Кто и как будет строить экономику предложения
Обозначены контуры новой экономической политики
Новый стан холодной прокатки компании ТМК-Инокс / Фото Пресс-служба ТМК
Для перехода к модели суверенной экономики государству нужно перестроить поддержку экспорта и технологического развития, а бизнесу — цепочки добавленной стоимости
Государство и бизнес сегодня находятся в интенсивном поиске инструментов экономического развития. Поэтому сквозной темой форума «Иннопром» обозначены стратегии обновления в промышленном секторе.
Общий вектор сформулирован. На прошедшем недавно Петербургском международном экономическом форуме (ПМЭФ) президент страны Владимир Путин обрисовал контуры новой экономической политики.
В общем виде они выглядят следующим образом. В России будет строиться суверенная экономика, которая не только реагирует на рыночные конъюнктуры, но сама формирует этот спрос. Такую конструкцию называют экономикой предложения. Модель предполагает укрепление инфраструктурной сети, освоение передовых технологий, создание новых современных индустриальных мощностей. Для реализации такой модели потребуется формирование целых отраслей по тем направлениям, где Россия пока не проявила себя должным образом.
Что необходимо сделать для реализации такого перехода? Об этом эксперты рассуждали на нескольких площадках ПМЭФ. Очевидно, дискуссия получит продолжение на сессиях форума «Иннопром».
Трудности переходного периода
По мнению заместителя председателя «ВЭБ.РФ» Александра Тарабрина, при реализации новой стратегии придется учитывать набор вызовов, с которыми столкнулись производственные компании страны в ходе текущего структурного кризиса.
Наиважнейший вызов связан с радикальным изменением характера спроса. По мнению Александра Тарабрина, в России впервые появился большой запрос со стороны внутреннего рынка.
— За последний год в нашей компании поставки на российский внутренний рынок увеличились на 21,5%. При этом существенно изменилась география поставок: 60% объема продукции мы поставляем теперь на Дальний Восток и Урал. Примерно на треть выросли отгрузки на юг и Поволжье, — подтверждает предположение заместитель генерального директора по продажам компании «Северсталь» Евгений Черняков.
Но проблема в том, что для ряда отраслей внутреннего рынка все равно не хватит, чтобы заместить выпавшие объемы из-за введения ограничений. К таким секторам, по словам Евгения Чернякова, относится и металлургия: «В России сложился профицит металлопродукции, при 70 млн тонн мощностей внутри страны потре бляется лишь 40 миллионов».
Поэтому экспортное направление критически важно для отрасли, но эта деятельность сейчас должна строиться по новым стандартам. «И это второй вызов для промышленности, соответственно, нужно искать другие подходы и модели», — обозначает проблематику Александр Тарабрин.
— Нам нужно производить глобальный продукт, — таким видит ответ на этот вызов генеральный директор компании «Новосталь-М» Никита Рыбленков. Это ключ к тому, чтобы в долгосрочной перспективе российская металлургия, да и все другие отрасли промышленности были бы конкурентоспособны. Только так мы сможем удовлетворять спрос со стороны ключевых потребителей — развивающихся стран.
Никита Рыбленков полагает, что со стороны развивающихся стран будет очень большая потребность в модернизации своих базовых секторов экономики в ближайшие 30 лет: «Поэтому наша компания стремится удержать статус крупнейшего поставщика строительной стали для стран Африки, Латинской Америки и Юго-Восточной Азии».
Проблема в том, что инструментарий в части проведения расчетов и логистики для новых задач не очень хорошо настроен, потому что российские компании всегда шли простыми путями в развитии международной торговли.
Быстро эту задачу решить не получится, убежден Никита Рыбленков: «Не нужно тешить себя надеждами, что новая инфраструктура появится мгновенно, на это уйдет даже не несколько лет — я думаю, нам потребуется горизонт до 10 лет. За это время нужно перейти к осознанной внешнеэкономической стратегии. В ее рамках мы создадим российские порты в других странах, логистические компании, финансовый инструментарий сопровождения сделок».
Чтобы выдержать конкуренцию на глобальном рынке, придется пересмотреть еще и многие устоявшиеся представления о собственном бизнесе, считает член совета директоров компании «Акрон холдинг» Александр Кобенко: «Во-первых, нужно очень четко понимать свою стратегию и компетенции. Во-вторых, предстоит проанализировать цепочку добавленной стоимости и подумать над тем, как ее можно дополнительно достроить. К примеру, мы отказались от модели только индустриальной компании и интенсивно развиваем сервисы. Мы понимаем, что сегодня, например, для корпорации «Росатом» недостаточно просто поставлять оборудование или материалы. Очень важно участвовать в цепочке в качестве подрядчика строительства атомных станций. Поэтому мы строим сейчас специализированные сервисные компании для атомной, нефтяной и других отраслей».
Большинство управленцев промышленных компаний уверены, что невозможно выдержать конкуренцию без повышения эффективности. На этот фактор в ходе дискуссии обратил внимание заместитель генерального директора компания «Атлас Майнинг» (группа «УГМК») Михаил Юрчук: «Мы в рамках группы начали проводить операционную трансформацию. Для этого вне зависимости от направления бизнеса мы выявляем узкие места. Для расшивки этих узких мест чаще всего применяем цифровые решения. На «тонких участках» начали расширять digital-пространство, устанавливать чипы, датчики».
По словам Михаила Юрчука, операционная трансформация показывает колоссальную эффективность и приносит существенную экономию для всей компании.
Дело техники
И, наконец, еще один вызов, который на долгосрочном горизонте видит Александр Тарабрин, связан с закрытием доступа к технологиям: «Прежние технологические решения оказались под большим риском, так как их поставщиками были западные компании, а они ушли с российского рынка».
Несколько проще будет с программным обеспечением. Этот запрос закроют российские поставщики, уверен директор Фонда развития интернет-инициатив Кирилл Варламов: «По экспертным оценкам, российские разработчики в течение трех-четырех лет 95 — 98% софта смогут заменить».
Сложнее обстоит дело с оборудованием, возможно, что часть какого-то совсем тяжелого софта заменить не получится, но это не значит, что не стоит работать над этой задачей.
Многие технологические решения бизнесу, вероятно, сможет предоставить стартап-индустрия. И этот процесс уже пошел. По словам старшего вице-президента по инновациям фонда «Сколково» Кирилла Каема, за прошлый год объем продаж стартапов «Сколково» вырос на 40%, а общая выручка превысила 350 млрд рублей: «Честно говоря, мы не ожидали такой динамики. Быстрее всего росли стартапы, которые предлагают технологии для промышленности, на втором месте — стартапы в области информационных технологий. К глубокому сожалению, медленнее всего росли стартапы в области биологии и медицины».
Пока в основном наибольшим спросом пользуются решения, которые позволяют закрыть проблему производственного бизнеса в моменте. России между тем нужно принципиально определиться с технологической доктриной на долгосрочном горизонте. Вопрос чрезвычайно сложный, и, как показывают различные дискуссии, пока единого мнения у бизнеса, государства и экспертного сообщества не сложилось.
Генеральный директор группы «Т1» Игорь Калганов, к примеру, считает, что России не следует стремиться полностью заместить все технологии. По его мнению, нужно создавать модель экспорта преимуществ: «Нам лучше всего экспортировать сильные стороны нашей экономики, а это, например, полезные ископаемые, сельское хозяйство. Может быть, нам следует найти надежных партнеров за рубежом, с которыми можем меняться тем, что у нас получается лучше всего? Но в этом случае экспортировать нужно не сырье, а продукцию высоких переделов. Давайте научимся делать такое топливо, которое будет востребованным с точки зрения чистоты и качества».
С таким подходом категорически не согласен первый проректор УрФу Сергей Кортов (см. «Технологический альянс нужно строить без романтизма», с. 34). Он считает, что, как раз наоборот, нужно наряду с международной кооперацией развивать свои технологические компетенции, пусть они будут даже хуже мировых аналогов. Иначе будет работать модель «сырье в обмен на технологии», а она уже доказала свою уязвимость.
Эту позицию разделяет Кирилл Каем: «Очевидно, мы должны создавать технологические цепочки в ключевых отраслях, которые формируют безопасность страны».
Чтобы промышленность была конкуренто-способна, нужно производить глобальный продукт
Эксперт обозначает акценты технологической политики для ответа на этот вызов: «Во-первых, нужно научиться соединять научные исследования с этапами их превращения в готовые технологические линейки. Нужно найти справедливую систему вознаграждения ученым и научиться результат интеллектуальной деятельности капитализировать. Это длинный цикл. На коротком горизонте нам следует учиться делать трансфер технологий из других рынков. Но в этом случае нужно добиваться всей полноты документации, чтобы опять не попасть в технологическую зависимость».
Кирилл Каем полагает, что процесс снижения технологической зависимости в стране в целом уже запущен: «Мне кажется, что санкции подтолкнули во многом некоторые отрасли экономики впервые конкурировать не на административном ресурсе, а на уровне технологий».
В части технологического перевооружения, связанного с длинными циклами, потребуется время. Речь идет о таких секторах, как тяжелое машиностроение, авиастроение, генетика. И в зависимости от отрасли на формирование технологического суверенитета в этих секторах потребуется от трех до восьми лет.
Выстраивая новую технологическую доктрину, стоит опираться на международную кооперацию. В этом убеждено большинство экспертов.
«В мире не существует ни одной страны, которая обладает полным технологическим суверенитетом, — аргументирует Кирилл Каем. — Ближе всего к этому приблизился Китай, довольно высок уровень технологического суверенитета у Тайваня и Кореи. Но ни одна из этих стран не выстроила абсолютно независимую модель, отдельные компоненты все равно где-то закупаются».
Безусловно, сектора, от которых зависит безопасность страны, требуют особого подхода. Это тяжелая промышленность, ОПК, сельское хозяйство, здравоохранение и еще несколько направлений.
«В некоторые из этих секторов придется проинвестировать большие ресурсы и построить новые заводы. Для этого следует сразу выстраивать технологию, которая будет лидирующей с точки зрения массового сегмента через четыре-пять лет», — предлагает рецепт Кирилл Каем.
Денежный вопрос
К ключевым проблемам при реализации такого курса промышленники относят финансовые ресурсы.
«Чтобы производить продукт мирового уровня, нам нужно сильно повысить производительность труда. Но для этого потребуется большой объем финансирования. Мы, например, сегодня строим завод на 2 тыс. рабочих мест, и у нас одно технологичное рабочее место стоит 30 млн рублей. В микроэлектронике или биотехнологии стоимость рабочего места составляет уже 100 — 150 млн рублей. То есть нужно инвестировать миллиарды рублей, чтобы у нас появилось конкурентоспособное современное производство», — формулирует проблематику Никита Рыбленков.
В любом масштабном проекте задействованы, как правило, несколько источников финансирования — государственная поддержка, кредитные ресурсы и акционерное финансирование. С двумя первыми компонентами особых проблем сейчас нет, считает Александр Тарабрин: «А вот акционерное финансирование испытывает огромный стресс. Сейчас у всех собственников на первом месте стоят задачи решения текущих операционных задач, нужно провести модернизацию цепочек, перезапустить производственные линейки. Ресурсы на глобальные проекты очень сложно найти».
В этой ситуации усиливается значимость государства и институтов развития. И поиск инструментария уже начался. В частности, ВЭБ.РФ запускает вместе с коммерческими банками проект создания фондов акционерного капитала. «Это один из механизмов, который позволит на длинном горизонте перезапустить производственные мощности. По формату это будет исключительно проектное финансирование. За каждым проектом должна быть конкретная отдача от ввода производственных мощностей, важных для государства и экономики», — рассказывает Александр Тарабрин.
Второй инструмент — фабрика проектного финансирования. В рамках этого механизма заемщики могут получить денежные средства на основании договоров синдицированного кредита с участием коммерческих банков и ВЭБ.РФ. Сегодня в портфеле фабрики проекты с общей суммой инвестиций порядка 1,8 трлн рублей.
Кроме финансовых ресурсов, при запуске новых производств компании неизбежно столкнутся с недостатком человеческого капитала. По мнению Александра Тарабрина, это объективная проблема любого большого предприятия. И здесь, по его мнению, выходом может быть комплексное развитие: «При строительстве предприятия потребуется возведение служебного жилья, городской инфраструктуры. Это сложно, потому что это требует еще больше денег».
Особые финансовые инструменты нужны и при реализации новой концепции технологического развития. По словам заместителя министра экономического развития РФ Максима Колесникова, его ведомство намерено проанализировать компании, у которых есть определенный инновационный задел: «Да, возможно, пока у них есть продукт с низким уровнем развития технологий. Но для нас главное – выявить потенциал компаний, которые станут в будущем основой масштабных технологических изменений. Мы предполагаем, что это будут технологические компании с выручкой до 4 млрд рублей. И вот на эти компании мы будем делать большую ставку».
По мнению Максима Колесникова, все эти идеи должны быть закреплены на законодательном уровне: «Это необходимо, чтобы в дальнейшем можно было идентифицировать компании и иметь возможность оказывать адресные меры поддержки».
Второй вектор политики — изменение подходов к льготному долговому финансированию технологических проектов. По словам Колесникова, уже утверждена таксономия проектов: «Это перечень приоритетной продукции, которую необходимо реализовывать».
Финансировать такие проекты будут банки. Центральный банк разработает отдельные нормативы в части оценки рисков и особые условия резервирования. Благодаря этому механизму порядка 10 трлн рублей будут направлены в экономику без дополнительной капитализации банков. Эти ресурсы пойдут на реализацию приоритетных проектов.
В ведомстве понимают, что прорывные инновационные решения сложно создавать только за счет заемного капитала, нужны инструменты, позволяющие компаниям наращивать собственные ресурсы. Для этого совместно с ВЭБ. РФ разработан проект создания технологических холдингов. Чтобы компания могла расти, у ВЭБ.РФ будут полномочия по вхождению в капитал участников таких холдингов.
Кроме того, ведомство разрабатывает marketplace для инвесторов. На такой платформе крупные инвесторы смогут искать технологические компании, а стартапы — давать определенную информацию о себе и формировать запросы на раунды. В эксплуатацию эту систему Минэкономразвития планирует ввести в IV квартале этого года.
Некоторые новации Минэкономразвития планирует внедрить в части функционирования венчурного рынка. В ведомстве считают, что сегодня на рынке достаточно механизмов поддержки технологических проектов на ранней стадии. Внимания требует развитие стартапов зрелой стадии, когда необходимо привлечение финансирования свыше 300 млн рублей.
