В режиме ожидания

Экономическое развитие

Техническая рецессия откладывается, но на разгон российской экономики рассчитывать не приходится. После введения ограничений в кредитовании иссякнет даже потребительский спрос. Единственный драйвер второго полугодия — открытие финансирования национальных проектов

Российская статистика продолжает удивлять непредсказуемостью. После майского провала на 1% в годовом исчислении Росстат объявил об увеличении выпуска промышленной продукции на 3,3% в июне и на 2,8% в июле. В целом по итогам полугодия ведомство отчиталось о приросте в 2,6%.

По наблюдениям главного аналитика ПСБ Дениса Попова, в промышленном секторе формируются два тренда. Первый — устойчивое замедление темпов роста в добыче, что ожидаемо ввиду высокой базы. При этом локальные факторы, в частности ухудшение внешней конъюнктуры, проблемы на нефтепроводе «Дружба», ускорили процесс. Второй тренд — в обработке растет выпуск в отраслях, ориентированных на внутренний рынок: в пищевой, химической, производстве стройматериалов и металлоконструкций, деревообработке и производстве бумаги. Устойчивый рост наблюдается в металлургии, улучшили динамику во втором квартале производители электроники и электрического оборудования. При этом ухудшилась ситуация в нефтепереработке, замедлился рост производства пластмасс и резины. Слабо выглядят отрасли машиностроения, что можно объяснить низкой инвестиционной активностью в текущем году. Спад наблюдается в легкой промышленности, что связано с ограничением конечного спроса и, вероятно, укреплением позиций импорта.

Впрочем, после пересмотра Росстатом данных о динамике промпроизводства за апрель к оценке помесячных рядов аналитики относятся осторожно. Тогда после скромного мартовского роста в 1,2% российская промышленность в апреле якобы показала плюс 4,9% в годовом выражении. Буквально через пару дней Росстат отозвал цифру, объяснив ее ошибкой: одно из предприятий в Ямало-Ненецком автономном округе завысило данные о добыче газа.

Вот и сейчас полугодовые данные вызывают недоумение. «Совершенно непонятно, откуда такие темпы роста (2,6% год к году), если, согласно данным самого Росстата, добыча нефти выросла за полгода на 2,5%, газа — на 2,9%, угля — снизилась на 0,6%», — пишет в своем телеграм-канале директор аналитического департамента компании «Локо-Инвест» Кирилл Тремасов.

По мнению экономиста банка «Открытие» Андрея Никандрова, во второй половине года вклад роста добычи будет постепенно снижаться в связи с ограничением добычи нефти в рамках сделки с ОПЕК, поэтому годовая динамика промпроизводства может замедлиться.

Для выхода на траекторию устойчивого роста в условиях ухудшения конъюнктуры на внешних рынках нужна активная промышленная политика со стороны государства и стимулирующие меры бюджетной и денежно-кредитной политики, считает Денис Попов.

Нет драйва

Инвестиционная активность тоже низка: динамика инвестиций по итогам первого квартала составила всего 0,5%, второй квартал, по предварительной оценке ЦБ, покажет спад на 1,3 — 1,8%. Частные инвестиции перешли в режим ожидания, полагает аналитик «Открытие Research» Максим Петроневич. По его наблюдениям, до второго квартала 2018 года бизнес вкладывался в новые проекты, но после повышения НДС, пенсионного возраста и ключевой ставки компании снизили инвестиционную активность. И дело не в недостатке ресурсов: «В первом квартале 2019 года по широкому спектру отраслей наблюдался рост прибыли на 20 — 40%, повышалась доля прибыльных предприятий, рентабельность бизнеса остается на достаточно высоком уровне (12,5%)». К концу первого квартала, по расчетам аналитика, объем избыточных депозитов средств предприятий составлял примерно 3 трлн рублей. За четыре месяца года компании привлекли в банках и с долгового рынка около 1 трлн рублей (около 1% ВВП). Вывод: в экономике в целом «деньги есть, есть и доступ к финансированию. Проблема в том, что финансовый ресурс не трансформируется в инвестиции: бизнес не видит растущего рынка, а нерастущий рынок не прощает ошибок». Компании сейчас сконцентрированы на оптимизации текущего производства, занятости и ревизии активов. Кроме того, растет количество сделок по слияниям и поглощениям. «Вместо того чтобы вкладывать деньги в развитие производства, бизнес занимается покупкой существующих работающих производств», — делает вывод Максим Петроневич.

Расчет на государственные инвестиции и эффект от запуска масштабных строек тоже не оправдался: в рамках нацпроектов расходуется не более 0,5% от заявленных средств.

В последние годы весомый вклад в динамику российского ВВП вносил экспорт, но, похоже, и этот источник исчерпан. По данным таможенной статистики, в январе — мае российский экспорт в денежном выражении впервые с 2016 года сократился (на 2,1% год к году). Спад связан с торможением мировой экономики и последствиями торговых войн.

— Это фактор, о котором, очевидно, никто в прошлом году не подумал, — рассуждает Кирилл Тремасов. — Когда принимались важные для экономики решения, торговые войны уже начались, можно было предположить, что это затронет и нас, и нам нужны демпфирующие механизмы. Такими механизмами должны были стать меры, направленные на поддержание внутреннего спроса (как это делает Китай), в первую очередь снижение налогов и смягчение кредитно-денежной политики. У нас же экономический блок все сделал с точностью до наоборот.

Потребительский спрос оставался единственным источником поддержки динамики экономики. Однако, судя по полугодовым темпам роста розничной торговли (+1,7%), и он иссякает. Базы для устойчивого роста потребления просто нет.

— Потребительский спрос в России продолжает оставаться на относительно низком уровне, — отмечает портфельный управляющий QBF Денис Иконников. — Реальные располагаемые доходы после роста в первые три квартала 2018 года вновь снижаются третий квартал подряд, по итогам первого полугодия 2019 года они уменьшились на 1,3% год к году. При этом если в 2018 году среднемесячная реальная начисленная заработная плата по России выросла на 8,5%, то в первом полугодии-2019 — только на 1,8%.

Спрос поддерживается преимущественно за счет кредитов, считает Андрей Никандров: «Ускорение кредитования позволяло населению нарастить потребление и положительно влияло на экономическую активность. В 2018 году авто- и потребительские кредиты, по нашим оценкам, добавили около 0,5 п.п. (из 2,3%) к темпам роста ВВП».

Напомним, анализируя итоги развития экономики, ЦБ заключил, что единственный фактор, удерживающий экономику от глубокой рецессии, — расширение кредитования населения. Министр экономического развития Максим Орешкин в ответ обвинил ЦБ в надувании пузыря в банковской рознице. Эксперты системных рисков пока не видят. Тем более что регулятор предпринимает попытки охладить динамику роста долговой нагрузки наименее обеспеченных слоев населения через введение новых ограничений в процедурах потребительского кредитования.

По оценке Андрея Никандрова, объем выдаваемых кредитов перестал расти со второго квартала. По итогам 2019 года темп банковской розницы, вероятнее всего, будет на уровне 20% против 22,4% в 2018 году, а в 2020 году упадет ниже 10%. Таким образом, прирост кредитов в ВВП в 2019 году сойдет на нет, а в 2020 году экономике придется искать иные источники роста.

От мира не отгородиться

На прошлой неделе Росстат представил первую оценку динамики ВВП за второй квартал: по расчетам ведомства, экономика России выросла на 0,9% после 0,5% в первом квартале.

— Риск технической рецессии до конца года существенно снизился, — считает Денис Попов. — Мы ожидаем ускорения роста ВВП во втором полугодии на фоне усиления бюджетных трат, индексации заработных плат бюджетникам и улучшения динамики инвестиций. До конца года ожидаем ускорения роста ВВП (1,2%) на фоне начала реализации запоздавших расходов по нацпроектам. По итогам года прогнозируем рост ВВП на уровне 1%.

По прогнозам банка «Открытие», темпы роста ВВП в 2019 году составят около 0,9%. По мнению Андрея Никандрова, на динамику во второй половине года будут влиять противоположные факторы. С одной стороны, расходы федерального бюджета пока отстают от графика, и ускорение в течение года позволит немного разогреть экономику. Снижение ставки Банком России также поддержит экономическую активность. С другой стороны, продление ограничений на добычу нефти в рамках сделки с ОПЕК+ снизит вклад роста добычи в динамику ВВП.

В прогнозах аналитики учитывают новый фактор — геополитический. Уже две недели рынки находятся в состоянии напряженности: цены на нефть, значения фондовых индексов пошли вниз. Обвал спровоцировал твит Дональда Трампа о повышении с 1 сентября ввозных пошлин на китайские товары, импортируемые в США, на сумму 300 млрд долларов. Российская национальная валюта закономерно реагирует ослаблением.

По мнению Дениса Иконникова, торговые споры между Китаем и США окажут негативное влияние на темпы роста ВВП РФ: «Уменьшение спроса на сырьевые товары — нефть и металлы, которые занимают значительную долю в ВВП РФ, приводит к снижению их котировок и давлению на темпы роста российской экономики».

Денис Попов также видит элементы негативного влияния: «Мы наблюдаем высокие риски снижения цен на нефть Brent в районе 50 — 55 долларов за баррель, кроме того, уже с апреля фиксируется снижение стоимостных объемов экспорта, что также в значительной степени связано с торговыми войнами. Тем не менее в случае продолжения развития сценария торговых войн положительное сальдо торгового баланса сохранится, хотя и уменьшится. Это снизит ресурсные и инвестиционные возможности российской экономики, но негативный эффект может быть компенсирован внутренними стимулирующими мерами».

По оценке Андрея Никандрова, чувствительность российской экономики к внешним рискам за последние несколько лет значительно уменьшилась: накопленные в Фонде национального благосостояния резервы позволяют пережить около трех лет при ценах на нефть 30 долларов за баррель без необходимости существенной корректировки бюджета. Внешний долг сократился с 733 млрд долларов в 2014 году до 469 млрд долларов в первом квартале 2019 года. Но торговый конфликт между США и Китаем угрожает существенно замедлить экономический рост в Китае — второй (и первой по показателю ППС) экономикой в мире и одним из крупнейших потребителей нефти. Торможение спроса на сырьевые товары может негативно повлиять на объемы российского экспорта.          

Дополнительные материалы:

Экономика макрорегиона Урал и Западная Сибирь в первом полугодии 2019 года: держимся за счет добычи в Югре и на Ямале, статистика по обработке в разрезе территорий крайне волатильна Индекс промышленного производства (ИПП) по России по сравнению с первым полугодием 2018 года (все показатели — год к году, если не указано иное) составил 102,6%. В добыче — 104%; в обрабатывающих производствах — 101,9%; в обеспечении электрической энергией, газом и паром, кондиционировании воздуха — 100%; в водоснабжении, водоотведении, организации сбора и утилизации отходов, деятельности по ликвидации загрязнений — 101,5%. На территории Урала и Западной Сибири наивысшее значение ИПП зафиксировано в ЯНАО (122,5%), наименьшее — в Челябинской области (98,7%). В добывающей промышленности лидирует также ЯНАО (плюс 24,4%), в аутсайдерах — Свердловская область (минус 17,7%). В обрабатывающих производствах первенство за Удмуртией (122,3%), замыкают список Челябинская область и ХМАО (по 98,4%). Аграрии в целом по стране увеличили объемы производства на 1,2%. Уральские хозяйства всех категорий вырастили на убой скота и птицы 796,4 тонны в живом весе (плюс 1,3%), овощей — 88 тыс. тонн (плюс 9%), молока произвели 2,78 млн тонн (минус 2%), яиц — почти 4,6 млрд штук (плюс 0,4%). За шесть месяцев в России построено 30 084,4 тыс. кв. метров общей площади жилых помещений (плюс 3,7%), в том числе на территории макрорегиона — 4109,2 тыс. кв. метров (плюс 0,36%). Лидером по суммарной площади введенного жилья остается Башкирия — 986,8 тыс. кв. метров (прирост на 13,4%), на втором месте Свердловская область — 704 тыс. кв. метров (сокращение на 8%). В Удмуртии статистика фиксирует наибольшую динамику строительства жилья (плюс 37,1%; 417,5 тыс. кв. метров), в Оренбургской области — наименьшую (минус 16,6%). Всего на территории макрорегиона Урал и Западная Сибирь в первом полугодии выполнено строительных работ на сумму 670,1 млрд рублей (прирост в текущих ценах на 26,6% к показателю 2018 года). Грузооборот транспорта по России составил 2823,8 млрд тонно-километров (плюс 1,7%), в том числе автомобильного — 127,1 миллиарда (плюс 7,2%). На территории макрорегиона грузооборот автотранспорта вырос на 2,4% до 8,8 млрд тонно-километров. Объем оборота оптовой торговли в целом по стране — 39,3 трлн рублей (минус почти 4,7%). По Большому Уралу — более 3,64 трлн рублей в текущих ценах (плюс 4,4%), из них на Свердловскую область приходится 27,4% (997,7 млрд рублей). Самый высокий среди регионов Большого Урала индекс физического объема в Оренбургской области — 106%. Минимальный — в Удмуртии и ЯНАО: по 94,1%. Общероссийский оборот розничной торговли увеличился на 1,7% (до 15,7 трлн рублей), торговля продуктами питания, напитками и табачными изделиями — на 1,6%. Динамика по Большому Уралу — 6,3% и 7,4% соответственно. Показатели росли как в денежном, так и в физическом выражении во всех субъектах макрорегиона за исключением Челябинской области, где индекс физического объема не превысил 99,4%. За шесть месяцев населению России оказано платных услуг на почти 4,9 трлн рублей (минус 1,2%), в том числе уральцам — на 719,6 млрд рублей (плюс 10,3%). Совокупный оборот общепита по региону — 114 млрд рублей (плюс 3,4%). В физическом выражении он скромно рос во всех субъектах Большого Урала. В июне, по оценке Росстата, среднемесячная номинальная начисленная заработная плата россиян составила 49 840 рублей (рост на 7,1%). На Большом Урале лидером по уровню зарплат остается ЯНАО: майский показатель — 120 671,2 рублей, в 3,7 раза больше, чем, например, в Курганской. Уровень безработицы в июне текущего года в целом по России составил 4,4%. На Большом Урале хуже всего ситуация в Курганской области (7,7% в апреле — июне), лучше — на севере: 2,5% в ХМАО и 2% в ЯНАО. За полгода в макрорегионе родилось 97,9 тыс. человек, умерло — 117,3 тыс. человек. Естественная убыль больше всего в Свердловской и Челябинской областях: 5784 и 5698 человек соответственно. Население Тюменской области с автономными округами, напротив, приросло (без учета миграции) на 6895 человек.