Родом из СССР
Неэффективная система государственного контроля в недропользовании стала явным тормозом развития одной из самых технологичных и перспективных отраслей экономики — добычи драгоценных металловРоссийские золотодобытчики обеспокоены: на фоне роста производства золота наблюдается резкое снижение объемов воспроизводства минерально-сырьевой базы. Эта ситуация — следствие отсталой системы государственного регулирования отрасли. Если в ближайшее время не будет проведена реформа, ежегодная добыча золота с нынешних 212 тонн скатится до 150 тонн в 2020 году, заявил не так давно на форуме «Майнекс» генеральный директор компании «Полиметалл» Виталий Несис. Как не допустить такого сценария? На эту тему мы разговаривали с Андреем Новиковым, управляющим директором предприятия «Золото Северного Урала», являющегося базовым активом «Полиметалла» на Урале.
Спуститься на землю
— Андрей Викторович, почему довольно благополучная отрасль золотодобычи подняла вопрос о геологоразведке?— Сегодня по объемам добычи золота Россия находится на четвертом месте. К сожалению, у нас есть все шансы и это место отдать. Месторождения золота, как и других полезных ископаемых, имеют обыкновение истощаться. Поэтому нужно искать новые «кладовые природы». Но приходится констатировать — отечественная геологоразведка пребывает в глубоком кризисе. Сейчас недропользователи пользуются геологической базой, оставшейся с советских времен. А что будет потом?
Выступая с докладом на «Майнексе», генеральный директор компании Виталий Несис сказал прямо: развитию геологоразведки мешает архаичная система государственного регулирования отрасли. Она осталась нам от Советского Союза вместе со всей своей идеологией и бюрократическими подходами. Главный регулятор — государственная комиссия по запасам (ГКЗ) была создана для контроля эффективности геологоразведочных работ (ГРР), выполняемых на государственные деньги и передаваемых государственным предприятиям.
Давайте посмотрим, кто у нас сегодня занимается геологоразведкой. Система государственных геологических предприятий фактически разрушена, вложения государства в ГРР минимальны. Основную часть затрат несут частные предприятия-недропользователи, кровно заинтересованные в развитии своей минерально-сырьевой базы. Не менявшиеся десятилетиями регламенты ГКЗ предъявляют им те же требования, что раньше предъявлялись к советским предприятиям. Когда я был с экскурсией на горнодобывающем производстве в Бразилии, я задал коллегам вопрос: как государство контролирует их на предмет правильности ведения геологоразведочных работ? Они даже вопроса не поняли. Зачем частное предприятие должно составлять проект на ГРР и защищать его у государства, если оно вкладывает свои собственные средства и самостоятельно несет все риски? Еще один пример неспособности государственной структуры изменяться под рыночные условия. Наша компания в геологоразведочных исследованиях использует самые современные системы программного обеспечения с трехмерным моделированием рудных тел на базе лабораторного контроля. Это требование времени, весь цивилизованный мир так работает. А ГКЗ до сих пор принимает документы на бумажном носителе с ручными расчетами. Поэтому приходится готовить материалы дважды.
На преодоление подобных рудиментарных бюрократических барьеров уходит много времени и усилий. И если «Полиметалл» и другие крупные компании могут справиться, то небольшим предприятиям это не по силам.
По этой причине у нас не развивается рынок геологоразведочных компаний-юниоров, которые способны быстро и эффективно находить и разведывать месторождения с целью их продажи крупным компаниям. В странах, где развито недропользование — США, Канаде, ЮАР, Австралии — этот бизнес распространен очень широко. В России на долю юниоров приходится всего около десяти процентов от физической геологоразведки. Есть и еще немало факторов, которые, мягко говоря, не способствуют развитию отрасли.
Не изобретать велосипед
— Какие вы видите пути выхода?— Нужно однозначно менять подход, когда государственные органы априори считают недропользователей некомпетентными и недобросовестными. Также нужно вносить изменения в нормативные акты и регламенты.
Есть конкретные предложения, способные в корне изменить ситуацию. Первое: необходимо разделить регулирующий закон «О недрах» на части, касающиеся углеводородного сырья и твердых полезных ископаемых. У каждой из этих категорий своя специфика, свои технологии и экономические параметры.
Второе — нужно значительно упростить систему конвертации разведочных лицензий в добычные, в том числе путем выдачи сквозных лицензий. А право разведки и эксплуатации недр должно распределяться по принципу «первого заявителя» — кто первый пришел, тот пусть и получает. Есть негативный опыт участия в конкурсах и аукционах. Скажем, когда выигравший тендер недропользователь потом не ведет никаких работ и объект простаивает. В прогрессивной зарубежной практике, например, в Канаде, используется другой подход — эскалация платы за лицензию до начала добычных работ, в зависимости от темпов его освоения. Иначе говоря, первый год владелец лицензии платит рубль, второй год — 5 рублей, третий — уже 25 рублей. Это стимулирует быстрее проводить разведку.
Третье — не надо бояться привлекать иностранный капитал. Сегодня наше законодательство запрещает иностранным компаниям получать долю собственности на месторождение, запасы которого оцениваются более чем в 50 тонн. Но нам не только деньги их нужны, у крупных компаний денег на геологоразведку хватит. Нам важно другое — перенимать зарубежный опыт, технологии. Месторождения золота и серебра очень капризны, они не проявляются по первичным признакам, которые свойственны месторождениям цветных металлов. Чтобы исключить неточности оценки, необходимо использовать новые методики, аппаратное обеспечение геологоразведочных работ. Посмотрите, как стремительно развивается в геологоразведке Китай, который за последние пять лет с пятой позиции по золотодобыче вышел на первую. И все это потому, что там стерли границы для привлечения иностранных инвесторов и технологий. И нам нужно снимать это ограничение.
— Считаете, получится изменить систему?
— Несмотря на то, что озвученные предложения вполне очевидны, они пока никак не доходят до людей, которые отвечают за регулирование и мотивацию отрасли.
Динамика добычи и производства золота в мире по итогам 2011 года
| Страны-производители (по итогам 2011 года) | 2000 | 2005 | 2006 | 2007 | 2008 | 2009 | 2010 | 2011 |
| Китай | 172 | 224 | 247 | 280 | 288 | 324 | 351 | 369 |
| Австралия | 296 | 263 | 247 | 245 | 211 | 224 | 261 | 259 |
| США | 355 | 262 | 252 | 239 | 234 | 221 | 229 | 233 |
| Россия | 143 | 175 | 173 | 169 | 183 | 205 | 203 | 214 |
| ЮАР | 428 | 297 | 296 | 270 | 232 | 220 | 203 | 198 |
| Перу | 133 | 208 | 202 | 170 | 175 | 182 | 185 | 178 |
| Индонезия | 140 | 167 | 116 | 147 | 93 | 160 | 140 | 115 |
| Канада | 155 | 119 | 104 | 101 | 94 | 96 | 91 | 108 |
| Гана | 74 | 64 | 70 | 75 | 83 | 92 | 81 | 91 |
| Мексика | 25 | 31 | 39 | 44 | 51 | 62 | 79 | 85 |
| Прочие | 506 | 564 | 598 | 568 | 621 | 654 | 745 | 824 |
| Всего в мире | 2591 | 2522 | 2479 | 2444 | 2409 | 2584 | 2709 | 2812 |
На региональном уровне (а эти проблемы актуальны для всех золотодобывающих предприятий Свердловской области) мы от имени Союза золотопромышленников Урала направляли в госорганы предложения по совершенствованию законодательства и нормативных актов в сфере недропользования. Сотрудники региональных управлений часто с нами соглашаются, но вынуждены пожимать плечами — требуются решения на федеральном уровне. Пусть идеи, о которых заявило руководство нашей компании, сегодня кому-то покажутся резкими. Уверен, рано или поздно здравый смысл возьмет верх. Одно опасение: не потеряем ли мы драгоценное время?
В геологии вообще сложно с кадрами, не говоря уже о том, чтобы молодые и инициативные ребята шли работать в регулирующие геологоразведку структуры. Я, может быть, отступлю от темы, но это тоже важная часть проблемы. Еще лет десять назад в горные институты на специальности геологов никто не шел, и этот провал мы сегодня чувствуем. Престиж профессии упал. Кто такой геолог в представлении большинства людей? Бородатый мужик, который едет за туманом и за запахом тайги. Но в прогрессивных горнодобывающих компаниях геолог — одна из самых престижных и высокооплачиваемых специальностей.
Сегодня на горнодобывающем предприятии при организации работ используются модели математического моделирования, позволяющие гибко планировать производство. И в создании данных систем принимают непосредственное участие студенты горных вузов, от которых ждут прорывов и новых идей. Именно они, приходя на предприятие, подтягивают его, потому что видят мир по-новому. К нам же приходят студенты, которые современное программное обеспечение и видят-то впервые. И мы начинаем их учить. Конечно, мы работаем с профильными вузами, привлекаем студентов на практику, хоть как-то адаптируем их к работе, но этого недостаточно. Нужно также менять подходы и учить специалистов по-новому.
— А как вы оцениваете проект «Урал промышленный — Урал Полярный»? Такое впечатление, что как проект по разработке минерально-сырьевой базы он умер. — Земная кора не выбирала, где будет Екатеринбург, а где Пелым, и формировалась по законам геофизики. Месторождения полезных ископаемых на севере, безусловно, есть. Просто с детальной геологоразведкой туда никто еще не заходил. Конечно, на севере сложнее работать. Но на самом деле это перспектива, огромный потенциал для развития экономики. И если не будут решены вопросы, о которых мы с вами сейчас говорим, боюсь, мы этот потенциал никогда не раскроем.
— Похоже, от проекта осталась только инфраструктурная часть...
— Живой пример — Байкало-Амурская магистраль. Сейчас там спасают рельсы, потому что их проложили, хотя вокруг ничего не построили: выяснили, что возить по магистрали нечего. Поэтому жители их пилят на металлолом. А у местных властей задача одна — защитить от вандализма то, что построили в советские времена невероятным трудом. Такая судьба может ожидать и «Урал промышленный — Урал Полярный».
Дело техники и технологий
— Несколько лет назад «Полиметалл» начал реализацию стратегии развития путем создания производственных центров — хабов (см. «Хаб для золота», «Э-У» № 21 от 30.05.11 ). Как пошел этот проект на Урале?— «Полиметалл» — один из пионеров производства рудного золота в России, а дочернее предприятие «Золото Северного Урала» — в регионе. Использование современных уникальных технологий извлечения металлов, технологическая гибкость, наличие материальных и интеллектуальных ресурсов, производственный опыт — все это дает нам возможность эффективно перерабатывать на существующих производственных мощностях руды из других месторождений. Это дает возможность не тратить средства на строительство дорогостоящей производственной инфраструктуры, позволяет быстрее получить готовый продукт и финансовый результат, а также снижает экологическую нагрузку на территории. Поэтому мы открыто предлагаем предприятиям, имеющим запасы рудного золота, взаимовыгодное сотрудничество. Так, совместно с УГМК были переработаны руды «железной шляпы» Тарньерского месторождения. Мы успешно вовлекли в переработку руды из Дегтярского месторождения, приобретенного у Русской медной компании. Сейчас на наше предприятие начались поставки руды из месторождения Кабан, которое мы осваиваем совместно с Валенторским медным карьером. Ведем переговоры о сотрудничестве с артелью старателей «Нейва» и другими недропользователями. Словом, схема работает. Она, конечно, не избавляет нас от необходимости самостоятельно вести геологоразведочные работы. Но было бы здорово, если в регионе в результате позитивных изменений сформировался рынок геологоразведочных предприятий-юниоров. Мы бы смогли сконцентрироваться на переработке.
— Как вы прогнозируете развитие золотодобычи на Урале?
— Золотодобывающая отрасль России зародилась 265 лет назад именно на Урале. За это время запасы золота, конечно, значительно отработаны. Но в основном это касается россыпных месторождений. По ним практически не осталось перспективных площадей. Кроме того, у небольших золотодобывающих артелей нет средств на геологоразведку. Добыча из россыпей в ближайшее время значительно сократится.
Куда больше перспектив у рудного золота. Раньше на Урале им практически не занимались, соответственно разведка рудных залежей не велась. Даже разрабатываемое нами Воронцовское месторождение было открыто случайно: искали медь, нашли золото. Поэтому наши геологи считают, что по рудному золоту в регионе есть большой потенциал.
Сегодня основная часть инвестиций — геологоразведка. Компания «Полиметалл» сегодня — одна из немногих, кто вкладывает значительные средства в поиск и разведку новых золоторудных месторождений. Ежегодно инвестиции в эту сферу составляют около 75 млн долларов, из них около 15 миллионов — на Урале.
За последние годы геологи нашей компании в районе Карпинска открыли Галкинское месторождение полиметаллических руд, содержащих кроме золота серебро, медь, цинк. Неплохие результаты по геологоразведке на Тамуньерском участке возле Ивделя. Разведочные работы ведутся еще на нескольких поисковых площадях. Мы будем приобретать новые лицензии.
Просто при существующем положении вещей объемы производства рудного золота будут оставаться прежними и даже снижаться.
А если представить, что тормозящие развитие геологоразведки барьеры будут сняты, то только на Урале за ближайшие 5 — 6 лет можно обнаружить и подтвердить запасы около 300 тонн. При наличии таких ресурсов ежегодный объем производства золота в регионе можно увеличить с сегодняшних 10 тонн до 20.
Дополнительная информация
«Полиметалл» — ведущая компания России в сфере добычи драгоценных металлов, один из лидеров российского рынка по производству золота и серебра. Занимает первое место по добыче серебра в России, входит в тройку крупнейших мировых производителей первичного серебра и пятерку крупнейших золотодобывающих компаний России. Работает в четырех регионах России (Магаданской и Свердловской областях, Хабаровском крае, Чукотском автономном округе), а также в Казахстане.
ЗАО «Золото Северного Урала» (Краснотурьинск, Свердловская область) — дочернее предприятие компании «Полиметалл», ведет производственную деятельность с 1999 года. Ежегодный объем производства — около 5 тонн золота.