Не надо делать виноватое лицо

Дискуссии о необходимости остановить падение добычи нефти в России, идущие уже года два, наконец, переходят в практическую плоскость. В мае этого года вышло распоряжение правительства № 700, по которому будет разработана новая система НДПИ, стимулирующая разработку трудноизвлекаемых запасов. О том, что это даст главному нефтяному региону страны и что еще нужно сделать для наращивания добычи углеводородов, мы разговариваем с первым заместителем губернатора Югры Александром Кимом.

До последней капли

- Александр Михайлович, в последние годы нефтегазовые компании сокращают инвестиции в разработку месторождений ХМАО в пользу Поволжья, Восточной Сибири.

- Я бы не стал заявлять так категорично. Статистика говорит как раз об обратном. В 2009 году компании, работающие в Югре, вложили в строительство и реконструкцию объектов топливно-энергетического комплекса 258 млрд рублей, в 2010-м - 234 миллиарда, в прошлом году - уже 395 млрд рублей.

- Это связано с предоставлением компаниям налоговых льгот со стороны региональных властей в 2011 году?

- Да, в том числе. Эффект предоставления льгот по налогу на прибыль и на имущество в части зачисления в региональный бюджет очевиден. Мы видим, что каждая компания на территории округа вкладывает в основные средства по нескольку десятков миллиардов рублей. В 2010 году было введено пять новых месторождений, в 2011-м - восемь, а за первое полугодие текущего года - четыре. Растут объемы эксплуатационного бурения: по итогам 2011 года пробурено 12,9 млн метров, за восемь месяцев текущего года - 9,4 млн метров, что на 0,5 миллиона превышает уровень 2011 года. Это самый главный потенциал, и он будет работать еще многие десятилетия.

- Тем не менее тенденцию снижения добычи нефти преодолеть пока не удается, за шесть месяцев этого года добыто 99,1% к аналогичному периоду 2011 года.

- Ну, во-первых, падение добычи заметно уменьшилось по сравнению с 2008 годом. Во-вторых, это объективная ситуация, связанная с изменениями в структуре извлекаемых запасов, замедлением темпов ввода в эксплуатацию новых месторождений.

- Как можно переломить тенденцию?

- Мы давно говорим о том, что на единичных инициативах нефтяников проблему освоения огромных ресурсов трудноизвлекаемых запасов нефти решить нельзя. Необходима действенная поддержка государства. Мы считаем выход майского распоряжения правительства первым шагом в этом направлении. Исполнительным органам власти дано поручение разработать проекты нормативных правовых актов для определения в отношении трудноизвлекаемой нефти пониженных ставок НДПИ с дифференциацией по категориям. При этом за основу приняты два основных показателя - проницаемость коллекторов и вязкости нефти. Дело в том, что себестоимость добычи трудоизвлекаемой нефти как минимум в два раза выше, чем из традиционных коллекторов. При существующей налоговой системе эта добыча нерентабельна. Например, из баженовской свиты, которая относится к этому типу, в 2011 году добыча составила всего чуть более 500 тыс. тонн.

А на территории Югры к трудноизвлекаемым, кроме баженовских, относятся еще шесть типов залежей с аномальными физико-химическими свойствами. Запасы нефти этих отложений - более 30% от общего объема промышленных запасов по округу. В целом, по оценкам геологов и нефтяников, около 70% запасов и ресурсов углеводородов округа можно отнести к категории трудноизвлекаемых. Технологически предприятия ТЭК готовы с ними работать. Государство должно разработать и принять гибкую налоговую систему, чтобы добыча там нефти не была убыточной.

- У вас нет ощущения, что государство сейчас больше склоняется в сторону стимулирования нефтедобычи в других регионах, прежде всего в Восточной Сибири?

- У нас есть основной документ, принятый правительством Российской Федерации, - генеральная схема развития газовой и нефтяной отрасли до 2030 года. Она разработана с учетом потенциала Западной Сибири, Ямало-Ненецкого округа, севера Красноярского края, с учетом геополитики и законов глобальной экономики. И это правильно: нельзя концентрироваться на одном регионе - на других территориях тоже живут люди, там есть социальный фактор и тоже должна расти экономика. Появились точки роста: Сахалин, зона Дальнего Востока, Поволжье, Прикаспий, Ямал. Территория России огромна, и там, где есть нефть, должна идти добыча. А Югра все равно будет оставаться главным нефтедобывающим регионом страны еще многие десятилетия.

- Но на территории округа много месторождений, которые уже практически выработали ресурс. Как быть с ними?

- Это очень важный вопрос, над которым мы сейчас работаем. Нужны механизмы стимулирования добычи нефти на старых месторождениях, которые перешли в последние стадии падающей добычи. Это высокообводненные месторождения, где энергозатраты уже совершенно другие. Мы сейчас готовим предложения, выходим на министерство энергетики. Диалог складывается очень конструктивный. Мы убеждены, что старые месторождения необходимо поддерживать, иначе компании их просто-напросто закроют, а это - рабочие места, да и ресурсов там еще на десятки лет хватит. Также мы поддерживаем позицию компаний о предоставлении налоговых льгот по месторождениям с объемом добычи до 10 млн тонн.

- Несколько лет назад активно обсуждалась идея передачи таких месторождений малым нефтяным компаниям. Ваша точка зрения: есть в этом целесообразность?

- Здесь нет однозначного ответа. На мой взгляд, главное - не бросаться в крайности. В округе 99,3% добычи нефти приходится на десять крупных компаний, в том числе Роснефть, ЛУКойл, ТНК, Сургутнефтегаз, Славнефть, Руснефть, Газпромнефть. И только 0,7% добывают

14 малых предприятий. То, что они появляются, очень важно для экономики. Мы за то, чтобы они работали, особенно на фонде скважин, которые выбывают из оборота крупных компаний. Есть единичные случаи, когда крупные компании добровольно передают эти скважины малым предприятиям. Нужно создавать фонд малодебетных скважин, для этого придется решить массу вопросов.

В первую очередь - подготовить законодательство. Надо предоставить малым предприятиям право применять упрощенную систему налогообложения, вернуть льготу по налогу на прибыль, связанную с капитальными вложениями, привязать ставку НДПИ не к мировой, а к внутренней цене на нефть для тех малых предприятий, которые не поставляют нефть на экспорт, предоставить преимущественные права в отношении передачи на правах аренды скважин, находящихся в бездействующем фонде у крупных нефтяных компаний, закрепить механизмы доступа к единой системе транспорта нефти. Тема есть, и к ее обсуждению мы рано или поздно придем.

Перспективный кластер

- Каковы перспективы проекта по развитию в округе газохимии, сырьем для которой должен стать попутный
нефтяной газ?

- Конечно, мы будем заниматься развитием газохимии, без этого просто нельзя. В округе добывается более 35 млрд кубометров газа. Уровень утилизации - 85%, а мы в соответствии с комплексной программой должны выйти минимум на 95%. Сейчас у нас работает восемь газоперерабатывающих предприятий, в том числе два запущены в эксплуатацию в 2012 году. Это первые заводы, построенные в автономном округе за минувшие тридцать лет непосредственно на месторождениях. Их суммарная проектная мощность - 600 млн кубометров ПНГ в год. Однако дальше строить такие объекты не предполагается, в соответствии с планом развития газо- и нефтехимии России до 2030 года Западно-Сибирскому кластеру отводится роль сырьевого обеспечения. И это логично. Сегодня этим направлением активно занимается СИБУР-холдинг, как известно, он реализует в Тюменской области проект расширения на «Тобольск-Нефтехиме» комплекса по переработке широкой фракции углеводородов (ШФЛУ). Чтобы получить необходимое сырье, а нужно 6,6 млн тонн ШФЛУ в год, компания заключила соглашение с Руснефтью и «ТНК-ВР Менеджмент» о приеме всего объема попутного нефтяного газа с месторождений в Югре. Это позволит практически полностью аккумулировать ресурсы добываемого попутного нефтяного газа в округе.

Но при этом у нас остаются удаленные от магистральных трубопроводов и инфраструктуры месторождения. Две такие установки уже запущены компанией «Монолит» на Салымском и Приразломном месторождениях по заказу Роснефти, общий объем переработки на этих мини-ГПЗ составляет около 500 млн кубов. И это направление надо развивать.
Также мы видим перспективы внедрения мобильных мини-установок GTL для переработки ПНГ с применением специальных технологий получения синтетической нефти и топлива. Речь идет о масштабах 50 - 70 млн кубов и меньше. Дело в том, что пока технологии двигались в основном в сторону создания мощностей по переработке больших объемов. Вместе с добывающими компаниями в округе ведем работу по привлечению инвесторов, предлагающих подобные технологии. Вот буквально на днях проводили совещание с фондом «Сколково», рассматривали очень интересные наработки по мини-установкам GTL. Есть о чем говорить и дальше. Я очень надеюсь, что мы все-таки сделаем одну-две площадки по выпуску жидкого топлива, есть желание разместить несколько небольших заводов глубокой переработки. Это ведь еще и большие возможности по созданию новых рабочих мест. Кластер газохимии нам видится очень перспективным, и мы плотно им занимаемся.

Помогать, не мешая

- Сейчас каждый регион пытается привлекать инвесторов. В чем ваше преимущество?

- У нас есть главное - сырье. А там, где есть сырье, есть проект. Если этот проект еще и имеет налоговые и административные преференции, это всегда интересно.

С этой точки зрения Ханты-Мансийский автономный округ сложно с кем-то сравнить. Поэтому инвесторы идут сюда из самых разных направлений, у нас нет необходимости отвлекать дополнительные ресурсы из бюджета. Надо просто создать условия для предприятий, а потом им не мешать. Конечно, и мы предоставляем налоговые льготы, и, как видите, эти меры работают. Да, в основном льготы получают нефтяные компании. Но они и составляют больше 90% в структуре ВРП.

- А как же диверсификация экономики, о которой сейчас так модно говорить?

- Знаете, те тренды, которые обозначили президент и правительство, то есть 12 стратегических направлений, чрезвычайно важны. Потому что они в конечном итоге все ориентированы на социальный фактор. Но не все регионы должны работать под «копирку», Россия - слишком большая и разнообразная страна. Если в одном регионе есть нефть, ее надо добывать, и добывать много, чтобы была возможность помогать тем, у кого этой нефти нет, где депрессивные территории. Вот там и нужно в первую очередь проводить диверсификацию. В этой части меньше переживаний за Западную Сибирь, больше за Дальний Восток. Недаром президент России принял ряд серьезных управленческих решений по его развитию.

Что касается нашей региональной диверсификации, есть традиционные сферы экономики, которые в большей степени связаны с ТЭК: электроэнергетика, газохимия, лесная промышленность и лесопереработка, а также достаточно большой блок вопросов в агропромышленном комплексе и рыбной отрасли.

- И именно эту позицию раскритиковали московские эксперты, которые работали над проектом долгосрочной стратегии развития Югры до 2030 года. Они-то как раз считают, что заниматься диверсификацией экономики Югры надо обязательно.

- Так мы и не спорим, надо. Главная диверсификация должна произойти в нефтяной отрасли. Нефти хватит, и надолго: современные и достаточно дорогие технологии сделали доступными новые классы запасов углеводородов - глубоководные месторождения нефти; низкопроницаемые пласты, высоковязкие нефти и битумы; ресурсы Арктики. Можно получать синтетическую нефть из любого углеводородного сырья. Но надо понимать, что дешевой нефть не будет.
В России коэффициент извлечения нефти по-прежнему крайне низок, не более 37%, в то время как у мировых производителей он повысился с 20 - 30% до 63 - 70%, что резко увеличило балансовые запасы компаний. Югре абсолютно правильно и логично позиционировать себя как нефтяной регион. И эти позиции надо не ухудшать, а улучшать. Именно поэтому курс, обозначенный в стратегии, был нами сформулирован только после того, как мы провели колоссальную аналитическую работу, создали огромную базу по месторождениям, по потенциалу каждой компании, сравнили разные прогнозы по добыче. У нас появилась уверенность в ресурсах, которые дают основание говорить о том, что падение добычи можно остановить. Просто нужно создать в первую очередь экономические условия, тогда увеличатся инвестиции в новые технологии.

А технологии на самом деле делают чудеса. Есть примеры, когда с их помощью удавалось повышать добычу на месторождениях, которым уже более 80 лет. У нас в конце концов есть баженовская свита - там прогнозы просто сумасшедшие.

Да, наша позиция кажется достаточно консервативной и многим не нравится. Но она основана не на пустых заявлениях. Это 14 томов материалов, совершенно новые и качественные информационные базы данных по отраслям экономики, которые позволили нам переоценить многие гипотезы. Например, в прежней стратегии значилось наличие в округе лесосеки в размере 25 млн кубов в год, и на этой основе была разработана программа развития деревообрабатывающей промышленности, нарисованы красивые проекты, потрачены миллиарды рублей. А когда мы начали оценивать качество лесов, их экономическую доступность, пришли к цифре всего 4,5 млн га. Как можно планировать строительство заводов под сырье, которого нет? В любой стратегии развития главное - не обмануть себя и не «нарисовать» серые облака, которые через какое-то время рассеются и по факту все окажется больнее, чем в недавний кризис...

- То есть бросаться в развитие инноваций, нанотехнологий и прочего вы не намерены?

- Бросаться мы точно будем. Вопрос в том, что это необходимо делать разумно и взвешенно... А если появится возможность развивать целые отрасли, однозначно будем содействовать таким перспективам.

Мы же сейчас поддерживаем агропромышленный комплекс, у нас появились собственные продукты питания, правда, они закрывают всего 8% от потребностей, но тем не менее. Надо при этом отдавать себе отчет в том, что самостоятельно наши АПК все равно не выживут, необходимы государственное стимулирование, постоянная поддержка из бюджета. А там деньги появятся только в том случае, если будет развиваться базовый сектор.