Внутри или снаружи
Рейтинг вузов
АЦ «Эксперт» представил первый предметный рейтинг университетов России, подготовленный при методологической поддержке УрФУ
Это первый продукт, позволяющий сравнивать российские университеты по предметным областям. Рейтинг направлен на оценку научной деятельности, что помогает предоставить актуальную картину по вузам не только абитуриентам и работодателям, но и представителям научной сферы: аспирантам, выбирающим места дальнейшего обучения, научным работникам, находящимся в поисках новых партнеров по исследованиям (подробнее см. «Рейтинг факультетов», «Эксперт» № 23 от 06.06.2016). Результаты исследования были представлены на панельной дискуссии «Качество научного роста университетов России и движение в национальных и международных рейтингах: методологии и тренды». Ее участники обсудили методологию рейтингов и позиции университетов, влияние ключевых стейкхолдеров на развитие рейтинговой деятельности.
Болезни роста
Эксперты связывают интерес к рейтингам вообще и предметным в частности в последние годы с запуском программы 5-100, участники которой демонстрируют трансформацию образовательной и научной деятельности. Вхождение в мировые элиты — процесс длительный, тем не менее потенциал, который вузы набирали за последние три года, сейчас должен трансформироваться в прогресс в мировых академических рейтингах. Во многом это связано с опережающим развитием науки. Однако до недавнего времени комплексной системы сравнения российских университетов по научным достижениям не существовало, в то время как развитие научной деятельности — ключевой вызов, который стоит перед университетами.
— Давайте сравним данные публикационной активности участников 5-100 в международной базе цитирования Scopus за 2012 год с данными 2015 года. Рост очень существенный — количество статей увеличилось в 2,5 раза, — констатирует ректор УрФУ Виктор Кокшаров. — Но эти изменения лишь частично отразились на позициях университетов в международных рейтингах. Да, в предметном рейтинге QS (QS Subject ranking) за прошлый год число российских вузов увеличилось с 10 до 16. Однако большинство из них смогли улучшить позиции всего лишь по одному или двум направлениям. Международные рейтинги не позволяют увидеть реального роста: методика не подстроена под российские вузы, к тому же она постоянно меняется. Мы только добились определенных показателей, и вот опять нам предстоит доказывать, что мы чего-то стоим. Если говорить о методологии рейтинга THE, она не делает поправку на самоцитирование ученых, при подготовке рейтинга не отбрасываются публикации в «мусорных» журналах, а это искажает реальную картину. В предметном рейтинге АЦ хорошо видно университеты, которые этим грешат.
— Качество роста российских вузов измеряется двумя крупными показателями — качеством цитирований и концентрацией статей в журналах, — рассказал о методологии предметного рейтинга директор АЦ «Эксперт» Дмитрий Толмачев. — Мы попытались исключить излишнее самоцитирование (цитирование ученых своего университета) и использование «лояльных» научных журналов для увеличения числа индексируемых публикаций. Исследование показало, что несколько университетов опубликовали свыше двух третей статей в области экономики всего в одном журнале. Например, 65% публикаций по экономике сотрудников Казанского федерального университета напечатаны в одном издании, а доля самоцитирования в этой же предметной области в КФУ составляет 89%. Модель взаимного цитирования применялась некоторыми вузами Индии и Китая, чтобы пробиться на высокие позиции в рейтингах, но сейчас по этому показателю мы их опережаем.
— В университетах Китая и Индии здравый смысл начинает перевешивать погоню за количеством статей, — уверена региональный директор по Восточной Европе и Центральной Азии QS Зоя Зайцева. — С этой «болезнью роста» со временем справятся и российские университеты. Пока, увы, предметный рейтинг фиксирует злоупотребления со стороны некоторых университетов, объективно замеряя «температуру» высшего образования в стране. Показатель уровня концентрации статей в журналах перспективен для применения на международном уровне. В будущем рейтинг АЦ может выйти за пределы РФ. Если сравнивать его с предметным рейтингом QS, мы увидим различия в методологии. В частности, «Эксперт» отказался от опросов академического сообщества и работодателей. Вероятно, он прав, решив снизить влияние субъективных факторов. В рейтинге QS доля ответов академических экспертов из России в общем количестве мнений, к сожалению, составляет лишь 3,1%. На мой взгляд, это абсолютно не отражает ситуацию по образованию в России. При этом на академическое сообщество и работодателей в глобальном рейтинге QS, рейтинге стран БРИКС приходится 50% в общем весе оценки университетов.
— Смещенность выборки при опросах в пользу англоязычных стран в международных рейтингах дает сильные искажения в оценках репутации, — напоминает Дмитрий Толмачев. — Перспективы масштабирования предметного рейтинга на страны БРИКС связаны с решением нескольких методологических вопросов, в том числе о балансе «весов» показателей в финальном результате, включения дополнительных показателей, например, доли публикаций в журналах Белла. Будем увеличивать число предметных областей, таких как материаловедение, инженерная наука и медицина.
По мнению участников дискуссии, составители рейтинга должны включить в исследование институты РАН. Согласно представленным АЦ результатам, их доля в структуре публикационной активности в РФ составляет 52%. «Сейчас мы фактически “выбрасываем” из рейтинга научной продуктивности 60% научного результата, с учетом публикаций с двойной аффилиацией, когда сотрудник указывает в качестве места работы и университет, и институт РАН (доля совместных статей в общей структуре составляет 10%)», — согласился с предложением коллег Дмитрий Толмачев.
— В силу специфики российской системы высшего образования наука традиционно сконцентрирована в научно-исследовательских центрах РАН, в отличие от зарубежных университетов, где научные исследования являются неотъемлемой частью деятельности профессоров университетов, — говорит исполнительный директор Ассоциации «Глобальные университеты» Ирина Карелина. — Проект 5-100 способствовал изменению этой ситуации, и сейчас российские университеты обеспечивают продвижение российского образования и российской науки в целом, создавая условия совместной деятельности для ученых научных центров университетов и институтов РАН.
— В УрФУ доля совместных публикаций составляет 38%, а в Новосибирском и Томском университетах процент еще выше, — рассказал председатель Уральского отделения РАН Валерий Чарушин. — Я бы не противопоставлял университеты и научные организации. Когда нам говорят, давайте будем развивать только университетскую модель, потому что эта модель западная, явно не понимают, о чем говорят. Невозможно представить научно-образовательную сферу США, Германии, Франции без национальных лабораторий и научных сообществ. Там давно понимают, что это единая сфера, два сообщающихся сосуда, теснейшая интеграция. Поэтому, оценивая по каким-либо показателям научную сферу университетов, обязательно нужно принимать во внимание и деятельность научных институтов.
Понятный миру
По мнению начальника управления стратегического развития МФТИ Виталия Багана, рейтинг пока не учитывает две тенденции, которые мы наблюдаем в университетах:
— Первая — интернационализация образовательного пространства. На самом деле, ведущим российским университетам уже не так интересно, чтобы их сравнивали с другими российскими университетами. Лидирующая группа довольно стабильна, а расположение внутри в значительной степени зависит от тонкостей методологии. Более интересно увидеть свое реальное положение по сравнению с университетами стран БРИКС, университетами Европы. Методология предметного рейтинга позволяет потенциально расширить его на другие территории и решить эту задачу. Вторая тенденция — в мире сейчас науку оценивают не только по публикациям, но и по реальным разработанным технологиям, которые измеряются объемом НИОКР. В настоящий момент рейтингу не хватает учета результатов коммерциализации науки, что привело к низким позициям отдельных лидеров по внедрению инноваций.
— Рейтинг должен учитывать российскую специфику, в том числе взаимодействие вузов с компаниями, — соглашается ректор Российского государственного социального университета Наталья Починок. — Важно также, чтобы рейтинг учитывал эффективность межвузовского взаимодействия внутри России, то есть академическую мобильность внутри страны, реализацию сетевых программ, кооперации научных школ, трансфер лучших образовательных практик ведущих университетов. Так рейтинг сможет еще более эффективно способствовать развитию образования в России, в первую очередь в регионах. При этом рейтинг должен быть понятен и доступен тем странам, которые ориентируются на российскую систему науки и образования. Во-первых, в плане «компаса» для ориентации в российской системе высшего образования, а во-вторых, в качестве ориентира для выработки собственных критериев оценки качества высшего образования в соответствии с российским опытом.
— Национальный предметный рейтинг очень важен для России по одной простой причине — еще в 30-е годы прошлого века в стране сформировалась специфическая система высшего образования с большим количеством специализированных вузов. Такая модель существенно отличается от модели, сформировавшейся в государствах, университеты которых сейчас занимают высокие места в международных рейтингах, — резюмирует директор НИУ ВШЭ в Санкт-Петербурге Сергей Кадочников. — Но не будем забывать, что это рейтинг прежде всего про науку, а не про образование. А наука должна ориентироваться на мировой рынок. Значит, этот рейтинг должен помогать российским вузам быть заметными на международном рынке.
Дополнительные материалы:
Компетенции для завтрашнего дня Рейтингование вузов по предметным областям поможет бизнесу проанализировать уровень научной подготовки будущих специалистов, считает председатель Уральского банка ПАО Сбербанк Владимир Черкашин— Владимир Алексеевич, что компаниям важно видеть в вузовских рейтингах? Что вы думаете о предметном рейтинге, подготовленном АЦ «Эксперт»? — Я с большим интересом познакомился с этим исследованием. Оно позволяет сравнить научные достижения российских университетов и зафиксировать их позиции в конкретных предметных областях. Мне, как руководителю крупной организации, а в Уральском банке Сбербанка работает более 25 тыс. сотрудников, очень важен инструментарий оценки позиций университетов во внешней среде. Классические рейтинги дают вузам лишь общие характеристики, верхнеуровневый взгляд. Для нас, если хотите знать, классические рейтинги — это борьба за ресурсы, состязание за будущее финансирование, плюс оценка внутренних процессов — продвижения вверх или вниз, оценка эффективности управления, в том числе управления научными исследованиями. Чем интересен предметный рейтинг? Благодаря ему мы можем посмотреть некоторые характеристики по тем направлениям, которые интересны именно нам. — Вы говорите об экономистах? — Не только об экономистах. У нас работают разные специалисты. Например, в Уральском банке Сбербанка большой штат инженерных работников, включая IT-специалистов, которые обеспечивают функционирование 1600 офисов. Поэтому сама идея предметной оценки, сравнительные характеристики подготовки по тем или иным направлениям нам очень важны. Мы активно работаем с вузами, в том числе анализируем профессиональные возможности тех, кто готов к нам прийти. — Как организована кадровая работа в банке? — У нас есть два кадровых процесса, которые по-разному организованы. Первый — процесс массового набора, я говорю «массового», хотя речь идет о специалистах преимущественно с высшим образованием. Они работают во фронт-офисах, набор этих работников ведется по специальным критериям. Уровень соответствия необходимым компетенциям определяется с помощью тестирования и собеседования. Второй — индивидуальный набор, который ведется по другим правилам, прежде всего выделяется уже имеющаяся профессиональная компетенция. В год мы можем набрать на работу до 3 тыс. человек. — Как искать партнера среди университетов? Как вы формулируете запрос для будущих специалистов? — Нам нужны специалисты, которые будут формировать тот уровень качества и технологичности предоставления услуг, который понадобится нам завтра. Я говорю не о продавцах, а о сотрудниках исследовательских, аналитических и методологических подразделений. Это особые компетенции — компетенции завтрашнего дня, которые закладывают основу для роста конкурентоспособности корпорации. Сбербанк постепенно трансформируется, переходит на новую технологическую платформу. Мы стремимся к повышению доступности банковских услуг в любом канале обслуживания, чтобы клиенты могли получать большинство услуг через интернет. Это требует изменения всей нашей культуры, изменения структуры, грамотных и продвинутых специалистов. Без инноваций не обойтись. |