Хуже монополии только частная монополия

Из уральских регионов более всего в акционировании ЖКХ продвинулась Пермская область. Итог — в феврале в коммунальной сфере ЖКХ Прикамья произошло множество знаковых событий. ООО «Новогор-Прикамье» (дочерняя компания Интерроса) подписала договор с администрацией Перми и Пермской области на аренду Пермводоканала на 49 лет. В Березниках в тендере на право 49-летней аренды муниципальных коммунальных систем, обеспечивающих город тепло-, электро-, водоснабжением и водоотведением, сошлись коммунальные операторы, принадлежащие крупнейшему бизнесу России, — Комплексные энергосистемы (КЭС-Прикамье, структура «Реновы»), упомянутый Новогор, Пермгазэнергосервис («дочка» Газпрома). Недавно были возвращены законным владельцам 59% акций еще одного коммунального оператора — Уралгазсервиса (УГС): в конце 2004 года бумаги пытались похитить мошенники. Планируется выставить на аукцион госпакет акций УГС, его готов купить Пермрегионгаз, который уже владеет 20%. Пермская сетевая компания (занимается транспортировкой тепла по сетям, продает теплоэнергию в Перми) продана в частные руки без тендера — и.о. губернатора области Олег Чиркунов пообещал разобраться, почему такое произошло.

Нагромождение такого количества событий за небольшой срок в одном регионе говорит о развитии рынка, закреплении в ЖКХ частных компаний. Подчеркнем: высокая конкуренция на рынке коммунальных услуг наблюдается только в Прикамье. В коммуналке остальных областей Большого Урала, конечно, работают частные компании, но пока они не конкурируют между собой — места хватает всем.

Непростое украшенье

Коммерциализация в коммунальном хозяйстве Урала разворачивается (о значении частника в ЖКХ, разделении отрасли по секторам см. таблицу). Но гидру конкуренции предстоит выращивать в абсолютно парадоксальной сфере. Здесь всегда обеспечен сбыт, но много тех, кто не платит. При этом потребитель не знает, сколько чего он использовал и соответствуют ли предъявленные счета расходам. А стоимость продукции или услуги (даже в этом нет четкого определения) в отрасли не покрывает затрат на их создание и доставку потребителю. Здесь сам бизнес не может установить цену на свою услугу, а вынужден отстаивать тариф на переговорах с властьпредержащими. В предоставлении тепла, электричества, воды, водоотведения, газоснабжения конкуренция ограничена естественным монополизмом — невозможно, например, проложить новую систему водоснабжения города. Хотя стоило бы: по разным оценкам, износ коммунальной инфраструктуры достигает 60 — 70%. Повторимся, отрасль до сих пор монопольна, и конкуренция здесь идет не за потребителя, а за снижение издержек при производстве продукции. С той частной компанией, которая предложит лучшие условия, власть заключает договор на аренду или обслуживание инфраструктуры. Отрасль социально значима, и потому властные структуры регулируют стоимость услуг (определяют тарифную политику), а также выбирают наиболее привлекательное инвестиционное предложение.

Как видим, сектор для работы крайне тяжелый. По выражению генерального директора Новогор-Прикамья Михаила Никольского, «в одиночку решать страновые проблемы — спорт не для слабых». Тем не менее в коммунальной сфере Большого Урала работает уже семь компаний. Да и динамика впечатляет. По данным заместителя министра строительства и ЖКХ Свердловской области Богдана Процыка, на начало 2005 года из полутора тысяч предприятий, работающих в ЖКХ, более 50% — частные. «Два года назад таких компаний было 3%», — вспоминает он. Даже если отбросить чиновную статистику, которая, скорее всего, частными считает акционированные муниципальные предприятия, все равно активный рост негосударственного сектора налицо.

Еще парадокс: устаревшие технологии, высокие энергозатратность и износ имущества говорят о значительном потенциале сокращения управленческих, технологических и эксплуатационных затрат. При сохраняющихся тарифах уменьшение затрат на выпуск единицы продукции в масштабах даже одного города дает колоссальный финансовый результат и служит основой механизма возврата инвестиций. Плюс частных вложений в ЖКХ — стабильность: отрасль будет существовать вечно. «Ни один бизнесмен не может сказать, сколько он получит по итогам года. А я — могу!» — уверен председатель наблюдательного совета УГС Андрей Агишев. Именно поэтому так много компаний желает выйти на коммунальный рынок, хотя ни один оператор еще не получил значительных прибылей.

Скажем больше: эта отрасль «сгибает» и монстров. Так, широко разрекламированный проект Российских коммунальных систем (РКС) практически сворачивается. Причем на самом верху. РАО «ЕЭС России», занятое реформированием энергетики, перестало уделять ему повышенное финансовое внимание, то же сделал Газпромбанк. По сути, проектом РКС теперь управляют Комплексные энергосистемы, которые сосредоточили в своих руках около 35% акций (10% принадлежащих «Ренове», 25% — переданных в управление Газпромбанка). В Пермской области неудача стала очевидна в августе 2004 года, когда с поста генерального директора Пермских коммунальных систем со словами «Деятельность РКС в Прикамье не удалась» ушел Андрей Агишев. Хотя уже в то время было ясно, что проект не выдержал конкуренции с остальными операторами рынка. На сегодняшний день кредиторская задолженность по ПКС составляет около 5 млн рублей. Свердловские коммунальные системы (СКС) 2004 год отработали в трех городах Свердловской области, еще с одним заключили договор в ноябре прошлого года. Но понятно, что выживать СКС будет крайне сложно: без финансово-административной поддержки РАО, зато в конкуренции с дочерней компанией КЭС (СВЭКО, уже работает в главном городе СКС на Среднем Урале — Первоуральске и даже участвовала в березниковском тендере).

Властный возглас

Почему именно в Перми на коммунальном рынке сложилась уникальная для России ситуация: он привлекателен для частников, инвесторов и, видимо, высокодоходен (раз уж похищаются акции)? По словам Андрея Агишева, «ЖКХ Пермской области если и отличается от ЖКХ других регионов, то только тем, что у нас была прямая реклама этого сектора и обозначены предложения для всех желающих. Началось это в то время, когда нынешний министр природных ресурсов Юрий Трутнев (сам выходец из бизнеса) был еще мэром города. Появлению в регионе Российских коммунальных систем, Комплексных энергетических систем способствовали разные факторы, но в основе была позиция администрации, декларированная на самом высоком уровне и воспринятая инвесторами». Это подтверждают и другие участники рынка. Борис Дульцев, генеральный директор КЭС-Прикамье: «Администрация области, возглавляемая Юрием Трутневым, продолжила политику привлечения инвестиций и операторов в ЖКХ Пермской области». Генеральный директор Пермрегионгаза Игорь Шубин: «Усилия администрации области были направлены на развитие конкуренции во всех отраслях, которые контролировались из бюджета. Это касается коммуналки, жилищной сферы, дорожного строительства». Системная работа власти на привлечение инвестора дает долгожданные для ЖКХ результаты. «Приход мощного инвестора и команды грамотных менеджеров способен решить проблему выгодных для населения коммунальных услуг. Но успех подобных преобразований определен политической волей главы муниципального образования», — указывает Виталий Субботин, заместитель исполнительного директора консалтинговой группы «Лекс» (Тюмень), выступившей независимым экспертом при проведении тендера на аренду водоканала Тюмени.

Поддержка властью коммунального бизнеса только тогда дает результаты, когда она настоящая, а не декларируемая. В Свердловской области, например, Богдан Процык тоже заявляет, что будущее ЖКХ за частными инвесторами. При этом в министерстве не знают о крупнейших игроках рынка. Например, в конце 2004 года в области агрессивно заявила о себе СВЭКО, она активно заключала договоры на обслуживание коммунальной инфраструктуры с муниципалитетами. У одного из чиновников министерства я поинтересовалась тогда, что он думает о компании. «Ну пусть приходят, познакомимся», — ответил он. И буквально через пару недель компания и правительство области заключили соглашение о долгосрочном партнерстве. Если в Пермской области обанкротившиеся предприятия тут же выставляют на торги, то в Свердловской области премьер Алексей Воробьев, напротив, призывает глав городов и районов «усилить контроль за муниципальными предприятиями ЖКХ для предотвращения их массового банкротства». А все предпосылки к этому есть: 206 предприятий в 2004 году получили убытки в сумме 575,2 млн рублей. Из 72 муниципальных образований области в тридцати нет прибыльно работающих коммунальных предприятий. Итог: в коммунальной отрасли Свердловской области только два прямых конкурента — уже упомянутая СВЭКО и Свердловэнергосбыт, выделившийся из состава Свердловэнерго. А желающих купить коммуналку Ирбита, обанкроченную за налоговые недоимки в бюджеты разных уровней, так и не нашлось.

Вся разница в подходах власти состоит в следующем. В пермском случае коммунального оператора рассматривают как партнера, которому передается на обслуживание социально значимый сектор рынка. Во всех иных регионах — в первую очередь как источник денег для коммуналки, инвестора, который за свой счет быстренько оздоровит разваленную государством систему, работая при этом на условиях власти. «Слава богу, хоть в земле у нас зарыты ржавые трубы, но в головах у власти зарыта правильная позиция, как надо работать с инвестором», — отмечает пермские особенности Андрей Агишев. По словам Игоря Шубина, вот уже несколько лет в бюджетах муниципалитетов статья расходов по энергоносителям — защищенная, как зарплаты бюджетникам. Понятно, что в таких условиях собирать средства гораздо легче, чем выбивать их перед началом отопительного сезона. «Все зависит от руководителя территории. Есть совершенно грамотные мужики, которые все разложили по полочкам, все для себя поняли и еще умудряются на этом заработать», — говорит Агишев.

И все равно они недовольны…

Все операторы, приходившие в Прикамье, заключали с администрацией соглашение, в котором, в частности, прописывались территории, интересные компаниям. Власти, таким образом, выступали координатором, «разводя» их по разным районам. Шаг имел два важных последствия. Во-первых, коммунальные операторы присутствуют в половине муниципальных образований области. Во-вторых, администрация обеспечила отсутствие конкуренции на этом этапе, что, впрочем, еще больше способствовало развитию интереса операторов к региону. Но в определенных случаях посредничество власти оказывалось не бесплатным для операторов. Так, по условиям соглашения администрации региона и ЗАО «КЭС» в орбиту интересов компании в качестве «общественной нагрузки» включены коммунальные системы Гремячинска и Кизела.

На нынешнем этапе в Прикамье четко обозначились контуры конкуренции, возможной в коммунальной сфере. В ряде территорий интересы компаний пересеклись. По сути, жилкомхоз Перми уже поделен. Получила управителя и коммуналка Березников, отданная по конкурсу в аренду «Новогору». («Там была настоящая драка», — комментирует проигравший участник тендера.) «Инвесторы проявляют интерес к крупным городам Чайковскому и Соликамску, но при этом в области есть и небольшие территории, куда никто не спешит заходить, — отмечает Борис Дульцев. — Там небольшой товарооборот, а социальная нагрузка, напротив, велика». При буме инвесторов (коммунальных операторов) в области есть и маленькие, никому не известные компании, которые поставляют в отдельные муниципальные образования либо воду, либо тепло. Берут в аренду теплопункты, трансформаторы, отдельные котельные, а потом не знают, что с ними делать. Очевидно: в этот бизнес ринулись и случайные люди, которые уверены, что где-то здесь зарыто золото. При этом они не отдают себе отчета в специфике отрасли. «Главная возможная опасность в Перми — неуправляемость процесса, — отметил директор направления „Городское хозяйство“ фонда „Институт экономики города“ (Москва) Сергей Сиваев на заседании семинара Школы публичной политики в Екатеринбурге. — С этой точки зрения мы упустили ситуацию в теплоснабжении, держим еще водоснабжение». Самым сложным и рискованным процессом, по словам Олега Чиркунова, будет приватизация сетевого хозяйства.

Именно несогласованности действий частных компаний в ЖКХ боятся многие главы муниципалитетов, решая вопрос о привлечении бизнеса в коммуналку. Как правило, на территориях работают одна-две «дочки» местных энергокомпаний. Например, в Тюмени все сети вплоть до внутридомовых обслуживает могущественная и богатая Тюменьэнерго. «Мы не готовы акционировать, а затем продавать муниципальные предприятия, работающие в коммуналке. Если заморозят город, плохо будет в первую очередь власти», — считают в администрации Челябинской области. Но без инвестиций частного сектора поднять разваленное хозяйство невозможно: даже на простое восстановление, не говоря уже о модернизации, требуются суммы, сопоставимые с консолидированным бюджетом территории. Так что сознательные чиновничьи барьеры на пути частника в коммуналку означают для отрасли, населения и власти дальнейший рост цен на услуги, связанный с потерями в дырявой инфраструктуре.

То, что в коммуналку пошел частник, вовсе не означает, что в отрасли складывается рынок. Наоборот, создается впечатление, что здесь возобладала психология «большого хапка», утратившая актуальность для других сфер. Прикамье первым прошло через это. Его опыт указывает на несколько основных факторов, которые неплохо было бы учесть прочим уральским территориям: им реорганизовывать ЖКХ только предстоит. Во-первых, чтобы в сектор пошел инвестор, нужна реальная заинтересованность власти сбыть сферу с рук. В этом году «дозреть» администрациям поможет обязательность акционирования. Во-вторых, нужна системная властная работа над защищенностью и наполняемостью местных бюджетов. Это в Перми есть, и это — несомненный плюс. И такой же несомненный минус: в частные руки передаются сети. А это — монополия в монополии, и очень велика вероятность, что город будет зависеть от того, в чьих руках, например, окажутся тепловые сети. Давно известно: хуже монополии только частная монополия.

Дополнительные материалы:

Спорт не для слабых

Михаил Никольский

 — Михаил Эрикович, последние события свидетельствуют: в коммунальном секторе Прикамья существует реальная конкуренция — основной признак сложившегося рынка. Почему вы и ваши коллеги говорите, что в Перми рынка нет?

— О каком рынке может идти речь, когда рыночный субъект, то есть частный оператор, не имеет официальной поддержки? Чтобы успешно вести бизнес, должно выполняться несколько условий. Первое — разрешение на рыночные отношения. Строго говоря, у нас такого разрешения нет. Слава богу, частным операторам не запрещают еще работать. Но не видно определяющего вектора государства, не понятно, что власть здесь хочет видеть рынок. Не стоит думать, что рынок прекрасно пробьется сам. В коммунальной сфере рынок надо насаждать — сознательно и последовательно, как в свое время приватизацию.

Второе — на рынке должны быть участники. Их у нас мало, как бы не казалось со стороны. Следующее — на рынке должны быть какие-то измерители, грубо говоря, весы. Их тоже нет. Наконец, продавцы и покупатели. Некий типовой контракт на обслуживание должен стать товаром с понятными условиями и обязательствами. В коммуналке товар должен быть типологизированным. А у нас идет подгонка нашей специфики под «чужую» юриспруденцию, хотя должна быть разработана своя база.

— Ваши коллеги в соседних регионах жалуются, что сложно иметь стратегическую инвестиционную программу, потому что инфраструктурные объекты можно взять в аренду только на 11 месяцев. Как вам удалось арендовать пермский водоканал на 49 лет?

— А они не пробовали зарегистрировать эти инфраструктурные объекты в муниципальную собственность? Это очень сложно, долго, дорого, но это и есть обходной маневр. Нам пришлось принять много нестандартных решений, аналогов которым нет: это ж надо придумать, а потом взять на себя ответственность.

— Вы участвовали еще в одной экзотической вещи — тендерах за право обслуживания коммунального фонда. В Березниках вы его выиграли, в Тюмени — проиграли. Расскажите о механизме проведения конкурсов, а главное — о критериях, по которым муниципальные власти оценивают степень пригодности оператора.

— Пока понимания, как надо проводить тендеры, ни у кого нет. Есть канонические истории, например, о том, как готовили к конкурсу водоканал в столице Болгарии: мол, ушло на это три года, 4 млн долларов, привлекалось множество консультантов. Не факт только, что водоканал получил лучшего оператора. Если бы у нас были показатели измерения деятельности компании в коммунальной сфере, мы смогли бы устроить тендер следующим образом. Муниципалитет требует от оператора, чтобы частник повысил определенный показатель, а остальные удержал на заданном уровне. Тот, кто сможет это сделать с наименьшими инвестиционными вложениями, и победил. Пока у нас ни один объект инфраструктуры не готов пройти процедуру оценки по общепринятым параметрам: критериев деятельности просто не существует. Поэтому волей-неволей идет тендер на креативную идею. Как оценивать эту идею — вопрос сложный. В Березниках все идеи изложили одному из департаментов муниципалитета, и там решали, что такое «лучшее предложение». Конкурсная процедура пока похожа на смотрины, в ней много субъективности.

— Разработка общих критериев работы коммунальных объектов — чья забота?

— Муниципалитетов. На уровне государства должны быть разработаны канонические «90*60*90» для каждого объекта коммунальной инфраструктуры. Муниципалитеты, исходя из этих методик, будут решать, что делать, выдвигать частным операторам требования по эксплуатации, задавать результирующие показатели, спрашивать за выполнение. С момента «оцифровывания» объекта можно считать, что он готов к рынку. Очень плохо, когда заказчиком разработки параметров (за свой счет) выступает сам коммунальный оператор: в одиночку решать страновые задачи — это спорт не для слабых. Мы вот сейчас решаем это в одиночку — составляем систему показателей эффективности, которые опишут нашу работу.

— В конечном итоге на рынке останется несколько крупных федеральных операторов. В регионах на некоторых проектах будут работать еще и региональные операторы. Конечно, останутся государственные конторы. Например, во Франции, с которой мы взяли пример, как устроить коммунальный рынок, работают три крупных оператора, около 12 средних и еще сотня мелких. В коммуналке ключевое понятие — надежность. Чем крупнее оператор, тем легче ее обеспечить.