Как министр потребительский патриотизм развивал

АПК

В Башкирии к запуску готовится проект поддержки местных производителей продуктов питания и стимулирования внутреннего спроса

С Ильшатом Фазрахмановым мы знакомы давно: пару лет назад, тогда еще в статусе главы администрации Давлекановского района РБ, он участвовал в ноябрьской конференции «Э-У». Мне, модератору площадки по человеческому капиталу, запомнились его высказывания о необходимости развивать небольшие города. Эта точка зрения отличалась от убеждений некоторых московских экспертов: мол, людские ресурсы нужно сосредотачивать в мегаполисах, удел малых — стагнация. В конце 2016 года Фазрахманова назначили министром сельского хозяйства республики, а в ноябре прошлого года — вице-премьером. Сегодня мы сидим у него в кабинете и говорим о тех же малых городах. У министра идея фикс — продвижение муниципальных территорий (пока только в пределах РБ): жители должны знать, что эти территории собой представляют, чем известны и уникальны, а самое главное — какую продовольственную продукцию производят. Задача — не только познакомить население с локальными производителями и поддержать их, но и стимулировать потребительский спрос на местные продукты. Встреча с вице-премьером происходит не в формате «тет-а-тет». Времени у него в обрез, поэтому разговор совмещаем с творческим совещанием по обсуждению проекта «Имею право! Сделано в Башкортостане». Почему творческим? Потому что вместе со специалистами министерства идеи генерируют люди разных профессий: личной выгоды никакой, но для общего результата вклад бесценный, чем разнообразнее состав присутствующих, тем оригинальнее подходы к решению вопросов. Например, руководитель утренней линейки программы «Салям» на БСТ Альфия Юсупова, по сути, креативный директор проекта, предлагает организовывать на территории региона дегустационные ярмарки. Она буквально горит идеей доступности фермерских продуктов для рядовых потребителей: 

— Потребительский патриотизм толкает всю экономику на Западе, а у нас он на слуху только два года. Потребителю должна быть доступна экологически чистая местная продукция. Он имеет на это право. А производитель таких товаров имеет право быть представленным в любом формате. Дегустационные ярмарки эти задачи решают.
 
— И все исключительно натуральное и экологически чистое? Вопрос доверия к производителю как будете решать?

— Во-первых, там будет работать передвижная лаборатория. Эта открытая проверка продуктов питания. Во-вторых, мы будем людей приглашать на производства. Пожалуйста, приезжайте, смотрите, как огурцы в «Алексеевском» (аграрно-промышленное предприятие, общая земельная площадь — 20 тыс. га, объем реализации за 2016 год — 1,6 млрд рублей. Подробнее см. «В погоне за огурцом», с. 42. — Ред.) растут. Одновременно и агротуризм будем развивать. Можно и в интернете будет посмотреть производственные циклы, состав продуктов. Наша задача — завлечь на ярмарки население, в том числе с помощью грамотной подачи информации о производителях. У каждого из них своя история успеха, свои задачи и проблемы.

— Проблема у всех одна — дешевых денег не хватает.

 — Поверьте, не всем нужны дешевые кредиты. Кому-то необходимы налоговые льготы, маркетинговая поддержка, постоянно действующие ярмарочные площадки, покупатель. Ярмарки выходного дня будем создавать во всех крупных городах РБ — Уфе, Стерлитамаке, Ишимбае, Октябрьске, Нефтекамске и т.д. За прилавками фермеры, сельхозкооперативы, а не перекупщики. Но самое главное — это разработка и воплощение индивидуальной стратегии успеха с демонстрационной поддержкой на местах.

Бренд, привязанный к территории

Фазрахманов с гордостью поглядывает на подопечных — проект начинался с инициативы, а сейчас оброс дорожными картами и конкретными решениями:

— Самое главное организовать людей и упаковать идею. Не просто сели за стол и накидали мыслей, а сделали проект. В Минсельхозе работает типичная проектная система управления. У каждого начальника отдела должен быть свой проект — глобальный, отраслевой. Человек, который сделал свой проект, уже ничего не боится, где бы он ни работал! Он способен создать что угодно. То есть не просто чиновник взял бумажку, подписал и отправил ее дальше. Нет: именно проект создал, то есть организовал специалистов, собрал и проанализировал все данные, оформил документ. Чиновник в этой конструкции — необходимый элемент: без него никто не сможет разобраться в бюрократии в хорошем смысле этого слова. И чиновник становится соавтором этого проекта, он видит и момент зарождения проекта, и его результат.

— «Имею право» на какой стадии находится?

 — Готовим расчеты и обоснование. Потом на заседании президиума правительства руководитель проекта и кураторы будут доказывать его состоятельность. С вице-премьерами, министрами согласовываются детали, смета — и запускаем. Появится распоряжение правительства и через 44-ФЗ в работу. Начнем формировать систему региональной идентификации, способствовать появлению новых брендов, привязанных к определенным районам, населенным пунктам.

— В России и за ее пределами хорошо знают бренд «башкирский мед». «Естественный бренд, устоявшийся десятилетиями», — сказал про него глава РБ Рустэм Хамитов. Разве могут с ним конкурировать какие-то другие бренды — районные, муниципальные?

— Это бессмысленно. Разве можно тягаться с вологодским маслом, краснодарским вином, башкирским медом? Эти бренды работают на внешнюю среду. Их надо продвигать на международном уровне. Но и зацикливаться на чем-то одном нельзя. Есть белебеевский сыр, башкирские гусь, чак-чак, деликатесы из конины, кумыс. Почему я про «М...» (министр называет мясной бренд из другого региона) знаю ? Я его не хочу знать, но я его знаю! Потому что мне красиво его показали. Они взяли простую технологию: сделали красивую историю и пошли в массы. Здесь не надо ничего нового придумывать, инструментарий есть. Мы тоже такие истории должны создавать, только уже с географической идентификацией. У нас 54 муниципальных района, в каждом есть что-то особенное.

В 2017 году в одном из ведущих сельхозпредприятий республики — совхозе «Алексеевский» — была введена вторая очередь современного тепличного комплекса. Урожайность составила 100 кг на 1 кв. м. Благодаря расширению тепличного хозяйства к 2021 году производство овощей планируется довести с нынешних 15 тысяч до 34 тыс. тонн в год.

— Я живо представляю: красивая заставка, на ее фоне крупным шрифтом название района, общие статистические данные, туристические достопримечательности и перечень производителей продукции. Перегруз получается смысловой. Почему я должен купить молоко, произведенное в этой территории? Потому что там самая красивая река, высокая рождаемость, низкая преступность?

— Не собирайте все в кучу. Да, идеальная история, если нам удастся показать и туристические достопримечательности, многие не представляют, что их ждет на выезде из Уфы, и бизнес-климат и т.д. Но для этого проекта тема № 1 — местные производители продуктов питания. Что именно показать, мы сейчас и решаем. Ищем предпринимателей с активной жизненной позицией, которые готовы и себя продвигать, и территории присутствия. Помимо ярмарок пытаемся организовать интернет-платформу, где не только можно будет найти информацию о производителях, их продуктах, но и заказать конкретные товары, например, на дом. Соединим покупателя и производителя через сеть. Хочешь тебе каждое воскресенье корзину со свежими овощами и сырами будут доставлять?

— Хочу, конечно.

— Покупай абонемент на годовое обслуживание, и все будет.

Кооперативный лоббизм

— Во всем мире натуральная продукция — это дорого, выбор обеспеченных людей. Почему вы думаете, что даже без наценки торговых сетей, напрямую через платформу в интернете она будет доступной для большинства?

— Мы готовы снижать себестоимость этой продукции за счет развития сельской кооперации. Она даст синергетический эффект. Нужно создавать экосистемы. Отдельно взятый фермер, хозяйство не способны создать полный цикл агропромышленного производства, включая помимо производства переработку с маркетингом. Ко­операция позволит снизить себестоимость и конечные цены на товары. Например, в складчину фермеры могут приобрести оборудование для переработки молока.

— А вы не думали создать сеть фермерских магазинов?

— Думали. Более того, инвестор из Оренбургской области — директор компании «А7- Агро РБ» Алексей Комаровских предложил организовать и профинансировать такую сеть кооперативных магазинов. Они будут небольшими. Пусть их будет немного, но там будут фермерские продукты. Именно натуральные, органические. Мы своего покупателя найдем. А он потом и в федеральные сети придет и спросит, а почему у вас нет этих товаров. Где башкирская продукция? А мы будем сидеть и ждать: когда федеральный ритейл придет и попросит, мы уже будем готовы поставлять продукцию. Хотя уже есть товары, за которыми сети сами охотятся. У нас пастилу начал делать кооперативщик, у него весь товар расписан на три месяца вперед. Пользуется спросом.

— И все равно органическая продукция за рубежом стоит дорого.

— У нас вся продукция органическая. Химикаты практически не используем, они дорогие (смеется). Если серьезно, в будущем Россия может занять 10 — 25% мирового рынка органической продукции. Мировой рынок органических продуктов за последние 15 лет вырос почти в пять раз, до 100 млрд долларов, и составляет 10% от общего объема мирового рынка продовольствия. Отсутствие регулирования в области органического сельского хозяйства пока не позволяет России выступать полноценным участником на международном рынке такой продукции. У нас очень хорошие перспективы, это и выставка в Нюрнберге показала, в которой мы в феврале принимали участие. Нам нужна система сертификации продуктов. До конца года, надеюсь, мы примем республиканский закон об органике.

— В Германии распространен потребительский патриотизм?

— Конечно. Я там жил в 1998 году. Люди покупают местное, потому что это качественно, пусть дороже даже, но качественно, а еще они поддерживают немецкое производство, задействованных в нем работников. Они говорят: «Это же мои соседи». У нас потребительское доверие подорвано. Но все это можно восстановить. Я в Давлекановском районе доверие восстанавливал через общение с людьми, их никто давно не собирал вместе. А я эту советскую традицию возобновил: во Дворец культуры пришли бабушки с платочками, мужики с медалями в тюбетейках. Просто пообщаться, задать вопросы, высказать эмоции, сказать, что все надоели до чертиков! По пять часов у нас собрания проходили! Не хватало. Теперь с помощью таких собраний мы будем искать активных предпринимателей и предлагать им организовывать ко­оперативы. Чем вы хотите заниматься? Молоком? Пожалуйста. Кто-то медом, кто-то лекарственными травами. Мы готовы выделить деньги на создание модульного цеха по переработке продукции. Мы для себя определили, что даем 3 млн рублей кооперативу, который будет объединен в СПОК. Они собирают условно 2 миллиона. Итого, на пять миллионов получается доходогенерирующий объект.

В 2017 году в Башкирии собрано почти 368 тыс. тонн овощей (на 2,3% выше уровня 2016 года): по закрытому грунту объем производства составил более 76 тыс. тонн. В 2016 году РБ заняла второе место в РФ по объему производства тепличных овощей в РФ — 66,5 тыс. тонн

Если это молоко, будем ставить танк-охладитель на полторы тонны, плюс бидоны, мини-лаборатория, прицеп-холодильник на «Ниву». Предположим, они собирают полторы тонны по 15 рублей за килограмм. В лаборатории проверили, бидоны чистые, прицеп с холодильником. На руках полторы тонны охлажденного молока. Но стоит оно уже не 15, а 25 рублей. В конкурсе смогут принять участие сто кооперативов. Выиграют те, кто будет активнее. Мы дадим каждому из них до 3 миллионов, не больше.

— 300 миллионов за счет республики. И с них миллионов 200 должно быть?

— Да. Бюджет этих коопераций доходогенерирующих — 500 миллионов. Самое главное — мы выращиваем на пустом месте субъекты экономики. Дальше они становятся клиентами банкиров, лизинговых компаний, потому что надо развиваться. Надо второй танкер купить, молоковозы, коров.
 
— А смогут кооперативы с крупными компаниями тягаться? Я не говорю о Башкирии, но известно достаточное количество случаев, когда агрохолдинги-гиганты отжимали хозяйства у фермеров.

— Здесь захват исключен. Кооператив — это огромное количество людей, они все работают вместе и интересы отстаивают. По одному, наверное, можно фермеров прижимать, забирать их территорию в 500 — 600 гектар и порядок. Капитализм все равно будет дальше идти и завоевывать новые территории. Но с кооперативами так просто не справиться — это реальные силы, лоббистское движение. Попробуй у них отбери.

— Ну, вы прямо не фермеров, а бойцов агропромышленного фронта нарисовали.

— Так и есть. Задача — не упустить этих экономически активных людей. Поддержать, помочь им упаковаться, чтобы они в РБ остались бизнес развивать. У нас на выявление таких предпринимателей заточен ГБУ «Центр сельскохозяйственного консультирования». Его, кстати, возглавляет экс-замглавы Давлекановского района Ирик Сакаев — сам очень активный человек. Не смогут пассивные, неуверенные люди развивать стартапы, осваивать новые технологии в коневодстве, кумысоделии, пчеловодстве.

Философия села

— У меня такое ощущение, что пока мы общаемся, вы меня агитируете в башкирское село уехать и пчеловодством заниматься.
 
— Конечно. Что в городе делать? Там нужно продукцию продавать и в театр ходить. А жить надо на селе. Тем более из любой точки РБ за три часа можно спокойно доехать до аэропорта — до Уфы или Магнитогорска. Сел в самолет и улетел в любой город или страну. Все остальное делайте сами — стройте большие дома, бассейны, школы, детские сады, развивайте сельское хозяйство. Коммуникации есть, огород, беседка. Дети здоровые будут. Мы в Давлеканово в школе даже профессиональный скалодром открыли, в райцентре фонтан построили и светофоры поставили светодиодные.

— То есть конечная точка проекта — это не потребительский патриотизм, а повышение престижа агропрома как сектора экономики, который инвестиции привлекает, создает рабочие места и т.д.?

— Продвижение отрасли в целом, включая и производителей, и территории, которые развивают сельское хозяйство, и ко­операцию, и сельский уклад жизни. Это целая философия, которую мы будем активно продвигать и за счет агротуризма. Чистенькие фермы, коровы прекрасные, современные доильные автоматы, лаборатории, роботы, которые отслеживают состояние скотины. Красота! Посмотрели, как молоко производится, попробовали его и скидку получили. Мы детей на экскурсию отправляли в «Алексеевский». Они приехали в большом восторге: «Мама, папа, там такие огурцы вкусные». Родителей угостили, а мы получили новых покупателей.

— А почему вы концентрируетесь на внутреннем рынке?

— Мы расположены на стыке Азии и Европы, далеки от портов — мест экспорта сырья. Зерно, например, везти в Новороссийск — это плюс два рубля. Мы уже не можем конкурировать с Краснодаром, Воронежем, с Белгородом и т.д. Нам не сырье надо вывозить, а создавать продукты и раскручивать их потребление. Такие товары конкурентоспособнее, и логистика по ним не так больно бьет: рынок вокруг Уфы на 500 км спокойно можно держать. Или ты везешь тонну молока или тонну готовой продукции. Ценники-то разные. Поэтому мы и начинаем заниматься брендированием. У нас уже есть производственные бренды — «Край Курая» (крупнейший производитель молочных продуктов в РБ «Башмилк»), «Сава» (колбасные и мясные изделия, по объему выпуска продукции компания занимает пятое место в РФ) и т.д. Молочка и мясное производство — главные для нас направления. Есть потенциал для роста. Надо заниматься себестоимостью. Государственная задача — снять инвестиционную нагрузку на килограмм продукции через льготные кредиты, возмещение затрат по технике.

Не хобби, а промышленное пчеловодство

— Вы первые в России по количеству маточного поголовья гусей и уток, на базе племптицезавода «Благоварский» организован селекционно-генетический центр РФ по разведению водоплавающей птицы, функционирует Всероссийская научно-производственная система, через которую реализуется свыше 20 млн штук племенных яиц и более 10 млн голов молодняка птицы. Но при этом нельзя сказать, что мы успешно конкурируем с западными и азиатскими производителями.

— У нас много конкурентов — Китай, Канада, Новая Зеландия, Австралия, Бразилия, Европа. Все они продвигают экономические интересы своих производителей. И у нас есть постоянные покупатели, но работу с ними и поиск новых рынков сбыта еще предстоит систематизировать. Нужны долгосрочные контракты. Мы не можем жить эпизодами, это сельское хозяйство, нужна поддержка государства, чтобы опять-таки снизить себестоимость производства за счет субсидирования. Иначе конкурировать будет сложно.

— Можно назвать башкирское пчеловодство индустриальным?

— Нет. Это хобби-фарминг, которым занимаются отдельные люди, по сути, в свободное время. Нравится — занимаюсь, разонравилось — не занимаюсь. Рынка как такового нет. Поэтому в основном башкирский мед уходит по знакомству. Мы пытаемся выйти на новый уровень — промышленное пчеловодство. Разрабатываем программу «Пчеловодство 2.0». Сейчас один пчеловод может держать не больше ста ульев. В промышленном пчеловодстве два пчеловода держат по тысяче ульев благодаря специальной технике.

— Есть добровольцы-предприни­матели?

— Больше двухсот. Предлагаем им ко­оперироваться для покупки оборудования, будем помогать с подъемниками, машинами. Главное, чтобы пчеловоды поняли, что сообща работать выгодно.

— РБ — это в основном липовый мед?

— Липу как основной медонос для лесных пчел в Европе давно потеряли. В России леса с преобладанием липы составляют всего 0,4% от площади всех лесов и сосредоточены в основном в Башкирии, преимущественно в Бурзянском районе. Они являются главными поставщиками липового меда. Это наш бренд. Не подсолнечный, не гречишный, а липовый. Но пока его мало — не более 10 тыс. тонн.