Новые «газели»

Малое и среднее предпринимательство

Посткризисную экономику будут создавать средние компании — гибкие для адаптации к меняющимся условиям с одной стороны и обладающие ресурсами для развития с другой

Минэкономразвития РФ опубликовало картину деловой активности за май. Индекс открытости региональных экономик, рассчитываемый министерством, по состоянию на 17 июня достиг 93,8% (по сравнению с апрельским минимумом 71,3%). «В этих условиях по итогам июня ожидается дальнейшее восстановление экономической активности в несырьевом секторе, прежде всего — на потребительском рынке», — комментируют ситуацию в Минэке.

Об улучшении деловой активности в мае свидетельствует индекс RSBI (ежемесячное исследование бизнес-настроений малого и среднего бизнеса, организованное ПСБ совместно с «Опорой России», подробнее см. ниже Дополнительные материалы: «Бизнес-настроения улучшаются»). Оживление МСБ связывают с мерами поддержки. Согласно опросу, проведенному на платформе АСИ «Смартека», предприниматели считают самыми подходящими мерами в сложившихся условиях субсидии на зарплату сотрудникам; продление сроков сдачи налоговой отчетности и приостановление налоговых проверок; беспроцентные займы для выплаты зарплат сотрудникам; отсрочку платежей за аренду до 1 октября в отношении федерального недвижимого имущества. По мнению главы Минэка Максима Решетникова, отсрочки по обязательным платежам и снижение налогов позволили сохранить предпринимателям 650 млрд рублей: «Это то, что помогает им пережить эту ситуацию и перезапуститься».

Премьер Михаил Мишустин анонсировал увеличение объема субсидий для МСБ. «На субсидии для них мы ранее уже направили из резервного фонда правительства более 81 млрд рублей. Сегодня выделим еще свыше 23 миллиардов», — заявил 22 июня председатель кабмина. Увеличение поддержки вызвано расширением перечня пострадавших отраслей. Число потенциальных получателей субсидий выросло до 1,7 млн организаций и ИП.

Насколько эффективны принимаемые меры, как бизнес действует в условиях глобальной неопределенности, а главное, что будет после пандемии — как изменятся спрос, каналы сбыта и коммуникаций, обсудили участники XII ежегодного конгресса малого и среднего бизнеса «Бизнес в контурах новой экономической реальности», организованного АЦ «Эксперт» и журналом «Эксперт-Урал»*.

Мы не знаем, как будет развиваться ситуация…

По прогнозам Центробанка РФ, снижение ВВП в этом году составит 4 — 6%. Глава ЦБ Эльвира Набиуллина 23 июня заявила, что потери российской экономики будут меньше, чем во многих других странах, и меньше, чем в прошлый глобальный кризис 2007 — 2009 годов.

— ВВП в оптимистическом варианте сокращается на 4%, в пессимистическом — на 8%. Это очень серьезное падение, — констатирует президент НП «Гильдия маркетологов» Игорь Березин. — Хуже всего, что для страны это уже восьмой год без экономического роста, начиная с 2013-го. В апреле был нанесен серьезнейший удар по МСП — выручка в целом снизилась более чем в два раза по сравнению с апрелем предыдущего года. В мае этот показатель сократился на 41% (по сравнению с маем 2019 года), но показал 27-процентный рост к апрелю 2020 года. Некоторые сектора просели очень существенно: выручка салонов красоты в мае снизилась в 3,5 раза по сравнению с маем предыдущего года, магазинов одежды и обуви — в три раза, а выручка гостиниц — в 7,7 раза.

— В апреле-мае, когда большинство отелей были закрыты или работали в сжатых условиях, их выручка существенно сократилась, — подтверждает директор управляющей компании USTA Management Тамара Клишина. — Услуги проживания показали падение выручки на 85 — 90%, услуги питания в отелях — 90 — 95%, конференц-услуги — 100%, услуги питания в ресторанах — 100%. В хороший сезон отель в среднем мог зарабатывать от 12 до 15 млн рублей в месяц с учетом конференций. Сейчас оборот составляет 1,5 — 2 миллиона. Пришлось сильно сокращаться, пользоваться программами беспроцентного кредитования для пострадавших отраслей.

— Если сжатие розничной торговли хоть как-то соотносится с предыдущими кризисами, то провал в услугах не имел прецедентов в статистике с 1995 года, — подсчитали эксперты Центра развития НИУ ВШЭ.

— Кризис имеет очень четкую региональную проекцию, об этом свидетельствуют итоги исследования о влиянии пандемии на экономику городов, — рассказала заместитель директора по науке и инновациям Школы экономики и менеджмента ИнЭУ УрФУ Ирина Тургель. — Потенциальные потери зависят от специализации городской экономики. Например, от падения гостиничного и туристического бизнеса прежде всего пострадали центры делового и въездного туризма — Краснодар, Ростов-на-Дону, Казань, Екатеринбург, Санкт-Петербург. Спад на рынке аренды недвижимости ударил по Ростову-на-Дону, Екатеринбургу и Новосибирску.

По словам Ирины Тургель, пандемия поменяла потребительское поведение горожан: «На первом этапе, который можно охарактеризовать как период потребительского шока, наблюдались импульсивные покупки, был краткосрочный всплеск приобретения недвижимости и автомобилей, рост онлайн-покупок. На втором этапе — в период максимальной само­изоляции — начался перевес в сторону закупок продовольственных товаров. Затем горожане стали активно пользоваться онлайн-сервисами, в том числе доставки товаров, готовой еды. В лидерах — Екатеринбург, Казань, Нижний Новгород. Вырос интерес к различным ремонтным работам и локальному туризму, который начал развиваться полулегально, потому что люди, несмотря на все ограничения, хотят отдыхать. На третьем этапе — в период постепенного снятия ограничений — началось активное перераспределение семейных бюджетов. Кроме домашних ремонтов, потребителей стало интересовать всё, что связано с дачным строительством и садоводством, приобретением спортивных товаров».

— Повседневные расходы все это время были островками стабильности. В апреле они выросли в номинальном выражении на 2,5% (по сравнению с апрелем 2019-го). Продажи товаров для строительства и хозяйства приросли на 12%, лекарств — на 12 — 25%, семян и садового инвентаря — в разы, а масок и санитайзеров — в десятки раз. По маю повседневные расходы вообще выросли на 10% в номинальном и на 7% в реальном выражении. Это говорит о том, что все наличные были брошены на удержание текущего потреб­ления, — анализирует Игорь Березин. — Восстановление потребления в реальном выражении в России началось только в прошлом году после длительного перерыва, но этот тренд может прерваться уже по итогам второго квартала.

Эту точку зрения подтверждают и другие эксперты. По данным НИУ ВШЭ, реальные располагаемые доходы населения в последние два квартала снижались, а в целом — стагнировали с 2016 года после предшествующего сильного падения. Это скажется на глубине обвала спроса.

По мнению заместителя директора ИМЭМО РАН по научной работе Сергея Афонцева, согласно официальному прогнозу Минэкономразвития, который был подготовлен в мае, реальные располагаемые доходы населения сократятся на 3,8% по итогам года, и «это некорректная оценка, которая переворачивает наши ожидания с ног на голову»:

— Скорее всего, спад реальных доходов существенно превысит падение ВВП, которое оценивается в 4 — 8%. Общая картина по итогам года будет печальной для бизнеса, ориентированного на потребительский сегмент. А в условиях неопределенности, когда нельзя отрицать новый всплеск эпидемии и непонятно, будет ли разработана вакцина от коронавируса, ограничения могут сохраниться надолго. Мы в принципе не знаем, как будут развиваться события, но вероятность повторения апрельского сценария составляет около 50%. В этом случае реальные доходы могут уменьшиться на 10%. И эта ситуация будет близка к катастрофической.

…но бизнесу придется перестраиваться…

Игорь Березин считает, что МСБ стоит перед двойным экзистенциальным выбором:

— Первый выбор в том, что предприниматели, которые хотят продолжать бизнес, должны внести в него коррективы с учетом изменившейся ситуации. Но прежде следует задать себе вопрос, а нужно ли «ремонтировать» бизнес. Для некоторых видов деятельности «реанимационные процедуры» уже бессмысленны, поскольку в их случае «реанимация» превращается в «эксгумацию». Например, модель туристического бизнеса (на выездном направлении) медленно умирала «естественной смертью». Второй экзистенциальный выбор заключается в том, следует ли оставаться в сужающемся поле рыночного пространства или надо переквалифицироваться. Если к началу нулевых годов три четверти экономики России были в частном секторе (да, он не был хорош, но это был рынок), то в 2013 — 2018 годах доля не входящего в административный контур рыночного сектора сократилась до 30%. Поскольку удар коронавируса по рыночному сектору будет в разы более сильным по негативным последствиям, чем по учреждениям и госкомпаниям, предположу, что уже к 2021 году доля рыночного сектора сократится до 15 — 20%. 

— Кризис заставляет бизнес трансформироваться. В эпоху ковидных перемен есть три критерия такой трансформации, — утверждает исполнительный директор Свердловского венчурного фонда Денис Скоморохов. — Первый — наличие базы. У компании должен быть отлаженный бизнес-процесс, производственная база — мозги это, софт, станки или какая-то инфраструктура, неважно, потому что я не знаю ни одной истории, когда в кризис кто-то что-либо сделал с нуля и вышел на новые рынки. Все примеры успешной перезагрузки в кризис — примеры на основе существующей базы. Второй критерий — наличие возможностей. Этот кризис такие возможности открывает: государство начинает приобретать новые услуги, меняется спрос со стороны частных клиентов. Эту возможность необходимо наложить на свои производственные мощности, и тогда на этапе синтеза появится новый проект. Третий критерий — талант предпринимателя, который позволит соединить все это. Фактор поведения компании в коронавирусную эпоху будет учитываться инвесторами при принятии решений. Поверьте, закрытие проекта или переключение на другую тему — не самый худший вариант. Для инвестора это будет скорее хорошим сигналом, чем проекты, которые до последнего пытались сохранять, но в итоге теряли позиции на рынке. Предприниматель даже в это непростое время занимается поиском новых возможностей.

— Предпринимательский дух жив, компании демонстрируют удивительные антикризисные стратегии. Пандемия — вещь, локализованная во времени, а кризисная эпоха продлится длительное время. Роль предпринимателя в этой ситуации принципиальна, — убежден директор Института менеджмента инноваций НИУ ВШЭ Дан Медовников. — Средние и малые компании очень быстро ищут новые ниши, перестраивают технологические и сбытовые цепочки, создают новые продукты. Именно поэтому они важны в кризис. А когда организация становится большой, она теряет предпринимательские функции. И вынуждена выращивать или поглощать стартапы.

…чтобы остаться на рынке …

О примерах создания новых продуктов, внедрения управленческих решений и трансформации бизнес-моделей рассказали участники конгресса.

Так, крупнейший производитель сервисных роботов в Европе «Промобот» (поставляет продукцию в 40 стран мира) во время кризиса переориентировался на производство автономных терминалов «Термоконтроль».

— Станция измерения температуры стала нашим новым флагманом. Терминалы используются на УралХиме, в Новатэке, на Соликамском магниевом заводе, автовокзалах, железнодорожных станциях, в ближайшее время пилот будет запущен в Сбербанке. Мы перестроились, и нам удалось сохранить производство. Другого выхода не было: падение выручки по главному продукту — Promobot V.4 — составило 98%. Если раньше мы продавали 100 роботов в месяц, то теперь два, — рассказывает директор по развитию компании «Промобот» Олег Кивокурцев. — Буквально за две недели была разработана новая линейка продукции, из предыдущих решений для «Термоконтроля» мы взяли систему распознавания лиц, интеграцию со СКУД, элементы кейса «Робот-консьерж». С нуля разработали конструкцию, создали новый алгоритм измерения температуры и логику взаимодействия. Объемы выручки удалось удержать только благодаря новым станциям. Есть и другие новые продукты — робот-дезинфектор «Скорпион» на гусеничной платформе и робот-диагност Promobot V.4.

Еще один эффективный пример трансформации в кризис показала группа компаний USTA: один из отелей во время коронакризиса был перепрофилирован в обсерватор, в двух других — принимали врачей, когда была вспышка COVID в больницах, в четвертой гостинице поселили инженеров и рабочих, выполняющих госзаказ. 

— Это нестандартно для нас, потому что основными клиентами всегда были бизнес-гости, участники мероприятий, но мы готовы работать со всеми возможными группами, — говорит Тамара Клишина. — Выстрелила служба доставки, которую мы начали организовывать в конце прошлого года. За апрель-май обороты выросли в три раза. Увеличилось число клиентов, расширили ассортимент. Сейчас мы этому направлению уделяем больше внимания: рассматриваем возможность открытия новых точек доставки, развиваем сайт, укрепляем уязвимые места, которых пока достаточно много, так как направление растет очень быстро. Уделяем много времени логистике, упаковке, технологиям. Работаем над чат-ботом, делаем мобильное приложение, чтобы было видно, где находится курьер. Еще одна точка роста — рынок апартаментов. Он будет оживать быстрее, чем рынок отелей. Наша задача — увеличить пул апартаментов, пересмотреть модели управления. Думаем, какие новые технологии можно внедрять — по приему оплаты, взаимодействию с гостями. 

— Бизнесы развиваются от кризиса к кризису. Этот кризис — третий, который мы переживаем. Решения, которые принимались в предыдущие кризисы, сейчас помогают удержаться на плаву, — делится собственник и руководитель компании Koffer Павел Лебедев. — В 2008 году мы упали более чем в три раза. До этого момента были только дистрибьюторами продукции и во время первого для нас кризиса запустили услуги по установке автомобильных аксессуаров, которые продавали — открыли установочный центр в Екатеринбурге. Появился сайт и небольшие розничные продажи. Эти две «опоры» вытащили нас тогда. С 2009 по 2015 год мы выросли примерно в пять раз. В 2015 году падение было меньшим, по валовой выручке — в два раза. В 2014 году приняли решение о запуске собственного производства автомобильной электроники и автобоксов. Этот кризис мы проходим следующим образом: в марте показали тот же результат, что и в 2019 году, в апреле валовая выручка упала на 29%, в мае выросли на 22% относительно мая прошлого года.

Коронакризис вынудил компанию Robomart (США, сервис по вызову мобильных продуктовых магазинов на беспилотных электрических минивэнах) ускорить запуск проекта:

— Мы планировали запускать его позже: в конце 2020 года — начале 2021 года, но пришлось ускориться. Из-за пандемии оказались в выигрыше, видим большой интерес со стороны партнеров, клиентов, инвесторов. В США до пандемии менее 3% продуктов продавалось онлайн, сейчас эта цифра выросла, но все равно меньше 15%. Большинство людей по-прежнему идет в магазин. С нашим сервисом магазин сможет приехать к людям домой. Он позволяет решить многие проблемы, которые сейчас возникли, — убежден соучредитель и технический директор Robomart Тигран Шахвердян. — В начале года пришлось перестроить процессы для большей удаленной работы и наладить с нуля работу по электронике с китайскими партнерами из акселератора hax. Кризис также заставил нас сделать больший упор на документировании того, что мы разрабатываем, чтобы компенсировать отсутствие живого общения и сложности из-за разных часовых поясов, возникшие вследствие удаленной работы.

Монтессори-центру «Путь ребёнка» во время пандемии удалось перестроить формат общения с клиентами.

— Сфера ухода и присмотра за детьми почти полностью остановилась. Но нам удалось перевести ее в дистанционный формат. На этот опыт мы пошли от безысходности, а потом подключился азарт. Педагоги — моя команда — генерировали идеи одну за другой. Большую помощь оказало монтессори-сообщество — внутри страны и международное. Мы делились опытом и идеями работы в условиях изоляции, — рассказывает основатель центра Мария Устабаши. — Сейчас в формате онлайн консультируем (сопровождаем) семьи, как решать возникающие проблемы, сохранять личные границы и психологическое состояние, работаем с детьми. Мы сохранили 100% штата, 80% клиентов в группах полного дня, привлекли 20% новых клиентов на новый по сути онлайн-продукт.

 «Фабрике трогательных стендов» (рекламные стенды для производителей строительных материалов, география поставок — Россия и страны СНГ) тоже удалось сохранить всю команду. По словам основателя компании Стаса Березина, строительный рынок, на который ориентирован бизнес, почти не пострадал, поэтому обороты практически не изменились:

— Мы закончили 2019 год с 50-процентным ростом, и я рассчитывал, что в этом году мы удвоимся. Сейчас идем на уровне 2019 года и, вероятно, если текущая динамика сохранится, закончим 2020-й с приростом 30 — 50%. Ускорили работу над новым направлением — оформлением технорумов. Решили, что если работаем с производителями строительных материалов, сможем работать и со строителями. Технорумы — это шоурумы на стройплощадках. Когда потенциальный покупатель приезжает в такое место, он сразу увидит, какой будет его будущая квартира: инженерные узлы, технические решения. Мы показываем именно их, никто в стране этого не делает. У нас есть растущий спрос. Планируем довести его до 10 — 15 технорумов в месяц. Сейчас делаем два-три в месяц.

Компания Boxberry (работает на российском рынке с 2010 года как служба доставки для интернет-магазинов и других компаний дистанционной торговли) фиксирует рост спроса на внутренний продукт:

— Это продукция небольших компаний. Такому тренду способствует развитие интернета. Если вы что-то производите в Омске, например, можете продавать эту продукцию по всему миру, подключаясь к площадкам eBay, Amazon, AliExpress. C сегодняшним уровнем логистики это возможно, — утверждает основатель «Урал-пресс» и Boxberry Константин Астафьев. — Если года два-три назад мы построили логистику в нашей компании на импорте, то сейчас акцент смещается на экспорт.

Bash Today (сервис аренды площадок для мероприятий) пришлось отложить планы по запуску проекта в Лондоне, но удалось создать новые продукты:

— Ивент-индустрия пострадала максимально, поэтому наша выручка в марте-апреле упала почти на 100%. Начали думать над диверсификацией бизнеса и запустили два новых продукта, — говорит основатель компании Ефим Колодкин. — Первый — студия для проведения онлайн-мероприятий. Это большая сцена с большими экранами, благодаря которым спикеры и зрители видят друг друга, создается ощущение полноценного ивента. Второй — мы как команда разработчиков начали оказывать услуги по разработке на аутсорсинг. В первые 1,5 месяца не могли найти заказы, а сейчас уже три заказа в разработке. Когда выйдем из кризиса, у нас будет студия разработки и мы продолжим заниматься платформой для мероприятий.

… и соответствовать новым трендам

Компаниям, которые сумеют принять правильные краткосрочные решения и одновременно понять, как оседлать волну долгосрочных структурных сдвигов, получат основной бенефит от нынешнего кризиса и станут новыми «газелями». Каковы эти сдвиги?

— Есть несколько трендов, — перечисляет Игорь Березин. — Первый — мы переходим в режим работы «большой склад, короткая логистика». Забудьте, что вам говорили про 90% загрузки оборудования и складе размером с кухню. Нужно иметь большой склад с разнообразной продукцией, включая сырье, а также оборудование, которое в так называемом обычном режиме работает на 25 — 30% от мощности, но с возможностью в три-четыре раза увеличить производительность. Это связано со вторым трендом — «рваная пила сезонности». Мы увидели ее, и будем наблюдать дальше: мощные сезонные эффекты в отраслях, которые обычно таким вещам не подвержены. Только сезонами в этом случае будут выступать жесткие и мягкие административные ограничения. Практически всем бизнесам нужно быть готовым к тому, что будут периоды, когда они будут вынуждены либо вообще прекратить, либо в десять раз снизить производственную активность. И будут периоды послаблений, когда им нужно будет каким-то образом это компенсировать, увеличивая производительность. Третий тренд — онлайн-скачок. Четвертый — экстремальная биозащита. Санитайзеры, маски и перчатки надолго, если не навсегда. Пятый — биополицейские, киберворы, карантинонарушители. Все это следствие ограничений, пропускной системы и административного контроля. Шестой тренд — «мой дом — моя крепость». Седьмой — консервативная простота экономного потребления. Вам придется учитывать эти тенденции, если вы хотите остаться на рынке.

— Мир однозначно изменился, из его общих черт нужно выделить в первую очередь соблюдение норм гигиены, — продолжает Олег Кивокурцев. — Маски, мытье рук и, мы надеемся, измерение температуры станут нормой для общества. Кроме того, люди больше начнут задумываться об автоматизации во всех отраслях, везде будет максимально исключаться человеческий фактор. Для нашей компании это важный тренд. Карантин, самоизоляция — это все же домашний арест, никто не хочет в нем находиться. И тот, кто в постпандемическом мире предложит безопасные решения, получит огромную долю рынка.

По мнению Сергея Афонцева, долгосрочная тенденция — слом в динамике международных цепочек добавленной стоимости: «Эти цепочки рвутся с огромной скоростью. Если вы посмотрите на то, как обвалилась экономика Южной Кореи после прекращения сообщения грузового транспорта с Китаем, то масштабы проблемы станут понятны».

— Новой тенденцией должна стать поддержка быстрорастущих компаний, которые демонстрируют в течение короткого времени устойчивый рост за счет технологических инноваций. Этот пласт фирм должен быть в фокусе внимания госполитики, крупных компаний — кого угодно, кто хочет понять, как нужно выходить из кризиса, До сих пор эти компании не имели специальных инструментов поддержки, которые были у их конкурентов из других стран. Несмотря на это некоторые из них быстро сориентировались, сейчас мы знаем про компании-чемпионы, которые уже и лекарства от COVID-19 предложили, и оснащают своими системами безопасности и пожаротушения новые госпитали. Но есть и другие примеры, когда такие компании пострадали из-за разрыва межстрановых технологических цепочек, падения внутреннего спроса и дефицита длинных дешевых денег на разработку новых продуктов. Надеюсь, несуразности нашей инновационной политики в отношении таких компаний будут преодолены, — подчеркивает Дан Медовников. — Ведь именно с них начнется выход из кризиса, формирование новых секторов и экономический подъем.         

* Партнерами конференции выступили Свердловский областной фонд поддержки предпринимательства, Softline, Московская биржа, Промсвязьбанк, Уральский банк реконструкции и развития, Институт экономики и управления Уральского федерального университета.  

Дополнительные материалы: