Россия включается в глобальную технологическую повестку
Зачем страна строит технологические альянсы
Фото Дмитрия Макурина
Для того чтобы прорваться на новые рынки, предстоит сформировать полноформатные партнерства с другими странами и изменить модели развития технологичного бизнеса
Президент России Владимир Путин на Петербургском международном экономическом форуме обозначил десять глобальных структурных изменений в российской экономике.
В частности, глава государства видит необходимость в трансформации структуры экспорта. Россия будет стремиться нарастить свою долю на мировых рынках, а для этого к 2030 году объем несырьевого экспорта должен вырасти на две трети по сравнению с 2023 годом.
«Сейчас в мире наблюдается взрывной технологический рост практически во всех сферах жизни. Он серьезно меняет управленческие, производственные процессы и даже целые отрасли», — аргументировал глава государства.
При этом речь идет не просто об увеличении объемов продаж на внешних рынках. Фокусом государственной политики становится экспорт продукции с высокой добавленной стоимостью. Для этого предстоит выходить на новые региональные рынки и расширять географию сотрудничества.
По словам президента, Россия готова предлагать другим странам полноформатные технологические и промышленные партнерства: «Такое сотрудничество включает обеспечение полного жизненного цикла товаров и услуг с подготовкой национальных кадров, локализацией производств, инжиниринговым сопровождением, техническим сервисом, страхованием».
Такой подход, основанный на трансфере технологий и компетенций, повысит устойчивость позиций российских компаний на глобальном рынке.
Генераторы инноваций
Как показали дискуссии на ПМЭФ, у России есть с чем включаться в глобальную технологическую повестку. За последние годы страна продемонстрировала высокий уровень восприимчивости к технологическим преобразованиям, несмотря на многочисленные ограничения и барьеры, выставляемые коллективным Западом.
В частности, Россия заняла лидирующие позиции в сфере ядерной энергетики: ее доля на мировом рынке сегодня составляет 88%. По словам первого заместителя гендиректора госкорпорации «Росатом» Кирилла Комарова, в экспортном портфеле госкорпорации — 25 атомных блоков по всему миру: «Из них 22 установки, построенные полностью по российским технологиям».
За этим результатом стоит колоссальная работа. Когда Росатом вступал в конкурентную гонку, его основными соперниками были США и Франция. Эти страны привыкли работать на развитом западном рынке, где в те годы строилось много атомных станций. Росатом же уловил ключевой тренд, предположив, что основное развитие в мире будет происходить в странах Юго-Восточной Азии, Ближнего Востока и Африки. Что и произошло. А на такие рынки нужно приходить с комплексным решением, предлагая заказчику строительство атомной станции под ключ и обеспечивая поставки топлива на весь жизненный цикл станции.
Такой подход и стал одним из основополагающих элементов успешной реализации экспортной стратегии Росатома. Но это пример отдельного направления и результат целенаправленной фокусировки государственной политики на развитии атомной энергетики.
Есть ли возможность повторить этот успех в других секторах и на чем может строиться высокотехнологичный экспорт? Об этом представители компаний, профильных ведомств и экспертного сообщества рассуждали на сессии ПМЭФ «Технологический горизонт: модели несырьевого экспорта».
Для победы в конкурентной борьбе на глобальном рынке нужно поддерживать не производителя, а потребителя
Как выяснилось, развитием продуктов с высокой добавленной стоимостью с расчетом на экспорт сейчас активно занимаются классические компании сырьевого профиля.
Так, компания «ФосАгро» считается одним из сильнейших игроков на глобальном рынке минеральных удобрений, она поставляет продукцию в сто стран мира. При этом компания довольно много инвестирует в инновации. В ее структуру входит Научно-исследовательский институт по удобрениям и инсектофунгицидам. Это единственный в России институт, специализирующийся на исследованиях в области технологий переработки фосфатного сырья и азотсодержащих минеральных удобрений. Имея такую научную базу, компания собрала команду новаторов, которая создала высокоэффективные системы питания растений.
«В их основе — комплексные минеральные удобрения. Такой продукт позволяет повысить объем и качество урожая сельхозкультур. К примеру, в этом году произошли заморозки, и миллион гектаров посевов в России оказались непригодны для дальнейшего использования. Наши технологии в этом случае помогут сельхозтоваропроизводителям России и других стран», — рассказывает заместитель гендиректора по продажам и маркетингу «ФосАгро» Михаил Шестеркин.
Сегодня в портфеле компании 58 марок безопасной и высокоэффективной продукции, 16 из них — удобрения с микроэлементами. При этом «ФосАгро» намерено запустить к 2030 году 70 новых марок, которые будут поставляться на мировые рынки.
«Мы видим, что это за этими технологиями будущее, и будем их развивать, в том числе в сотрудничестве с Российской академией наук», — планирует Михаил Шестеркин.
Довольно высок экспортный потенциал и компаний из сектора новой экономики. Об этом говорит опыт группы «Геоскан». Российский разработчик с 2011 года начал выпускать беспилотные воздушные суда и программное обеспечение для фотограмметрической обработки данных и трехмерной визуализации. Продукция компании оказалась крайне востребованной на мировых рынках.
По словам заместителя гендиректора группы компаний «Геоскан» Павла Степанова, продукты поставляются в более чем сто стран. И в этом случае российские разработчики очень точно попали в запрос.
«Мы видим колоссальный спрос со стороны государственных органов разных стран в части создания независимой системы сбора и обработки пространственных данных. Сегодня каждое правительство стремится понять, что происходит в его стране, какими ресурсами оно располагает. И эта информация должна быть объективной. А эту задачу как раз можно решить с помощью беспилотников», — находит объяснение популярности продукта Павел Степанов.
В частности, с помощью беспилотников «Геоскан» проводится мониторинг участков для строительства крупнейших объектов, анализ использования технологий космоса, передовых решений в сфере получения пространственных данных и программных решений.
При этом, по словам Павла Степанова, сейчас на рынке беспилотных решений происходит революция, и компания стремится следовать этому тренду: «По сути, каждую неделю в мире появляются новые алгоритмы, и наши разработчики не отстают, создавая постоянно новые датчики, лазерные сканирования, депозитные снимки и многое другое».
По мнению Павла Степанова, представители сектора новой экономики из России в силу своей природы оказались готовы включиться в технологическую гонку на мировом рынке: «Чем сложнее технологический вызов, тем быстрее идет отклик национальных чемпионов на разработку и создание новых решений и алгоритмов».
Способность к адаптации российских инженеров и предпринимателей в экстремальных условиях действительно колоссальная. И нередко это приводит к фантастическим результатам. Так, под давлением чрезвычайных обстоятельств российский сектор кибербезопасности сделал феноменальный прорыв. По словам старшего вице-президента по информационной безопасности компании «Ростелеком» Игоря Ляпунова, этот стимул задал своими действиями против России коллективный Запад: «С первых же дней противостояния на Россию пошло бесконечное количество кибератак. С 25 февраля 2022 года по нам начали “бомбить” очень технологично. А после вступления Украины в киберцентр НАТО агрессия усилилась еще больше. Это кибероружие было разработано не отдельными хакерами-одиночками, а спецслужбами. Мы до сих пор каждый день получаем колоссальный объем кибератак, очень изощренных».
При этом защищаться в моменте стало нечем. На вторую неделю марта 2022 года были отключены все американские и европейские средства защиты.
«Этот щит мы потеряли и были вынуждены в срочном порядке заместить американские программы. Мы это сделали в критически сжатые сроки, причем сделали на высочайшем уровне. В результате сейчас российская технология кибербезопасности — одна из лучших в мире», — рассказывает эксперт.
И эти сервисы, по словам Игоря Ляпунова, опять же оказались очень востребованы: «Сейчас запрос на технологический суверенитет и кибербезопасность очень большой, потому что все страны увидели, как США пытались воздействовать на Россию. Многие государства опасаются оказаться в аналогичной ситуации, поэтому они готовы приобретать наши решения, чтобы создать надежные системы защиты».
Снимая барьеры
Эти кейсы говорят о том, как и при каких обстоятельствах в России зарождаются технологичные экспортные продукты. Но это не означает, что они автоматически и без всяких проблем выходят на глобальный рынок.
Барьеры есть, и они довольно существенные. Так, по словам Михаила Шестеркина, для поставщиков высокотехнологичных минеральных удобрений ключевым ограничением является регистрация изделий: «Как в недружественных, так и в дружественных странах зарегистрировать продукт, сделанный в России, очень сложно».
Второе важное условие, на которое указывает Михаил Шестеркин, — необходимость организации обучающих программ для потребителей инновационных изделий: «Без этого сложно продвигать свою продукцию. Интерес есть, страны БРИКС хотят обеспечить продовольственную безопасность, и им нужны наши технологии, но про новые разработки нужно рассказывать».
Для популяризации своей продукции «ФосАгро» в прошлом году на форуме «Россия — Африка» запустила международную платформу-лекторий, на которую пригласила ведущих мировых спикеров.
Первую программу компания сделала на английском языке, а сейчас переводит ее на португальский. И это тоже новый элемент в современных экспортных стратегиях. В прежней практике сотрудничества с США и Европой достаточно было знания английского. При работе на азиатских и ближневосточных рынках важно уметь представлять свою продукцию на разных языках.
В этом на своей практике убедился Павел Степанов. И он уже предпринимает определенные действия: «Наши сотрудники освоили более семи языков, это работает на сближение с заказчиком».
Павел Степанов также считает, что российским экспортерам в странах присутствия нужно обязательно развивать образовательные программы: «Мы убедились, что заказчик намного охотнее работает с нашей компанией, если понимает, что в его стране будут обучать специалистов. Поэтому мы в сотрудничестве с Министерством науки и образования РФ обобщили наши передовые практики, методики и интегрируем их в системы образования наших иностранных партнеров».
По словам Павла Степанова, в этом случае формируется другой уровень доверия к компании.
При этом почти все экспортеры сталкиваются с проблемой проведения платежей. Каждый день руководители компаний ломают голову, как забрать валютную выручку, поэтому для них так важна поддержка крупных финансовых институтов.
О моделях господдержки экспортеров, по всей видимости, в ближайшее время говорить будут много и на разных уровнях.
Игорь Ляпунов призывает в этой связи не совершать логическую ошибку: «Мы по привычке будем стремиться помочь нашим компаниям, чтобы они сделали хороший продукт. Но если мы хотим побеждать в конкурентной борьбе, то нужно поддерживать не производителя, а потребителя».
Так чаще всего действуют наши международные конкуренты. Именно за счет кредитования потребителя захватывают рынки китайские компании, особенно в развивающихся странах.
Давайте формировать альянсы
Такого рода барьеры на экспортных рынках в одиночку российским предпринимателям не преодолеть. Чтобы выполнить поставленную президентом задачу, нужны системные меры продвижения на государственном уровне. В этом убежден президент Ассоциации экспорта технологического суверенитета, профессор кафедры прикладного анализа международных проблем МГИМО Андрей Безруков: «Чтобы быть конкурентоспособными, нам придется создавать альянсы и искать за рубежом партнеров, с которыми мы можем выстраивать общие стратегии».
Эксперт видит несколько векторов этой работы: «Глобальные рынки сейчас высококонкурентны, а в этом случае сложно вбрасывать отдельные решения. Нам нужно собрать наши высокотехнологичные компании в крупные экспортные консорциумы, чтобы действовать сообща».
Пока же порой случаются парадоксальные ситуации. Так, во Вьетнаме на одном из конкурсов две российские компании пытались конкурировать между собой за клиента.
«Договариваться надо на своей земле. И на рынки выходить уже с понятной стратегией и поддержкой государства», — считает Андрей Безруков.
И эта работа, по мнению эксперта, не должна быть эпизодической: «У нас ничего не получится, если мы не будем постоянно присутствовать на новых рынках. Это особенно важно при продвижении в восточном направлении. Если вы на Востоке не появляетесь перед глазами клиента каждый день, вы не существуете. И здесь очень важно, чтобы мы вместе создавали такие центры присутствия, в них должны входить не только компании, но и наши университеты. Только таким образом мы сможем изменить отношение к себе и завоевать доверие».
Ключевым барьером, по мнению Андрея Безрукова, на этом пути может стать недостаток специалистов, способных продвигать наши технологические решения: «Нам нужно вырастить целое поколение людей, способных объяснить нашу позицию».
При этом времени на раскачку нет. России предстоит за ближайшие несколько лет пройти путь, на который у других стран ушли десятилетия.
Особое внимание придется уделять вопросам финансирования. И это не только правильная организация процессов поддержки со стороны бюджета, но и работа с мировыми финансами. В частности, многие аналитики считают, что Россия пока недооценивает потенциал исламского банкинга. А это огромный пул финансовых ресурсов, которые не привязаны к нашим бывшим внешнеторговым партнерам. И этот пул можно мобилизовать под высокотехнологичные проекты.
«Если мы сможем в ближайшие два-три года закрыть все эти вопросы, я думаю, мы увидим реальный взрыв наших технологических компаний на внешних рынках, — убежден Андрей Безруков.
Право на ошибку
Внутри страны должно быть много успешных технологических компаний. Для этого в России необходимо сформовать эффективные модели их поддержки и выращивания.
При этом потребуется изменить некоторые привычные подходы. На уровне ведомств понимание актуальности вопроса есть. Как рассказал заместитель министра экономического развития РФ Максим Колесников, в России принята концепция технологического развития.
В этом документе, по словам чиновника, впервые внимание сфокусировано на новых принципах поддержки: «Мы будем уходить от продуктовой логики к технологической. Раньше нам, в принципе, было неважно, из чего сделан продукт, главное, чтобы он был качественный. А сейчас мы внимательно изучаем, какие технологии нам нужны для производства продукции, какие из них будут являться критическими, где нам придется опираться на собственную интеллектуальную собственность».
Кроме того, предполагается разработать модель реализации таких инвестпроектов. В частности, по словам Максима Колесникова, сейчас прописываются механизмы гарантированного спроса на вновь создаваемую высокотехнологичную продукцию, в том числе за счет бюджетных источников: «Это очень важно, потому что при производстве любой сложной продукции заложены достаточно большие рыночные риски».
Российские компании демонстрируют высокий уровень восприимчивости к технологическим преобразованиям
Технологичный бизнес действительно связан со множеством неопределенностей, и стандартные модели здесь не всегда работают. Этот элемент, по словам Максима Колесникова, и пытается учесть Минэкономразвития при разработке инструментов поддержки: «Нам нужно найти способы урегулирования взаимоотношений между инновационными институтами развития и технологическим бизнесом, который является получателем этих мер. За государственным рублем всегда стоит большой контроль. А между тем, когда разрабатываются новые технологии, всегда должно быть право на ошибку, потому что не бывает безусловно успешных проектов. Учитывая специфику этого бизнеса, мы должны сделать государственную поддержку при генерации инноваций менее опасной».
При этом впервые на федеральном уровне будут определены полномочия правительства по разработке среднесрочных и долгосрочных планов технологического развития. Но для этого нужно расставить приоритеты.
В критической ситуации, вызванной санкциями, российские предприниматели научились замещать технологии, которых временно не стало, через ускоренный инжиниринг. Для этого созданы разные механизмы воспроизводства ушедших технологий. Сегодня нужно думать о технологиях будущего, на которые экономика должна опираться на горизонте 10—15 лет. Только так можно оставаться конкурентными.
И уровень конкурентоспособности определяет экспортный потенциал. Поэтому России, несмотря на множество ограничений, нужно анализировать мировые тренды, включаться в них, что и делают отдельные предприниматели и компании.
Естественно, возникает вопрос: какой тип компаний может возглавить эту технологическую гонку? В Минэкономразвития считают, что эту миссию способны взять на себя малые технологические компании (МТК). К ним ведомство относит юрлица с выручкой до 4 млрд рублей.
«Это гибкие компании, способные быстро развиваться. При этом у них должны быть собственные результаты интеллектуальной деятельности и профессиональная команда», — так формирует портрет МТК Максим Колесников.
Сейчас таким критериям соответствуют больше 2300 компаний. Для того чтобы получить эффект от их развития, Максим Колесников предлагает изменить модель их поддержки, сделав ее очень гибкой: «Мы будем анализировать работу таких компаний и в активном режиме подключать инструменты инновационных институтов развития, а также механизмы льготного кредитования».
В частности, для МТК предусмотрена более низкая ставка по промышленной ипотеке, а сроки регистрации патентов сокращены в два раза. Работа по упрощению доступа к государственным сервисам будет продолжена.
Но этого недостаточно. По убеждению замглавы Минэкономразвития, нужно переосмыслить и саму идеологию государственной поддержки технологичных компаний: «Последние десять лет основной целью инновационной поддержки был количественный рост стартапов.
И эта задача в определенных областях была исполнена. У нас больше 12 тысяч стартапов, поддержанных всеми институтами развития за последние несколько лет».
Сейчас государственная политика должна фокусироваться на выращивании этих стартапов до крупных компаний с выходом на IPO.
А такому типу игроков сложно расти самостоятельно, потому что к ним другое отношение. В частности, банки не готовы кредитовать технологичные компании, поскольку у них специфичная структура капитала и активов.
Понимание проблематики в ведомствах есть. По словам Максима Колесникова, сейчас идет доработка специальной программы: «В ее рамках предполагается выдавать крупные гранты компаниям, у которых есть договоры о приобретении их будущей технологичной продукции с крупными корпорациями».
В результате применения этого набора инструментов Минэкономразвития рассчитывает достичь роста несырьевого сектора экономики.
Дискуссия о моделях развития высокотехнологичных компаний и их экспортного потенциала, начатая на ПМЭФ, требует продолжения. По всей видимости, она получит развитие на форуме Иннопром в Екатеринбурге. Тем более что главной темой промышленной выставки этого года обозначено технологическое партнерство. Речь пойдет о консолидации всех участников создания высокотехнологичных продуктов и сервисов: инженеров, дизайнеров, производителей и потребителей, логистов и консультантов.