный обвал поступлений по НДФЛ по сравнению с другими.

А теперь перейдем к главному - перспективам муниципальных образований. Если формально вписать 13 городов в изложенную Дмитриевым модель, то шансы на развитие имеют максимум четыре. Это «почти» полумиллионники Магнитогорск и Нижний Тагил, а также два городка с действительно масштабным и современным производством: Верхняя Салда (крупнейшее в мире производство титана) и Новотроицк (один из девяти российских меткомбинатов полного цикла). Так ли это? И что делать остальным?
Прежде чем ответить на эти вопросы, посмотрим на города с точки зрения уровня развития малого и среднего бизнеса (МСБ) как сегмента, дающего альтернативу занятости на градообразующих предприятиях. Данные возьмем из исследования МСБ, проведенного АЦ «Эксперт-Урал» (см. «Два белых пятна», «Э-У» № 18 - 19 от 18.05.09 ), и исследования компаний второго эшелона («газелей») журнала «Эксперт».

МСБ и география

Конечно, только наличие развитого МСБ не говорит о перспективах. Заместитель министра регионального развития Роман Панов справедливо отметил, что перспективны города, где малый бизнес ориентирован вовне: «Уже есть примеры, когда после остановки комбината буквально на следующий день в одном городе закрылось 40% парикмахерских». Но парикмахерские - это микропредприятия. Мы же определяли уровень развития прежде всего малого (с выручкой от 2 до 12 млн долларов) и среднего (несколько десятков миллионов долларов годового оборота) бизнеса, а он часто работает как раз на внешние по отношению к городу рынки.

Анализ показывает, что из всей выборки городов самый высокий уровень развития (количество компаний на 100 тыс. жителей) как микро-, так и малого и среднего бизнеса, в Сатке и Магнитогорске. За ними идет Аша, где относительно других развит малый и средний бизнес. Несложно заметить, что тройка лидеров обладает одной схожей чертой: в городах расположены штаб-квартиры (или по крайней мере львиная доля управленческого ресурса) ММК, группы Магнезит и Ашинского металлургического завода соответственно. Это безусловно важнейший фактор, но явно не определяющий: Верхняя Салда и Нижний Тагил, где долго располагались управляющие структуры ВСМПО-Ависма и Уралвагонзавода, по уровню развития МСБ далеки от челябинских собратьев.

На другом полюсе - Краснотурьинск, Чусовой, Красноуральск и другие города «северного куста»: МСБ здесь совершенно не развит. Возродить эту группу могут только «народные» стройки типа «Урала промышленного - Урала Полярного». Но дешевле, вероятно, направить средства на переселение людей, чем вбухивать их в проекты с непонятным будущим и сомнительной эффективностью. Пример - Воркута: оттуда уже уехали 80% жителей.

Что делать с городами из середины списка? К примеру, не слишком развит МСБ в Новотроицке. И вот здесь включается фактор географии: этот город по сути образует большую (350 тыс. жителей) горизонтальную агломерацию с соседним Орском, где прекрасно развит как раз средний сегмент. К ней экономически тяготеет и Медногорск. Сатка и Карабаш находятся рядом с агломерацией Миасс - Златоуст, причем Миасс среди всех городов региона обладает уровнем развития МСБ, сопоставимым с миллионниками. Также виден потенциал Нижнего Тагила, в зоне влияния которого находятся Верхняя Салда, Качканар, Кушва, Кировград, Красноуральск. В отличие от северного куста здесь проживает почти втрое больше людей - вполне самодостаточный рынок и потребления, и кадров.

Мы приходим таким образом к выводу, что решение задач развития большого числа моногородов находится в области поддержки крупных близлежащих центров активности и строительства инфраструктуры, связывающей группы городов в единое экономическое пространство.