Британские уроки
 |
| Фото - Марина Романова |
На карте мира время от времени появляются новые образовательные лидеры, например, в последние годы заговорили о Сингапуре и Южной Корее. Американская система привлекательна для многих ориентацией на практический успех. Германская известна качественной подготовкой специалистов ручного труда. Российская до сих пор сохраняет славу фундаментализма. Однако вот уже много десятилетий неизменно одной из лучших в мире признается система образования Великобритании.
В марте Британский совет (организация, которая представляет культуру и образование Великобритании во многих странах мира) организовал пресс-тур по университетам и колледжам для журналистов, победивших во всероссийском конкурсе на освещение образовательной темы. Так мы смогли увидеть воочию, чем сильно английское и шотландское обучение. В англо-саксонском мире все построено на четком измерении результата. Актуально понятие внешней оценки: студентов оценивают не только представители своего учебного заведения, но и других университетов. Я тоже попытаюсь дать внешнюю оценку — всей образовательной системе Велико-британии, которая нам интересна не просто сама по себе, но как некий эталон. Что реально привить на российской почве, а что вряд ли на ней прорастет? Моя «внешняя оценка» ориентирована на наши собственные интересы.
Британский триколор
У стран бывает свой цвет. Великобритания мне запомнилась сочетанием густой зелени (газонов в городах, лугов и лужаек в сельской местности, в том числе зимой), низкого серого неба и темных краснокирпичных домиков. По мнению ректора Вустеровского университета (центральная Англия) Дэвида Грина, особенности британского образования, делающие его привлекательным для повторения, тоже «трех цветов»: стройная, четкая организационная структура; высокое качество, которое складывается из содержательной модели и системы оценки; надежная, проверенная временем схема финансирования. Успех процесса взращивания — как газона, так и образованной нации, — в триединстве: система, уход и постоянство.
О структуре. Начинается образование с 2 — 3летнего возраста. Отметьте разницу: первый этап там считается образованием, и он обязателен. Поступление на следующие уровни предполагает экзамены: в начальную школу (с 7 — 8 до 13 лет), в среднюю школу (с 13 до 16 лет). Сначала обучение проходит без особых нагрузок: много походов в лес, слушания птиц и составления гербариев. Тех, кому не нужно дальнейшее образование, система не вводит в стресс от того, что они не могут или не хотят учиться серьезно. Зато тем, кто думает об образованном будущем, последние два года приходится сильно упираться.
После получения среднего образования сразу же отправляться за высшим невозможно, требуется пройти предуниверситетскую подготовку: одногодичный foundationcourse или двухгодичный Alevel. Поступление в вуз проходит без экзаменов, по результатам подготовительного курса, сейчас в основном через интернет. Уровни обучения: бакалавр, магистр, доктор. Система, к которой вынуждены адаптироваться страны, подписавшие Болонскую конвенцию, исходит именно с британских островов, так что здесь не замечено никакого болезненного «болонского синдрома», им перестраиваться не надо. Бакалавров учат три года, экономя время и деньги. Те действительно не обладают «лишними» знаниями, зато готовы к практической деятельности. В магистры идут лишь склонные к научной деятельности, серьезному постижению предмета. Их меньше, чем бакалавров, зато и уважение в обществе к ним выше, как и зарплата. Курсы МВА длятся один год, в отличие от распространенных в Европе и у нас двухгодичных. Стать их слушателем можно лишь с опытом работы.
Университеты Великобритании практически все — государственные. Среди школ частный сектор составляет 20%. Уже упомянутый ректор Дэвид Грин торопился после беседы с российскими журналистами забрать дочку из школы. Какой? Конечно, частной. Чем она лучше государственной? Программы те же, но обучение индивидуальное. Если в обычном классе 28 — 30 учеников, то в частном — 10 — 16, и каждому достается больше внимания педагогов. В этом схожесть с российской частной школой. Отличие же в том, что условия обучения отнюдь не «тепличные», а наоборот: контроль жестче, спрос строже. «Чтобы сидели и работали, а не на попе по коридору катались», — последовал экспрессивный комментарий строгого англичанина.
Креативная индустрия
Одним из моих первых британских впечатлений, еще в аэропорту Хитроу, стал вид двухмесячного младенца с непокрытой головкой и болтающимися голыми ножками, в то время как мама (приличная молодая женщина) была в шапке и сапогах. В столице Шотландии Эдинбурге запомнились шагающие гуськом по свежевыпавшему снегу школьницы в гольфах и коротких юбках. Может быть, в закалке причина того, что продолжительность жизни в Соединенном королевстве на 12 лет выше, чем в России? Британцы мало знакомы с простудами, и с ОРЗ к врачам не обращаются: организм должен справляться сам.
Между тем врачебные специальности — одни из самых престижных и высокооплачиваемых, поступить в медицинские колледжи чрезвычайно сложно. Почти наравне с ними по рейтингу идут такие направления, как экономика, высокий менеджмент. Инженерные специальности в последнее время сдали позиции: страна все больше переводит собственное производство в чужие земли. Зато бурно развивается иная индустрия — креативная. У нас еще и понятие такое не сформировалось, а в Великобритании это самое востребованное направление.
В университете Вустера действует Центр цифровых искусств. Курс фотографии в Стевенсонколледже Эдинбурга считается лучшим в стране, здесь огромный конкурс. На факультете креативных и культурных технологий Хэртфордского университета (графство Хэртфордшир, близ Лондона) занимаются анимацией, звукозаписью, промышленным дизайном и модой. Как в России каждый вуз берется за выращивание юристовэкономистовпсихологов, так в Британии наблюдается креативный бум. «Самый быстро развивающийся сектор экономики сегодня — виртуальная реальность, кинематограф, медиатехнологии: такие специалисты требуются повсюду», — говорит ректор Хэртфордского университета Тим Вилсон. Вряд ли у нас будет иной путь.
Последний из упомянутых университетов мы посещали в День спецэффектов. Студенты развлекались тем, что придумывали и воплощали в самых разных техниках «приколы», если порусски. Чьято фантазия породила причудливую зверушку, а трехмерный принтер сделал выдумку материальной. Ктото одевал манекен в немыслимые наряды, кто-то соединял сороконожку с ракетой. Оказывается, подобное приятное времяпровождение имеет, кроме обучения, и вполне практический смысл. В 20 километрах от университетского городка расположился «британский Голливуд»: группа киностудий. Такие уникальные кадры, как полеты и превращения Гарри Поттера, его друзей и врагов, трюки Бэтмена и трансформации героев «Матрицы», спецэффекты фильма «Александр» делались именно здесь — преподавателями и студентами Хэртфордского университета. Партнером учебного заведения является и местная гостиница, выполненная в стиле хай-тек: номера оформляли студенты, на чем, кстати, заработали около 60 тысяч фунтов стерлингов.
Начинался же столь современный факультет с традиционной школы искусств, рассказывает его декан Крис Макинтайр. Подобные школы в России до сих пор готовят многочисленных художников академической направленности, познающих азы современных визуальных техник кустарным способом. Два года назад начала действовать партнерская программа между британским университетом и Высшей школой дизайна (Москва), теперь специалистов в области креативных технологий с помощью педагогов Хэртфорда будут готовить и в России. Справедливости ради надо отметить: у нас есть свои козыри. Например, уровень подготовки дизайнеров одежды в Уральской архитектурной академии высоко оценивают по мировым стандартам. Американцы и немцы выражают желание учиться в Екатеринбурге, да вот беда: не знают рус-ского языка…
Университет как градообразующее предприятие
О Хэртфордском университете и его социальной роли расскажу подробнее. Городок Хэтфилд, где он находится, был известен крупными заводами авиа и приборостроения, которые закрылись лет десять назад. Местечко испытало те же трудности, что и многие уральские города, утратившие градообразующие предприятия. Возрождение экономики началось в том числе благодаря университету. Сейчас сюда подтягиваются новые компании международного ранга (такие как TMobile), при этом они учитывают, каких специалистов здесь готовят. Идут и обратные процессы: университет реагирует на потребности близлежащего региона, каждый год появляются три-четыре новые специальности. Учебное заведение дает работу местным жителям, которые также пользуются его инфраструктурой, например, посещают спортивный комплекс с бассейном, десятком спортзалов и скалолазной стенкой.
Свой статус университет получил в 90е годы, и его называют новым. «Дело в том, что Англия — страна с традициями, и лишь лет через 300 нас перестанут так называть», — классически поанглийски шутит ректор. И продолжает серьезно: «Сами о себе мы говорим — университет нового стиля. Мы пытаемся создать новый тип образования, а не копируем других, даже лучших». Важное замечание, учитывая, что неподалеку находятся Кембридж и Оксфорд. Под новым стилем Тим Вилсон имел в виду, вопервых, ориентацию на самые современные специальности, вовторых, новую систему взаимоотношений с бизнесом, когда все учебные программы разрабатываются совместно с предприятиями, в-третьих, прогрессивные образовательные методики.
Научить не «что», а «как» думать
«Слушатель» — понятие для современного образования устаревающее. Сегодня актуально не пассивное потребление знаний, а активное их постижение и завоевание. Поэтому значительная часть учебного времени приходится на самоподготовку.
В Хэртфорде нас познакомили со студентом Теодором (то есть Федором) Савельевым, региональным менеджером компании Мвидео. Его учебный день проходит так. С утра — несколько часов работы за компьютером в своей комнате: студенты вуза имеют доступ к материалам, где бы ни находились, благодаря программе study net. Затем пара лекционных часов, семинарские занятия, тренинги. Вечером вновь работа за компьютером, теперь уже в ресурсном центре (огромной модифицированной библиотеке, где помимо книг, традиционных источников информации, установлено 800 компьютерных станций). Можно заниматься и ночью, ресурсный центр открыт 24 часа в сутки.
Руководитель отдела инновационных технологий университета Питер Билан так формулирует цель отдела: сочетание классических методов обучения с электронными. Интересуюсь: не перестают ли студенты ходить на лекции? «Никто не заставляет их посещать ни лекции, ни компьютерные залы. Мы просто организуем доступ как к одному, так и к другому источнику. Благодаря современным технологиям расширяются возможности личного общения педагогов и студентов. Недавно преподаватель экономики провел эксперимент: он полностью заменил лекционный курс виртуальным, а контактные часы были потрачены на дискуссии и семинары. Это оказалось очень эффективным, результаты учебы улучшились». Волнуюсь: не снижается ли роль преподавателя? По ответам самих студентов убеждаюсь в обратном: возрастает. Педагоги не замучивают их нудными «парами», лекции превращают в эксклюзивные выступления, где сконцентрированы и знания, и личное человеческое обаяние.
Впрочем, я не уверена, что столь высокая ставка на самостоятельность (недели самоподготовки, огромное количество «свободных» от лекций часов, когда к этим самым лекциям нужно готовиться) способна прижиться на российской почве: у нашего студенчества в своей массе иной менталитет. Да и преподаватели не готовы кардинально измениться. Зато убеждена: в проекте «Под давлением», который мы наблюдали в действии в Вустеровском университетском колледже, наши ребята имели бы успех. Управляющий центром цифровых искусств Пол Хейзел дотошно объяснял: «Мы пытаемся смоделировать экстремальную ситуацию, когда проект, на который обычно уходит несколько недель, нужно выполнить максимально быстро. Задание было получено вчера утром, сегодня к вечеру должно быть сдано». Знал бы он, что для наших героев подобный учебный «экстрим» почти норма.
А тема была очень актуальная: с использованием любых медиатехнологий сделать продукт, стимулирующий граждан участвовать в выборах. Жаль, не дождались мы результатов.
Другая современная черта методики обучения — тесная связь с практикой. В Великобритании популярны сэндвичи: и как пища, и как учебные курсы. Сэндвич-курс — это один год работы между двумя годами учебы. Возможны и иные временные варианты: пять недель постижения теории — пять недель проверки ее на практике. Система организации учебного процесса гибкая, умеет приспосабливаться. Важно лишь, чтобы, работая, студенты продолжали учиться.
Учебные модули постепенно вытесняют жесткие комплексные программы. Если несколько человек поступили на один факультет, одну специальность, их пути по аудиториям очень быстро могут разойтись: каждый определяет собственный набор предметов. Параллельно с классическими дисциплинами студент может изучать и современные направления. Начав обучение, например, с политологии, завершить его бизнескурсом, а курс менеджмента соединить с любыми дисциплинами. В итоге чем больше и шире окажется набор освоенных предметов, тем выше будет его выпускной рейтинг. Кстати, о рейтингах.
«А» с плюсом
А, B, C, D, I, F, G — это, как известно, начало английского алфавита, а также система оценок в школьном британском образовании. Школы, как и университеты, заинтересованы в успеваемости учеников: от этого напрямую зависит их рейтинг, а следовательно, и финансовое состояние. Искусственно же поднять успеваемость сложно: действует двойная, а то и тройная система оценок. Школьникистуденты оценивают друг друга (групповая оценка), их знания и умения оценивают педагоги (внутренняя оценка), а также представители нескольких посторонних учебных заведений (внешняя оценка). 300 тысяч родителей составляют советы школ — вот еще мощная оценочная структура, общественная. Существует и государственная оценка, ее выставляет Агентство по обеспечению качества образования. Критерии федерального уровня очень жесткие, это та основа, которой следует соответствовать в обязательном порядке.
Любопытный нюанс: оцениваются не только знания, но и общественная позиция. Активность дает приличную фору при поступлении в вуз или устройстве на работу. К примеру, в Шотландии есть освобожденная должность — председатель студенческого совета колледжа или университета. В течение года этот человек представляет лицо вуза: крайне престижно, важнейшая строчка в резюме. Членство в спортивных командах, особенно лидерах национальных лиг (многие университеты гордятся спортивными достижениями) также повышает рейтинг учащихся.
Внешний экзамен проходят как учебные курсы, программы, так и сами учебные заведения. Постоянно составляются рейтинги вузов по разным основаниям, но пятерка лидеров из года в год одна и та же. Это Кембридж, Оксфорд, Империал колледж, Лондонская школа экономики, Эдинбургский университет. Впрочем, бытует мнение, что «плохих» высших учебных заведений в Великобритании нет. Практически каждое имеет свою изюминку, будь то мирового уровня лаборатория исследования пыльцы, как в небольшом Вустеровском университете, огромный технопарк в университете Саутгемптона или просто редкая специальность.
Ключевые показатели, на которые ориентируются рядовые британцы, близки российским. Для школ это процент учеников, поступивших в престижные высшие учебные заведения. Для университетов — уровень дохода выпускников в первый год самостоятельной жизни. Разница в том, что такие данные собираются официально, информация открыта и доступна.
Что же считать результатом образовательной системы в целом, по каким критериям ее оценивать? Может быть, по уровню жизни общества? Или по числу нобелевских лауреатов (в Великобритании их 72, больше, чем в других странах в расчете на душу населения)? Или по количеству иноземцев, предпочитающих учиться именно здесь?
Русские в Британии
«Русских студентов мало, но они хорошие». Так можно коротко выразить то, что рассказывали нам о молодых россиянах в Великобритании. Каждый год «на острова» приезжает на учебу 600 тысяч человек.
В перечне государств, «экспортирующих» сюда студентов, РФ занимает одну из нижних позиций. Лидируют Испания, Германия, наращивает присутствие, как и в других сферах, Китай. Исходную подготовку наших ребят оценивают высоко, особенно знание математики: на первых порах многим удается сдавать предмет «автоматом» благодаря стараниям российской школьной системы. Земляки легко адаптируются к новым образовательным методикам, охотно участвуют в дискуссиях, чем выгодно отличаются от представителей азиатских стран, в менталитете которых — беспрекословное подчинение старшим по возрасту и статусу, а не спор с ними. «Вот только понимания того, как устроен и работает бизнес, россиянам не хватает, видимо, не заложено еще в генах», — замечает Дэвид Грин.
Разные пути и цели приводят россиян в Соединенное Королевство. Дмитрий Сер из Москвы живет в Эдинбурге уже три года: сначала языковой колледж, теперь — Эдинбургский университет. У отца собственное дело в строительной сфере, сыну это кажется скучным, он хочет стать музыкальным продюсером. «Папа направляет меня, контролирует, но решаю я сам». Семья оплачивает его учебу, а проживание (примерно половина необходимых средств) парень взял на себя. Работал в магазине, сейчас устраивается в японский ресторанчик. Если студенты трудятся не более 20 часов в неделю, их заработок не облагается налогом. Дима — британский старожил, он и думает уже по-английски, но книги читает русские. Скучает же больше всего по привычной еде. Ему не нравится, как питаются местные жители. Однажды в Бирмингеме увидел «родные» пельмени, на радостях купил сразу два с половиной килограмма. Где будет жить после окончания учебы? «Наверное, в России». Хотя в Шотландии, переживающей демографический кризис, действует программа «свежий талант»: гражданин любой страны может остаться здесь после учебы на два года.
Полина Первушина — из Оренбурга, из семьи дизайнеров, продолжает династию. Типичная «домашняя девочка», и как родители отправили ее в такую даль? Оказывается, из соображений безопасности.
В Москву не пустили — страшно за дочь. А Екатеринбург, где готовят специалистов по выбранному профилю, или Эдинбург — все равно, знакомых нет ни там, ни тут. Решили, что Британия — надежнее. Хотя, конечно, несравненно дороже.
А вот москвичке Марии Навротской повезло — она получила грант от «Кока-Колы» и учится бесплатно. Как и Дана Галиева и Асель Жиенбаева: родное государство, Казахстан, оплачивает обучение за рубежом трем тысячам сограждан. Марина Сухих из Благовещенска проходит подготовительный курс в курортном городке Торке в одной из школ сети English First и уже подбирает место для дальнейшей учебы. Интересна судьба Александра Гончарова. Высшее образование он получил в России (МГУ, физик-теоретик), понял, что эта область из-за дороговизны не имеет перспектив в родной стране, и приехал на юг Англии, в Саутгемптон, с 300 фунтами в кармане. Поступил в аспирантуру и закончил ее, попутно зарабатывая на учебу. Свое будущее он связывает с Британией. В отличие от Александра Лохова из Москвы, Карины Ильясовой из Саратова и других, кто учится менеджменту и предполагает начать собственное дело. Те считают: «В России куда больше простора для действий».
В ближайших номерах мы расскажем о финансовой структуре британского образования и о формах взаимосвязи обучения и бизнеса.