Климатический фокус

В конце ноября в мире разгорелся климатический скандал: выводы ученых, занимающихся проблемой глобального потепления, поставлены под сомнение. Неизвестные хакеры взломали сайт Университета Восточной Англии и выложили переписку исследователей в интернет. Действия пояснили так: «Глобальное потепление - слишком важная тема, чтобы оставаться уделом избранных». Среди огромного количества писем наибольшее внимание публики привлекло сообщение главы Центра по изучению климата университета Фила Джонса о том, что он смог применить «трюк», чтобы добиться исчезновения «снижения температур в последние годы». Слова, вырванные из контекста, конечно, не доказывают факта сфабрикованности данных. Но недоверие посеяно. И момент выбран точно, как раз накануне встречи стран ООН по изменению климата в Копенгагене: там должно быть принято соглашение, которое заложит основу нового договора по борьбе с «парниковым эффектом», идущего на смену Киотскому протоколу (действует до 2012 года).

В чьих интересах действовали хакеры, мы вряд ли узнаем. Нам важно другое: действительно ли ученые что-то скрывают? За разъяснениями мы обратились в лабораторию дендрохронологии Института экологии растений и животных УрО РАН (Екатеринбург). Уральские ученые давно сотрудничают с Центром по изучению климата Университета Восточной Англии, результаты именно их исследований на Ямале легли в основу данных, озвученных Центром и использованных в докладах госструктур как доказательство глобального потепления. По словам кандидата биологических наук Рашита Хантемирова, причины для того, чтобы не открывать широкой публике первичные данные, у климатологов есть. Но они совсем не связаны с намерением фальсифицировать конечные выводы.

Лжетрюк

- Рашит Мигатович, какова ваша роль в разгоревшемся скандале?

- Напрямую мы в нем не замешаны. Я убежден, что ученые не должны оправдываться: нас пытаются обвинить в чем-то люди недобросовестные. Мы готовы доказывать нашу правоту оппонентам, даже не являющимся специалистами в климатологии (нам уже приходилось делать это не раз), если они обосновывают свои обвинения более серьезными аргументами, чем добытая преступным путем частная переписка.

С Центром по изучению климата и лично с его нынешним заместителем директора Кэйтом Бриффой мы сотрудничаем с 1993 года. Он помогал нам организовывать экспедиции на Ямал в 1990-х годах, и в основном наша переписка связана с этими проектами. Что касается слова «трюк» («triсk»), это вполне может быть профессиональным жаргонизмом, означающим «метод» и «методику». Правда, я в своих письмах его не употреблял. Важно понимать, что каждое письмо относится к какой-либо статье или проекту, поэтому на вырванных из контекста фразах, не зная, о каких данных идет речь, нельзя делать выводы. Забавно, что в этой выборке оставлены также наши письма, в которых содержится термин «ложное кольцо» (по-английски false ring), обозначающий один из видов анатомических особенностей древесных колец. Видимо, кому-то показалось, что «фальшивые кольца» - это результат махинаций.

- Это не первая шумиха вокруг научной обоснованности глобального потепления?

- Первый климатический скандал бушевал в мире примерно два месяца назад, но до российской общественности не докатился. В нем оказались замешаны непосредственно мы, поскольку обвиняли нашего коллегу Кэйта Бриффу.

Наша лаборатория занимается дендро­климатологией - это одно из направлений реконструкции климата на основе изучения годичных колец деревьев. Для понимания масштаба современного потепления нужно знать, что было в прошлом. За годы работы, которую еще в 60-х годах начал заведующий лабораторией Степан Шиятов, нам удалось создать уникальную хронологию длительностью в семь тысяч лет на примере Ямала (температурный сигнал лучше извлекать из деревьев, растущих на северной границе леса). Именно ямальская хронология дает весомый вклад в доказательную базу исключительности современного потепления: если ее убрать, получится, что наблюдающееся в последние годы повышение средней температуры не особенно отличается от известного теплого периода в средневековье. Поэтому к нам противники потепления более придирчивы.

Нападки начались еще семь лет назад. Тогда в одном из международных журналов мы опубликовали статью по ямальской хронологии. При работе использовали методы, не позволяющие выявить длительные циклы. А Бриффа поставил именно эту цель и по-другому обработал наши данные. В результате мы сильного потепления не обнаружили, а у него получился высокий уровень потепления в последнее столетие. Это вовсе не значит, что кто-то смошенничал: наши данные англичане никак не корректировали, просто разными были цели и методы.

Последний же шум вокруг этой хронологии основывался на том, что якобы мы (либо Бриффа) специально подбирали такие деревья, у которых увеличивается прирост и удаляли те, у которых он снижается. Нам указали на то, что в исходных данных использованные деревья были записаны не по порядку, часть образцов была выброшена из исследования. Специалисты бы такой вопрос не подняли, потому что знают, что не каждый образец подходит: где-то на ширину колец повлияли повреждения или наклон ствола, какая-то часть оказалась гнилой. Кроме того, используемый нами метод предъявляет дополнительные требования по длительности хронологий для отдельных деревьев, поэтому выбрасывались все образцы, в которых было меньше 200 колец. Вроде бы претензии несерьезные, но шум поднялся такой, что снова пришлось провести с Бриффой совместную работу, в которой мы использовали все данные, чтобы доказать, что это никак на результате не сказывается.

График: Теплые сезоны за последние 100 лет

Посторонним В.

- Один из самых серьезных аргументов ваших оппонентов в том, что ученые скрывают первичные данные.

- У нас есть международная база данных, куда ученые-климатологи предоставляют свои конечные результаты и первичные данные. Но при этом многие исследователи просят, чтобы первичные сведения не выкладывались в общий доступ. Если они кому-то интересны, пусть обращаются к нам напрямую. По запросу я их обычно предоставляю, даже если обращаются оппоненты. Теоретически могу согласиться, что все научные обоснования должны быть в свободном доступе. Но на практике все сложнее. Думаю, совместная работа ученых должна начинаться не тогда, когда данные уже получены, а на этапе организации экспедиционных работ. Тогда никаких вопросов по дальнейшему доступу к информации не возникнет. Еще одно оправдание частичной закрытости заключается в сложности дендроклиматологии: чтобы оперировать данными, нужно четко представлять, что они значат и где применимы. Поэтому между теми, кто этот материал собирает, и теми, кто использует, должно быть тесное общение.

- А потепление-то есть: в декабре дождь идет...

- Еще лет 20 назад, когда потепление не было так резко выражено, можно было сомневаться, но после 1998 года, когда среднегодовая температура сильно подскочила (0,546°C выше значений 1961 - 1990 годов), спорить бессмысленно. Кроме того, температурные графики за последние 150 лет построены по данным метеостанций. Споры же в основном идут о том периоде, когда термометров еще не было, поэтому для получения данных о температуре приходится использовать косвенные методы - годичные кольца или ледниковые колонки. И сомнения здесь вполне уместны: то же дерево - живой организм, приходится проводить большую обработку, чтобы извлечь нужный сигнал. Одними методами это лучше удается, другими хуже. Можно обсуждать и недостатки наших методов с точки зрения того, что мы используем только летнюю температуру.

Но если факт потепления уже практически не оспаривается, то к причинам его возникновения вопросы остаются, потому что все объяснения построены на моделях: ученые, основываясь на факторах, влияющих на изменение климата, пытаются выявить закономерности и сделать прогноз на будущее. Наш институт моделированием климата не занимается. Модели, которые строились в последнее время, показывают, что сегодня решающий вклад в изменение климата вносит увеличение концентрации углекислого газа. К этой версии у меня больше доверия: то, что повышение концентрации СО2 приводит к росту температуры поверхности, доказано химиками еще в конце XIX века, а потом многолетние наблюдения показали его увеличение в атмосфере.