Рейтинг инвестиционной привлекательности ОЭЗ и индустриальных парков по итогам 2018 года
Удовлетворив базовые потребности резидентов, индустриальные парки и особые экономические зоны начали глубоко погружаться в специфику бизнеса предприятий, внедрять все более сложные сервисы, вкладываться в цифровизацию и кооперацию.
Аналитический центр «Эксперт» представляет третий рейтинг инвестиционной привлекательности российских индустриальных парков (ИП) и особых экономических зон (ОЭЗ). В поле нашего внимания в очередной раз попали только крупные проекты (минимальная планка для гринфилд-проектов — 40 га, для браунфилд-проектов — 50 тыс. кв. м). Обоснование простое. Во-первых, эти площадки ориентируются на крупных или несколько сотен средних и малых инвесторов, что приводит к существенному экономическому эффекту. Во-вторых, методологически было бы некорректно ставить в один ряд гигантские ОЭЗ и мелкие парки — них слишком разные проблемы, задачи и подходы к управлению.
Рейтинг инвестиционной привлекательности ОЭЗ и индустриальных парков
Методика в основном тоже осталась неизменной. Мы по-прежнему оцениваем площадки по шести группам параметров: менеджмент и услуги, местоположение, стоимость производственных ресурсов, налоги и льготы, качество работы с резидентами и показатели региона локации. Все расчеты осуществляются на основе открытых данных (так честнее).
Без нововведений тем не менее не обошлось. Самое существенное — изменение формулы расчета балла в разделе «Местоположение». В прошлые годы мы опирались только на минимальное значение (один километр). В итоге тот, кто находился, например, в двух километрах от границы города, порта или железной дороги, тут же вдвое уступал лидеру. Не слишком справедливо. В этот раз мы исходили из показателей и минимума, и максимума. В результате распределение баллов получилось более адекватным.
Две другие новеллы — оценка площадок по уровню заполняемости (лучшими признавались те, у кого он находится в диапазоне 60–90%) и возможности размещения предприятий разного класса опасности.
Лига Татарстана
По итогам 2018 года в наш рейтинг попала 101 действующая площадка (таковой признавались ИП или ОЭЗ, на территории которых запущено хотя бы одно предприятие). Позитивная динамика налицо. В прошлом году участников было 84 (в позапрошлом — 76). Число гринфилд-парков увеличилось с 50 до 61, а браунфилд-площадок — с 33 до 37, три ИП («Орел», «Струнино» и «Ангарский») совмещают характеристики обоих типов.
География рейтинга расширилась до 41 субъекта (годом ранее было 36). Лидеры по представленности ожидаемые — Московская и Калужская области. При этом первая в два раза превзошла вторую (14 и семь парков соответственно). В первой тройке — Татарстан и Ульяновская область (по шесть парков). Суммарно четыре территории аккумулируют треть крупных действующих площадок.
Общие выводы нашего исследования во многом повторяют тренды, месяцем ранее обозначенные Ассоциацией индустриальных парков (АИП). По ее данным, за шесть лет (с 2013 по 2018 год) число российских ИП выросло почти в три раза — с 80 до 227 (150 из них действуют, 77 создаются). Специализированными площадками обладают 60 регионов (правда, за пределами европейской части России расположены всего 30 объектов).
В АИП отмечают: если в 2013–2016 годах рост шел преимущественно за счет государственных парков, то в последние годы драйвером стали частники. Первых сегодня 83, вторых — 144. Всего в ИП размещаются почти 2900 резидентов, создано более 148 тыс. рабочих мест.
Вершину рейтинга по итогам 2018 года оккупировали парки Татарстана — «Химград», «Алабуга» и «КИП Мастер». Да, в группе АА они не одни, но по совокупному баллу видно, что играют эти площадки в какой-то своей лиге и соревнуются в первую очередь между собой. Загоняя друг друга, стремясь быть на острие прогресса и моды, они не дают пробиться в стан лидеров другим ИП (подробнее см. «Велосипед трендсеттера», стр. ???).
В класс АА по итогам года ворвались две ОЭЗ — «Ступино Квадрат» (Московская область) и «Тольятти». Первая — частная и молодая. Создана она по инициативе девелопера MR Group, а особый статус получила в 2015-м. с самого начала зона ориентировалась на иностранных инвесторов. Несмотря на сложные внешнеполитические условия, этот вектор до сих пор остается одним из основных. За три года в «Ступино Квадрат» продано 27 участков — как российским, так и зарубежным компаниям. Суммарно они уже вложили около 5,6 млрд рублей и создали почти 650 рабочих мест.
Во второй ОЭЗ — государственной и не столь молодой (статус «Тольятти» получила в 2010-м) — 21 резидент, восемь производств уже запущено.
«Общий объем инвестиций резидентов превысил 11 миллиардов рублей, — отчитывался на недавней конференции гендиректор ОЭЗ “Тольятти” Сергей Андреев. — С начала деятельности зоны сумма уплаченных компаниями налогов и платежей в бюджеты всех уровней составила 1,3 миллиарда рублей».
В 2019 году на площадке должны начать работать еще три предприятия. Одно из них — «ПМ-Композит» — уже запустилось. Ориентировочно в третьем квартале к нему присоединится Самарский завод медицинских изделий, а в конце года — фармацевтическое производство «Мабскейл». Главный проект ОЭЗ «Тольятти» на следующую трехлетку — присоединение к железнодорожной инфраструктуре. Четырнадцатикилометровая ветка от станции Тольятти должна быть построена в 2021 году.
В аутсайдерах рейтинга оказались десять площадок. Многие из них не предоставляют никаких льгот и преференций резидентам, большинство расположены в относительно слабых регионах и не отличаются большим спектром услуг.
Очень длинные инвестиции
К 2019 году индустриальные парки и ОЭЗ стали считаться одним из наиболее эффективных инструментов развития территорий. Минпромторг, Минэкономразвития, различные фонды, региональные власти придумывают для них все новые меры поддержки. Сами площадки все активнее меряются объемом привлеченных инвестиций и налоговых отчислений, количеством созданных рабочих мест и выручкой резидентов. Поэтому в очередной раз обойти тему успешности парков стороной мы не могли.
Измерять ее мы пока решили в экспериментальном режиме и всего по двум группам параметров — масштаб деятельности (оценивается вклад площадки в региональную экономику по четырем показателям) и эффективность (производительность труда, отношение инвестиций резидентов и числа созданных рабочих мест). Результаты мы нормализовали от 0 до 1.
Итогом исследования стал парковый квадрант, в котором участники, добровольно заполнившие анкеты, распределены по секторам в зависимости от их привлекательности и экономической силы. Даже беглого взгляда на получившуюся матрицу достаточно, чтобы сделать ряд важных выводов.
Вывод первый: ИП и ОЭЗ в большинстве своем пока не являются локомотивами регионального развития. Их доля в общем числе занятых, как правило, не превышает 0,5%, в инвестициях — одного процента, в отгрузке региона — трех процентов (хотя здесь уже можно поспорить, много это или мало). Исключений два, и оба они из Калужской области. Речь идет о ИП «Грабцево» и «Ворсино». Один формирует пятую часть отгрузки и почти два процента занятости региона (с резидентами вроде «Фольксваген Рус» и «Магна»; по-другому, наверное, и быть не могло), другой обеспечивает 18% всех инвестиций.
Вывод второй: парки и ОЭЗ — очень длинные проекты. Именно поэтому большинство из них находятся в правом нижнем секторе относительно привлекательных, но дающих сравнительно невысокий экономический результат. Дабы избежать спекуляций на слове «сравнительно», нужно сделать отдельный и очень важный акцент. Нахождение площадок в данном квадрате не означает, что они неэффективны. Например, в «Марьино» инвестиции резидентов превышают вложения в инфраструктуру в девять раз, в «Росве» (Калужская область) — в 11 раз. Но их полностью подавляет тот же «Ворсино», где соответствующий показатель равен 24. В «КИП Мастере» суммарная выручка резидентов на одного занятого по итогам 2018 года составила 11 млн рублей, а в «Преображенке» (Самарская область) — 21 млн (некоторые предприятия о таком могут только мечтать). Но до ИП «Калуга-Юг» с его 39 млн рублей им очень далеко. Ровно такая же ситуация с затратами на создание рабочих мест. Парк «Развитие» (Удмуртия) на один миллион рублей инвестиций в инфраструктуру организовал полтора места, «Химград» — три. Однако «М8» (Московская область) — 11.
И вывод третий (не столь очевидный): ИП и ОЭЗ никаким бизнесом по большому счету пока не являются. У большинства их УК маржинальность практически отсутствует.
«Мы рассматриваем индустриальный парк не как бизнес-проект (в 2018-м его чистая прибыль составила 5,5 миллиона рублей), — прямо говорит гендиректор ММК Павел Шиляев. — В нашем понимании это один из элементов притяжения человеческого капитала, возможность дать людям альтернативные траектории роста, способ развития пространства. Дело не в дивидендах. Просто мы не хотели иметь посреди города язву, пустырь, катакомбы и каждый день ездить мимо них на успешный комбинат. Работающие предприятия, бурлящая жизнь нравится нам куда больше».
Впереди паровоза
С нашей точки зрения, на рынке индустриальной инфраструктуры сегодня господствуют четыре тренда. Первый — продолжающееся усиление конкуренции, обусловленное перманентным ростом предложения при низкой динамике спроса. Сложнее всего в этой гонке приходится индустриальным паркам, в которых налоговые льготы и прочие преференции для резидентов не закреплены федеральными законами (как это сделано в ОЭЗ или ТОСЭР).
«В современных экономических реалиях инвесторы (особенно иностранные) учитывают все мельчайшие нюансы и затраты, — комментирует партнер налогового и юридического департамента КПМГ Алиса Мелконян. — Поэтому в лидеры выходят проекты с максимально подготовленными участками, но при этом с разумной ценой выкупа земли и подключения к сетям. Пока обеспечить такое сочетание могут только ОЭЗ. Одновременно они предлагают резидентам огромный набор преференций, хорошую транспортную доступность, нередко они близки к поставщикам сырья. Да, за последние годы власти в рамках стратегии развития промышленности разработали много различных мер и режимов поддержки (СПИК, РИП, инвестиционный вычет и тому подобное). И индустриальные парки могут этим пользоваться. Однако, как показывает практика нашей работы с теми немногими иностранными инвесторами, которые рассматривают возможность запуска производства в России, выбор осуществляется только между регионами, в которых есть ОЭЗ».
Ужесточение конкуренции привело к кардинальному росту уровня клиентоориентированности. Рынок индустриальной инфраструктуры (по крайней мере, в той его части, что вышла из инвестиционной фазы) сегодня очень сильно напоминает телеком-отрасль образца 2013–2015 годов. Продавцы на нем убежали далеко вперед от покупателей. Последние начинают чего-то хотеть уже после того, как им это предложили. Индустриальные парки и ОЭЗ открывают образовательные центры, коворкинги, строят гостиницы, дачи, детские сады, пожарные станции, разбивают парки, предлагают сервисы по страхованию, перевозке негабаритного груза, переработке лома, предоставляют гранты на развитие и т. д.
В риторике ряда индустриальных площадок появилось удивительное — они начали описывать территорию своей локации не с точки зрения поставщика человеческих ресурсов, а с позиции качества жизни. Первое, что нам при личной встрече сказал директор индустриального парка ММК Владимир Дрёмов: «У нас есть Магнитогорск». Первое, что написал начальник управления инвестиций парка «М8» Андрей Толстиков: «Мы — красивое место для ведения бизнеса, Сергиев Посад — единственный город Подмосковья, включенный в маршрут Золотого кольца, наличие множества памятников архитектуры, Троице-Сергиева лавра делают его музеем под открытым небом».
Второй тренд — поворот в сторону малых производственных компаний. Изначально большинство крупных площадок ориентировались на такой же бизнес. Но по мере спада инвестиционной активности политика управляющих компаний начала меняться. Яркий пример — парк «Марьино», который снизил минимальный размер «нарезаемого» участка до 0,4 га, а также рассматривает возможность строительства промышленного центра, где небольшие фирмы могли бы брать в аренду помещения по несколько сотен или тысяч метров (так называемый формат light industrial, столь популярный в Западной Европе).
В УК парков признают: работать с малыми компаниями куда более хлопотно, нежели с крупными. Последние обычно очень четко понимают, чего они хотят, аутсорсинг услуг их практически не интересует (то, что может предложить управляющая компания, обычно уже и так реализовано внутри холдинговой структуры). Первые же зачастую приходят с неструктурированными и туманными запросами. Они не могут позволить себе содержать в штате специалистов по маркетингу, внешнеэкономической деятельности, финансам, страхованию, логистике и нацелены на получение качественных сервисов извне.
Третий тренд — цифровизация как самого индустриального парка, так и технологических процессов резидентов. Центром цифровизации площадки, как правило, является геоинформационная система, в которой содержатся данные об объектах недвижимости, инженерной и транспортной инфраструктуре. Далее на нее «накручиваются» сервисы, пользователями которых являются бэк-офис (тендерная служба, службы промышленной и пожарной безопасности, медпункты и т. д.), муниципальные власти и инвесторы (навигация внутри парка, порядок действий в случае ЧС, логистика).
«Если говорить о резидентах, то здесь мы своей основной задачей видим создание универсальной платформы, к которой предприятия могли бы присоединиться, — рассказывает генеральный директор технополиса “Химград” Айрат Гиззатуллин. — Надо понимать, что почти все наши инвесторы — это малые фирмы. Цифровизация для них желанна, но дорога. Нести затраты на построение качественной ИТ-инфраструктуры они, как правило, неспособны. Задача перед нами стоит очень непростая. Главный камень преткновения — отраслевая специфика. Одно дело переработка полимеров, другое — производство компонентов для авиаотрасли. Но, во-первых, есть ряд процессов, универсальных для любого бизнеса, а во-вторых, большинство наших резидентов все же химики, действующие по одним лекалам».
Четвертый тренд — кооперация. В теории индустриальный парк или ОЭЗ хороши еще и тем, что резко сокращают трансакционные издержки. Близко расположенные предприятия обогащают экспертизу друг друга, быстрее договариваются, выстраивают производственные цепочки. Все это порождает синергетический эффект. Но на деле до последнего времени такое сотрудничество редко где выстраивалось. Производственники предпочитали сотрудничать с кем угодно, только не с соседом.
Сказать, что ситуация перевернулась на 180 градусов, будет преувеличением. Но позитивные сдвиги однозначно есть.
«В любой кооперации заложено очень много рисков, — уверен Айрат Гиззатуллин. — Ориентация на одного поставщика или потребителя очень опасна. И резиденты это прекрасно понимают. Тем не менее по ряду направлений, например по производству светопрозрачных конструкций, упаковки, переработке полимерного сырья и отходов, сотрудничество между ними складывается относительно успешно. Но процесс идет гораздо медленнее, чем нам хотелось бы. И главное, логикой этого не объяснить. Казалось бы, вот предприятие, занимающееся сырьем, рядом — переработчик. Берите и договаривайтесь. Но не получается. Просто потому, что главным фактором здесь является не выгода, а доверие».
Другой тип кооперации, все чаще выстраивающийся в ИП, — между резидентами и находящимся рядом крупным потребителем или поставщиком продукции. Пример — индустриальный парк ММК.
«Комбинат готов работать с резидентами как по традиционной модели “поставщик — покупатель”, так и в рамках схем промышленной кооперации, — уточняет Владимир Дрёмов. — Например, ММК может отгружать резиденту, занимающемуся термообработкой, высокопрочный металлопрокат для изготовления деталей для сельскохозяйственной техники. Тот будет доводить изделия до требований заказчиков, а ММК затем реализовывать продукт через собственный сбытовой канал (сейчас мы рассматриваем возможность запуска такого проекта на базе одного из резидентов)».
Вызовы современности
Самой масштабной из них видится «культ парков». После того как Агентство стратегических инициатив (АСИ) включило в инвестиционный стандарт наличие в регионе хотя бы одной промплощадки, отсутствие таковой стало признаком дурного тона. Созданием зон компактного размещения производств озаботились даже исконно аграрные территории. «Но говорить о необходимости и нужности создания ОЭЗ и ИП во всех регионах РФ пока преждевременно, — считает директор направления “Оценка и финансовый консалтинг” группы компаний SRG Екатерина Григорьева. — Некоторые дотационные, депрессивные регионы, к сожалению, не могут предоставить привлекательные условия для российских, а тем более для иностранных инвесторов».
«Парки и особые зоны являются лишь инструментарием для регионального развития, эффективность которого зависит прежде всего от условий его использования, — развивает тему заместитель первого проректора по работе с органами власти и региональному развитию Финансового университета при правительстве РФ Константин Поздняков. — Если в регионе нет созданной системы поддержки проектов (включающей в себя сквозное сопровождение, содействие в получении финансирования, возможность кооперации малого и крупного бизнеса, совершенствование нормативной базы), то процесс создания ИП и ОЭЗ будет напоминать постройку потемкинских деревень. Решение о формировании парка должно базироваться на сугубо прагматическом подходе, а не на требованиях стандарта АСИ. Парки, построенные сугубо для отчетности перед вышестоящим руководством, обречены на простой, особенно в условиях все возрастающей конкуренции».
|
— В одном из недавних интервью вы сказали, что 2018 год для «Ступино Квадрат» стал прорывным. В чем это выразилось? — Во-первых, мы привлекли на площадку трех очень крупных резидентов, в том числе индийскую Uflex Group — мирового лидера по производству пищевой упаковки. Новый завод займет десять гектаров и будет выпускать биоразлагаемую пленку, отвечающую всем современным экологическим требованиям. Инвестиции в проект составят около 120 миллионов долларов. Во-вторых, по итогам 2018-го число заводов, построенных в «Ступино Квадрат» достигло девяти. Пять из них уже запущены. Среди них производство деталей для промышленной электроники и электротехники немецкой Phoenix Contact, предприятие по восстановлению активности катализаторов для нефтепереработки российской компании «Сервис катализаторных систем». В-третьих, в самом конце года в ОЭЗ буквально за несколько дней была возведена модульная гостиница по технологии Knauf. Она рассчитана на 16 номеров. При необходимости их количество легко можно увеличить. — Uflex Group далеко не первый ваш иностранный резидент. Как в непростых, мягко говоря, внешнеполитических условиях вам удается их привлекать? — Ключевой фактор — качество работы управляющей компании. Наша команда понимает ментальность европейцев, китайцев, индийцев американцев, имеет навык взаимодействий с международными консультантами, готова подстраиваться под нужны резидентов, быстро реагировать на меняющиеся условия. С той же Uflex мы работали два месяца по двадцать часов в сутки. Участок, который они выбрали исходя из канонов Васту (древнеиндийское учения об организации пространства в гармонии с космической энергией. — «Эксперт»), изначально не входил в границы ОЭЗ. Но нам (спасибо региональным и федеральным властям) довольно быстро удалось найти решение. Затем мы зарегистрировали компанию, сформировали бизнес-план, подобрали персонал, провели тендер и определили подрядчика, получили разрешение на строительство завода. Сама сделка была оформлена за три недели. В нашей отрасли я о подобных примерах не слышала. Еще один фактор, и он касается уже не только иностранцев, —предвосхищение потребностей компаний. Поэтому мы создали образовательную платформу «Академия Квадрат», поэтому запустили коворкинг-центр и построили гостиницу, поэтому собираемся строить для резидентов дачи. — Сколько всего резидентов у «Ступино Квадрат»? Каков объем их инвестиций в производство? — За три года мы продали 27 участков — как российским, так и иностранным инвесторам. Суммарно к текущему моменту они вложили около 5,6 миллиарда рублей и создали почти 650 рабочих мест. К концу года эти показатели возрастут до 10 миллиардов и 900 рабочих мест. |
Ключевые факторы успеха индустриальной площадки — умение подстраиваться под нужды резидента и предвосхищать его потребности, считает управляющий партнер первой частной ОЭЗ в России «Ступино Квадрат» Екатерина Евдокимова.|
Велосипед трендсеттера
— Площадка «Химграда» была создана в 2006 году. Чего за это время удалось добиться? — Если очень кратко и языком цифр, то мы «поселили» на территории более 290 предприятий, которые создали уже 8500 рабочих мест. За тринадцать лет наши резиденты вложили в производство более 20 миллиардов рублей (при госзатратах на инфраструктуру около 1,8 миллиарда). По итогам 2018 года их совокупная выручка составила 33 миллиарда рублей (накопленным итогом за все годы — 170 миллиардов). — Вы лидируете в нашем рейтинге три года подряд. У вас самих есть этому объяснение? — На мой взгляд, здесь имеет смысл говорить о трех взаимосвязанных аспектах. Первый — клиентоориентированность и максимально широкий спектр услуг. Перед тем как принять решение о включении в портфель нового сервиса, мы задаем себе очень простые вопросы. Увеличит ли он эффективность работы резидентов? Позволит ли им быстрее запускать производство? Облегчит ли их существование? Если ответы утвердительные, инициатива претворяется в жизнь. Второй аспект — ориентация на международные стандарты. Формально никакого документа, где бы они были зафиксированы, на планете не существует. Однако есть лучшие мировые практики, на которые мы с самого начала и опирались. Нам было непонятно, зачем изобретать велосипед, если его давно придумали и больше сотни лет доводили до ума (первый индустриальный парк был создан под Манчестером в 1896 году английским финансистом Эрнестом Тера Хооли. — «Эксперт»). Третий момент заключается в том, что мы всегда старались находиться на острие прогресса, быть трендсеттерами. И в технологическом, и в архитектурном, и в сервисном плане. И сегодня мы наибольший потенциал видим в цифровизации — и инфраструктуры парка, и бизнес-процессов наших резидентов. И конечно это всесторонняя поддержка нашего проекта со стороны президента и правительства Республики Татарстан. — Вернемся к международным стандартам. Да, они нигде не закреплены. И тем не менее: что они предполагают, чем отличаются от российских? — Принципиальное отличие — глубина погружения в бизнес резидента. Европейские УК (а нашим консультантом на начальном этапе была немецкая Infraserv, управляющая парком Hoechst во Франкфурте-на-Майне) всегда пытаются понять, что выпускают «прописанные» на их территории предприятия, каковы технологии, производственные цепочки, рынки сбыта. То же делаем мы. Один из результатов этой работы — налаживание централизованных поставок резидентам сырья с предприятий «Нижнекамскнефтехим» и «Оргсинтез», продвижение продукции резидентов за пределами России, выстраивание эффективного взаимодействия со всевозможными институтами развития. И, к слову, именно наш резидент — НПП «Тасма» — стал первым получателем займа ФРП в рамках нацпроекта «Производительность труда и поддержка занятости». Все это позволяет нам формировать доверительные отношения с предприятиями и заниматься их развитием. |
Генеральный директор технополиса «Химград» Айрат Гиззатуллин — о том, как сделать индустриальный парк лучшим в России.|
Гибкое место
— Как бы вы оценили итоги 2018 года? — Для нас он сложился вполне успешно: мы заключили две крупные сделки — с немецким производителем медтехники Sarstedt (вложит в проект около 750 миллионов рублей) и русско-турецкой компанией Magmaweld, специализирующейся на выпуске сварочного оборудования. Строительство обоих заводов начнется уже в этом году. Несмотря на позитивный результат, иллюзий относительно светлого будущего мы не испытываем. Отечественная экономика по-прежнему находится в довольно сложном положении, уровень инвестиционной активности невысок, внешнеполитическая обстановка не благоприятствует приходу международных компаний — типовых резидентов индустриальных площадок. Паркам, в том числе нам, приходится бороться за каждого резидента, предлагать ему максимально релевантный продукт. — Решение сократить минимальную площадь продаваемых участков до 0,4 гектара обусловлено этой самой борьбой? — «Марьино» исторически ориентировался на крупных и средних российских и зарубежных игроков. И все наши нынешние резиденты относятся именно к этой категории компаний — и финская Teknos (производитель красок. — «Эксперт»), и российско-французская DIPO (топливные системы. — «Эксперт»), и группа «Адмирал» (логистический оператор. — «Эксперт»), и вышеупомянутые Sarstedt и Magmaweld. Базовая концепция парка предполагала деление на участки по полтора гектара. Однако в течение прошлого года мы получали довольно много запросов на лоты по 0,3–0,7 гектара. Не реагировать на них было бы, мягко говоря, странно. В итоге в парке появилась территория, которая будет «нарезаться» под небольшие производства. Но это не всё. Сейчас мы прорабатываем идею создания в «Марьино» универсального промышленного здания, в котором предприятия могли бы арендовать или выкупать помещения площадью несколько сотен или тысяч квадратных метров. На мой взгляд, эти решения будут выгодны обеим сторонам: малый бизнес получит возможность воспользоваться сервисами, инфраструктурой и льготами парка, а мы пополним пул партнеров гибкими, быстро реагирующими на изменение конъюнктуры резидентами. Наша устойчивость от этого только возрастет. — С какими стратегическими направлениями вы связываете перспективы развития парка? — «Марьино» — классический индустриальный парк, базовым продуктом которого являются полностью подготовленные под строительство завода площадки. Мы стремимся избавить резидента от любых дополнительных издержек, связанных с инфраструктурным обеспечением будущего предприятия. Нашим основным фокусом были и остаются средние промышленные компании. Мы готовы предложить им участки вплоть до 30 гектаров. В то же время в качестве одной из точек роста мы рассматриваем логистику. Предпосылок для ее развития две. Первая — острый дефицит складов. Текущие мощности Санкт-Петербурга заполнены на 98 процентов. Вторая — запуск в сентябре новой скоростной трассы на Москву. Она пройдет в непосредственной близости от «Марьино». Мы уже ведем переговоры с рядом логистических операторов и торговых компаний, и есть все шансы, что они закончатся успешно. |
|
Миллиардный эффект
— Соглашение с губернатором Смоленщины о создании «Стабны» было подписано 14 февраля. На какой стадии находится проект? — Сейчас мы находимся на этапе разработки концепции ОЭЗ. Топографо-геодезические изыскания на территории площадью 380 гектаров проведены, в ближайших планах — подготовка проекта ее планировки, подведение к площадке воды, канализации, дорог, средств связи. Территория особой экономической зоны будет обеспечена электричеством (установленная мощность трансформаторов — два по 25 мегавольт-ампер) и природным газом (6000 кубометров в час). Региональные власти уже готовят изменения в нормативные правовые документы, касающиеся предоставления потенциальным резидентам льгот по налогам на имущество и прибыль, земельному и транспортному налогам. — Почему для строительства ОЭЗ была выбрана именно эта площадка — в деревне Стабна? — Основных причин две. Первая — удачное географическое положение: в непосредственной близости от площадки проходит трасса М1, в 80 километрах — граница с Республикой Беларусь, Смоленск — в 15 километрах. Вторая причина — наличие действующего таможенного комплекса с пропускной способностью 900 грузовых автомобилей в сутки. — Кто ваш потенциальный резидент? — Никаких отраслевых или национальных рамок мы устанавливать не планируем. Но исходя из специфики Смоленской области (через нее проходит около 35 процентов всех импортных грузов, поступающих в Россию автотранспортом), мы ожидаем, что в ОЭЗ «поселятся» производители экспортно ориентированной продукции и компании, выпускающие товары на базе импортных комплектующих для реализации на территории России. К нам уже приезжали потенциальные инвесторы из Прибалтики, у которых есть планы размещения на территории ОЭЗ заводов по производству стройматериалов из древесины. В ближайшее время мы планируем встретиться с представителями немецкого и итальянского бизнеса. По нашим оценкам, в перспективе десяти лет объем инвестиций резидентов составит порядка 20–25 млрд рублей, будет создано более трех тысяч рабочих мест. — Каковы инвестиции в площадку? — На первом этапе они составят 500 миллионов рублей. Мы рассчитываем, что они окупятся в течение пяти–десяти лет. |
О том, что даст Смоленской области появление ОЭЗ «Стабна», рассказывает Евгений Гитлин, генеральный директор компании «Альфа Транс Альянс» — инициатора проекта.|
Слияние типов
— Сегодня в России всего десять ОЭЗ промышленно-производственного типа (ППТ). Изначально каждая из них в своем развитии опиралась на сложившуюся в регионе отраслевую специфику. Считалось, что такой подход позволял получить преимущество над другими площадками с преференциальными режимами ведения бизнеса. По аналогичному принципу создавалась и «Титановая долина». В ее концепции мы учитывали, что Урал — это центр металлургии и тяжелого (в том числе военного) машиностроения. Но к концу 2010-х модель, когда зона ППТ является лишь площадкой для размещения ограниченного набора заводов, свою актуальность утратила. В итоге часть ОЭЗ пошла по пути универсализации, а мы решили сделать ставку на более сложный механизм совмещения промышленно-производственной и технико-внедренческой деятельности. Первым шагом в этом направлении стало налаживание тесного взаимодействия с научно-исследовательскими институтами, в частности с Уральским федеральным университетом. Таким образом мы создаем связку между разработчиками новых технологий и их потенциальными потребителями, стимулируем генерацию инновационных проектов, выстраиваем системы подготовки необходимых промышленности кадров и повышения их квалификации. Второй шаг — формирование Единого центра компетенций по механообработке титановых изделий для нужд российской авиастроителей. Он станет базой для трансфера современных технологий, кооперации станкостроителей, производителей режущего инструмента и оснастки. Примеры последней мы видим уже сейчас. Так, основными заказчиками резидента ОЭЗ компании «Миникат», выпускающей фрезы для обработки титановых сплавов и нержавеющей стали, являются «ВСМПО–Ависма» и другой наш резидент — Ural Boeing Manufacturing. Помимо центров компетенций за счет объединения производственно-промышленной и технико-внедренческой идеологии в ОЭЗ создаются и другие форматы развития бизнеса — технопарки, бизнес-инкубаторы, light industrial (производственные помещения небольшой площади, предназначенные для малых предприятий. — «Эксперт»). Для резидентов стратегия интеграции двух типов ОЭЗ означает рост квалификации, технологическую независимость, но главное — уверенность в будущем благодаря контрактному производству и кооперации с мировыми гигантами. |
Генеральный директор ОЭЗ «Титановая долина» Артемий Кызласов: «В фокусе обеих площадок нашей экономической зоны — трансфер технологий и кооперация».Сергей Ермак , Татьяна Печёнкина
Таблицы: Рейтинг ОЭЗ и ИП 2019.xlsx
