Игла в стоге

Осенью в Свердловской области разразился скандал - судили руководителя отделения фонда «Город без наркотиков» 18-летнего Егора Бычкова. Якобы за похищение и незаконное удержание нескольких человек. Методы фонда в лечении наркоманов общеизвестны: по доброй воле или без нее (но с согласия родственников) поместить больного в изолятор со спартанскими условиями и заставить (удерживая путем пристегивания наручниками к кровати) пережить ломку.

Резонанс был мощным: ситуацию обсуждала вся страна, передачу, посвященную Бычкову, показали по Первому каналу. После оглашения приговора - 3,5 года строгого режима - за Егора вступились общественные и культурные деятели. Лидер группы «Чайф» Владимир Шахрин, например, высказался в его защиту в разговоре с президентом Дмитрием Медведевым. В Екатеринбурге организовали митинг. Результат - смягчение приговора до 2,5 года условно.

Мы не считаем, что Бычков пользовался исключительно законными методами: понятно, что меры фонда носят немедицинский характер и применяются вне правового поля. Однако и роль власти не должна сводиться только к обвинению тех, кто попытался возложить на себя его функции.

Смертельная доза

По данным последнего доклада министра здравоохранения и соцразвития РФ Татьяны Голиковой, в зоне риска по наркомании находятся четыре субъекта, входящие в Урало-Западносибирский регион: Пермский край, Челябинская и Тюменская области и ЯНАО.

Точных цифр нет. Нам удалось добиться более-менее качественной информации только по нескольким регионам. Официально в Свердловской области числится 12 тыс. наркоманов (273 человека на 100 тыс. жителей, среднероссийский показатель - 252 на 100 тысяч). На оперативном учете у правоохранителей - порядка 60 тысяч. Наркологи оперируют цифрой в 120 тыс. человек. На учете в Челябинской области стоит 9,8 тыс. больных наркоманией, еще 7,4 тысячи злоупотребляют наркотиками, плюс почти 2 тысячи токсикоманов. Распространенность наркомании среди взрослого и подросткового населения на территории субъекта превышает 300 человек на 100 тыс. населения. Динамика здесь оглушительная: с 1990 года наркомания выросла в 43 раза. В Башкирии, по последним данным УФСКН, на учете стоит 5627 наркоманов (138,8 человек на 100 тыс. жителей).

Таблица. Смертельные случаи отравления наркотическими средствами и психотропными веществами в 2009 году  

Реальное распространение можно оценить только по показателю смертности наркоманов, говорит депутат Госдумы, глава фонда «Город без наркотиков» Евгений Ройзман:

- Когда запрашиваешь статистику, получаешь как минимум пять разных вариантов: от прокуратуры, Минздрава, наркологов, МВД, ФСКН. При этом бывают абсурдные ситуации. Пресекается ввоз крупной партии, наркоманы остаются без героина, приток в наркологические клиники увеличивается в разы, а дилетанты начинают кричать о небывалом всплеске наркомании. Единственное, на что можно опираться, - это ежедневно получаемые со станции скорой помощи данные о выездах. Пошла кривая смертности от передозировок вниз, значит, мы все делаем правильно. Начала расти - надо искать причину, кричать об этом, заставлять всех работать. Тонны изъятого героина, количество возбужденных уголовных дел - лишь второстепенные критерии оценки борьбы с наркоманией.

За последние десять лет число вызовов екатеринбургской скорой к наркоманам снизилось в 16 раз. Смертей стало в четыре раза меньше, передозировок - в десять раз. По словам Евгения Ройзмана, переломной была середина 2000-х годов: «Был создан мощный отдел по борьбе с наркотиками в свердловском управлении ФСБ, туда пришли молодые ребята с высшим образованием. Параллельно среднеуральское управление внутренних дел на транспорте возглавил сильный опер. К 2007 году переформировали УБОП, в нем был выделен отдел по борьбе с наркотиками. В местном ФСКН поменяли начальника. С тех пор в регионе между структурами буквально соцсоревнование».

Однако Свердловская область остается уральским лидером по количеству смертей от передозировок (406 в 2009 году), входит в первую десятку субъектов федерации по уровню смертности. Компанию ей составляют Челябинская область и Пермский край. Лучше ситуация в Курганской области и ЯНАО (подробнее см. таблицу «Смертельные случаи отравления наркотическими средствами и психотропными веществами в 2009 году»).

Обороты

Объем наркорынка огромен. Грубо прикинем по Свердловской области: 120 тыс. зависимых, из них 90% - героиновые, их ежедневная доза (по данным «Города без наркотиков») - 1,3 грамма. Цена за грамм (среднее между оптовой и розничной) - около 900 рублей. Значит, в день они тратят около 97 млн рублей, в год - 34 миллиарда. Для сравнения: доход консолидированного бюджета Свердловской области в 2010 году должен составить 145 млрд рублей.

При этом 75% зависимых признают, что добывают деньги на наркотики незаконным путем. Учитывая, что ежемесячно только на героин каждому нужно как минимум 27 тыс. рублей, а большинство наркоманов нигде не работает, в ходу эквиваленты денег: золото, сотовые телефоны, аппаратура, автозапчасти и колеса, металлы, машины, квартиры. «У наркоманов два варианта - либо грабить, либо втягиваться в наркоторговлю. Они совершают почти все уличные преступления», - отмечает вице-президент «Города без наркотиков» Евгений Маленкин.

В 2009 году только сотрудники УФСКН по Свердловской области выявили 2351 преступление, в том числе 1939 тяжких и особо тяжких, в суд направлено 714 уголовных дел. 2010-й не обещает быть лучше: за три квартала уже выявлено 1897 преступлений, из них 1544 тяжких и особо тяжких, в суд направлено 542 уголовных дела.

Кнут и кнут

Силами спецслужб и общественных организаций делается многое для того, чтобы снизить уровень наркомании. Однако глава государства и руководители регионов должны волевым решением обозначить свою позицию и усилить работу по трем направлениям: защита от внешней и внутренней угрозы и мощная профилактическая работа.

Первый комплекс мер касается законодательства. Екатеринбург стал воротами наркотрафика из Таджикистана в Россию и дальше за границу. «Таджики создали на Среднем Урале сильную диаспору, налажено воздушное и транспортное сообщение. По данным диаспоры, ежегодно в Екатеринбург приезжает порядка 250 тыс. таджиков», - говорит соучредитель некоммерческого фонда «Трезвый город» Андрей Санников.

«Нужно ужесточить визовый режим: мы - единственная в мире страна, сохраняющая упрощенный въезд для граждан наркопроизводящих стран, в частности Таджикистана и Киргизии. Следует незамедлительно депортировать всех иностранцев, замеченных в распространении, хранении и употреблении наркотиков. Кроме того надо ужесточить уголовный кодекс, вплоть до пожизненного заключения за торговлю и распространение наркотиков. В таджикских и цыганских анклавах очень хорошо знают наш УК, постоянно мониторят изменения в нем. И пока в нем не прописана четко карательная позиция государства, они будут продолжать торговать наркотиками в России», - говорит Евгений Ройзман. При этом, по словам Евгения Маленкина, наркоманы должны содержаться не в общих колониях, а в свободных от наркотиков и не имеющих связи с волей структурах, подконтрольных не ГУФСИН, а Госнаркоконтролю: «Сейчас получается, что наркоторговец, получив пять лет, просто меняет мягкий диван на жесткую полку. При пособничестве сотрудников ГУФСИН они продолжат координировать торговлю. По нашей статистике, каждой третьей точкой управляют с зоны».

Второй комплекс мер - создание медико-социальных реабилитационных центров. «По ФЗ "О наркотических средствах и психотропных веществах", больным наркоманией может быть назначено принудительное медицинское лечение по решению суда. Но центров принудительной медико-социальной реабилитации в стране всего четыре, в общей сложности на 230 коек.
В итоге к нам приводят наркомана, но никто не отвечает за то, что он останется и продолжит лечение, а в наши функции не входит его удержание», - отмечает главный врач Свердловского областного наркодиспансера, главный нарколог Екатеринбурга Борис Тепляков.

Третье направление работы - профилактика. В 2010 году в нескольких школах Екатеринбурга было проведено тестирование учащихся: у 2,9% замечены признаки наркомании. С 2011 года региональные власти намерены сделать такие исследования систематическими и охватить все учебные заведения, что позволит выявлять наркоманов и детей из группы риска на ранней стадии. Кроме того, необходима мощная антинаркотическая пропаганда. Причем всеми возможными способами. «В 90-е годы поколение 76 - 80-х годов рождения жило по понятиям: кто не колется, тот лох. Заборы и стены были исписаны этим лозунгом. Мы начали писать на тех же стенах: кто колется - тот чухан. В какой-то момент тренд удалось переломить. А когда мы усилили оперативную работу, детская наркомания снизилась в разы», - отмечает Евгений Ройзман.

Государству необходимо определиться с наиболее эффективным и законным способом борьбы с наркоманией (на основе исследований, опираясь на иностранный опыт). По словам нарколога и психотерапевта Николая Колосунина, ни одной реально действующей программы реабилитации наркоманов пока в России не придумали. Ни либеральные методы психологического воздействия, ни физическое и моральное насилие эффективность не доказали.

Дополнительные материалы:

Как организована борьба с наркоманией на Западе

Рассказ девушки, соприкоснувшейся с американскими наркоманами

- Больше полутора лет я прожила в США в соседстве с завязавшим героинщиком. Дима неплохой мальчик. Его история очень типична, таких в Штатах много. Его мама вышла замуж и уехала в Америку, когда ему было около 10, оставила его на попечение бабушки в России, потом в 14 забрала к себе в Нью-Йорк. Дальше - банальщина: у мамы новый ребенок, подросток никому особо не нужен, улица, новые знакомства, доступность наркотиков. Он рассказывал, что от травки и кокаина до героина вперемешку с кокаином дошел очень быстро - буквально за год. Потом попался на хранении. Суд в таких случаях выносит два решения: либо виновный отправляется отбывать наказание в колонию, либо (но исключительно по собственному добровольному выбору) - в реабилитационный центр.

Таких программ в Штатах действует несколько, большинство из них - частные, организованные бывшими наркоманами. Программы финансируются государством. Рассчитаны на три года. Первый зависимые проводят в изоляции, в небольшом, очень скромном доме в глуши. Выезд за территорию и свидания с родственниками запрещены. Но никого наручниками к батареям или кроватям не пристегивают. За пронос, употребление, а тем более распространение наркотиков - исключение из программы. Встать и уйти можно в любой момент. Единственное условие: перед самым выходом из здания - скамейка, перед ней - пустая стена, на этой скамейке нужно просидеть около получаса, потом окончательно объявить о своем уходе. Возврат в программу практически невозможен, у каждого есть один, в редких исключениях два шанса.

Методы работы центра довольно либеральны. Понятно, что там не обходится без «групповой терапии»: человек десять сидят, часами выколачивают друг из друга причины обращения к наркотикам, провоцируют выход эмоций. И так по разу в неделю. Причины, к слову, бывают самые разные - от неудачной влюбленности и обиды на родителей за невнимание и до сексуального домогательства с их же стороны.

Все работы по содержанию дома - от приготовления еды до чистки унитазов - на подопечных. У каждого свои обязанности. При этом если ты увидел, что другой не выполнил свои обязанности, должен сделать это за него. В центре действует система «гилтов» (от английского guilt - вина). Прошел мимо наполненного мусорного ведра и не выкинул - это провинность и твоя, и того, кто не выполнил работу. И на собрании об этом надо рассказать. Если умолчишь, и потом об этом узнают - еще один гилт. После того, как ты сообщил о своей ошибке, ходишь с плакатом во всю спину и грудь, на котором указано, в чем ты провинился.

Помимо плакатов за серьезные «гилты» даются наказания. Их суть - тупая механическая работа. Дима рассказывал: «Однажды я провинился, и мне сообщили, что отрабатывать буду в спортзале (размером с баскетбольную площадку). Я пришел, а старший достает губку для мытья посуды, разрезает пополам. И этим клочком нужно было вымыть пол. А мой товарищ перетаскивал ложкой кучу снега из одного места в другое. За это время о многом успеваешь подумать».

После года изоляции воспитанников начинают отпускать домой на выходные. Без денег. Родители и родственники до этого момента проходят тренинги, обучаются, как общаться с бывшим наркоманом. На третий год подопечных выпускают. Дают 60 долларов в неделю на карманные расходы, а также проездные (чтобы не было лишних наличных). Воспитанники должны еженедельно приходить и отмечаться по месту жительства.

Следующий этап реабилитации - работа. Разрешен только определенный круг профессий - самые низкоответственные и требующие физических нагрузок. Дима работал развешивальщиком одежды в универмаге. А дальше - свободная жизнь.

Конечно, иллюзий нет. В программе одновременно участвуют около 150 человек. Из них заканчивает от силы половина. Но срывается не больше пяти человек. Дима не употребляет наркотики 12 лет, открыл свой бизнес по продаже грузовиков.