Расчет грязными

Расчет грязными У предприятий осталось пять лет на то, чтобы провести экологическую модернизацию. В противном случае им следует готовиться к резкому увеличению расходов на штрафы за ущерб окружающей среде.

Уральский федеральный округ лидирует по объему вредных выбросов в атмосферу: на него приходится 31% всероссийской грязи. Наибольший вклад в это черное дело вносят предприятия Свердловской и Челябинской областей, а также Ханты-Мансийского автономного округа. Более половины горожан на Урале живут в условиях высокой и критической экологической напряженности. В список городов с самым высоким уровнем загрязнения воздуха включены Екатеринбург, Краснотурьинск, Курган, Магнитогорск, Нижний Тагил, Первоуральск, Тюмень и Челябинск. Предпосылки к улучшению ситуации, однако, есть: за 2004 — 2006 годы выбросы в атмосферу на единицу ВРП сократились на 29,6%. Показатель улавливания вредных веществ в выбросах предприятий Свердловской и Челябинской областей превысил средний по стране — 88,8% и 84,4% соответственно против 74%.

Стабилизация экологической ситуации в регионе — в основном заслуга крупных компаний, которые уже несколько лет проводят масштабную модернизацию. Вкладываясь в собственную экономическую конкурентоспособность, они вынуждены тратиться на улучшение экологии: без внедрения очистных систем их инвестпроекты просто не пройдут согласования в многочисленных надзорных органах. Тем, у кого на внедрение природоохранных технологий нет средств или желания, приходится получать временные лимиты на выброс загрязняющих веществ или платить штрафы за превышение нормативов.

Пока суммы штрафов ничтожно малы. Предполагается, что повернуться к природе бизнесу помогут готовящееся на федеральном уровне увеличение экологических платежей и отмена лимитов. Стимул неплохой, но без государственной стратегии в сфере экологии он не сработает.

Выбрось, а то уронишь

Крупный бизнес к экологической модернизации приступил. Особенно широко афишируют программы уральские металлурги. Так, Магнитогорский меткомбинат за 2008 — 2015 годы обещает направить 14 млрд рублей на реализацию мероприятий по охране окружающей среды. Среднеуральский медеплавильный завод (СУМЗ, предприятие УГМК) вложит свыше 11 млрд рублей в создание очистных сооружений и строительство нового сернокислотного цеха, который позволит утилизировать вредные газы. Эффективность этих вложений можно будет оценить только по завершении инвестпроектов.
По словам директора специализированного НИЦ экологической и санитарно-гигиенической оценки технологических процессов Уральского института металлов Любови Динабурской, сегодня металлургические предприятия хорошо улавливают пыль с помощью рукавных фильтров. Труднее решаются вопросы с газовыми составляющими выбросов:
— Если в цветной металлургии диоксид серы можно перевести в серную кислоту (используется в химической промышленности), то в черной это не представляется невозможным. А сократить выбросы по диоксиду азота простыми методами нельзя, нужны дорогостоящие мероприятия, которые нашим предприятиям пока не по карману.
На некоторых территориях эффект модернизации уже можно ощутить.

— Если сравнить состояние атмосферы в Нижнем Тагиле десятилетней давности и сегодня, то результаты налицо: объем выбросов снижен на 30%. То же можно сказать и о Карабаше: после замены пяти печей на Карабашмеди (принадлежит Русской медной компании) выбросы сернистого ангидрида сократились почти в десять раз, — отмечает заместитель руководителя Ростехнадзора по УрФО Николай Крупинин.

Правда, по его мнению, уровень вложений в природоохранные мероприятия должен быть выше: у нас в основной массе проектов на экологию закладывается не более 0,001% выручки от выпуска валовой продукции, а в развитых странах не менее 2 — 3%.

Впрочем, далеко не везде ситуация начинает выправляться. По данным Ростехнадзора по УРФО, разрешения на выбросы в атмосферу от передвижных и стационарных источников, на сброс в водоемы, лицензии на право обращения с опасными отходами, установленные лимиты на размещение отходов отсутствуют у 70% предприятий региона. А без них предприятие просто не имеет права работать. Но остановить его можно только по решению суда.

Другая проблема — низкий уровень утилизации промышленных отходов. Объем накопившихся за последние десятилетия отвалов значителен, большинство полигонов переполнено. Рассказывает Николай Крупинин:
— Если временной норматив на размещение отходов составляет 25 лет, то у таких предприятий, как ММК, Уфалейникель, Качканарский ГОК «Ванадий», отходы хранятся уже по 40 лет. И ежегодно прибавляются новые. Так, «Ванадий» каждый год складирует на своем полигоне порядка 46 млн тонн. Полигоны находятся в аварийном состоянии, а объем переработки отходов в лучшем случае составляет 3 — 5%. Это одна из острейших проблем природопользователей и реальная угроза для населения территории. Например, в Краснотурьинске (там находится Богословский алюминиевый завод) полигон занимает 560 гектаров. Там складирован такой объем золоотвала, что если завтра дамбу прорвет, то людям нечем будет дышать и нечего пить.

Откладывать решение экологических проблем многим предприятиям позволяет относительно невысокая плата за ущерб окружающей среде. Так, Уфалейникель, как показала проверка надзорных органов, проведенная в начале февраля 2008 года по просьбе жителей Уфалея, превысил нормы по выбросам оксида меди в 7,1 раза, оксида углерода — в 16,3 раза. Челябинская природоохранная прокуратура потребовала остановить производство на срок до 90 дней, однако суд не пошел навстречу требованиям надзорного ведомства, а приговорил никелевый комбинат к выплате денежного штрафа в 20 тыс. рублей. Сумма ничтожна, если учесть, что выручка Уфалейникеля в 2007 году составила 14,6 млрд рублей.

Гаси, а то погаснешь

Стимулировать предприятия к более активной заботе об экологии государство решило с помощью ужесточения санкций. «Идеология наших предложений проста — ликвидация института временно согласованных сбросов и лимитов как субъективного и коррупционно емкого, а также значительное повышение платежей после периода, необходимого предприятиям для модернизации технологий и очистных сооружений», — заявил министр природных ресурсов и экологии РФ Юрий Трутнев.

Пока детально разработан проект увеличения платы за сверхнормативное загрязнение водоемов. По данным Минприроды, сегодня ежегодный объем платы за загрязнения водных объектов составляет около
3 млрд рублей. С 2009 года ее размер вырастет вдвое, с 2014 года — в 10 раз. Предлагается, таким образом, или модернизировать очистные сооружения и не платить ничего, или заплатить как раз ту сумму, которая позволит государству в течение нескольких лет выполнять эту работу.

В сфере загрязнения воздуха проект повышения платежей разрабатывается. Эксперты обращают внимание на то, что важно не только повысить их уровень, но и дифференцировать штрафы за выбросы в соответствии с классами опасности загрязняющих веществ. Сегодня все запутано. «Например, за одну тонну выброса дибутилфталата (2-й класс опасности) плата составляет 35,72 рубля, а за одну тонну выброса пыли муки (4-й класс опасности) — 28,20 рубля. Стоимость выброса одной тонны бензола в 495 раз ниже стоимости выброса одной тонны солей никеля, хотя канцерогенное воздействие на организм человека у них равноценное», — отмечает доцент кафедры экономической и социальной
географии России географического факультета МГУ Виктория Битюкова.

Кроме того, возникает вопрос распределения и расходования средств, полученных в виде штрафов. Сейчас 20% уходит в федеральный бюджет, 40% — субъекту и 40% — муниципальному образованию, где размещается загрязнитель. «Эти средства размываются в консолидированном бюджете, их движение трудно отследить, поэтому они практически не идут на устранение экологических проблем. Это большой пробел в законодательстве — деньги расходуются не по назначению, их никто не контролирует. Может быть, из этих денег нужно поощрять предприятия, которые реализуют природоохранные мероприятия, проводить возвраты», — предлагает Николай Крупинин.

Но вряд ли только штрафными санкциями можно решить проблему. Нужна четкая государственная политика в вопросах экологии. А она как раз сегодня отсутствует. По словам директора научно-проектной фирмы «Эко-Проект» Юрия Галкина, в развитых странах принята стратегия применения «наилучших доступных технологий». Она исходит из принципа, что в обществе всегда ограничены финансовые ресурсы, сразу решить все проблемы невозможно. «Поэтому там сначала исключают самую большую грязь, потом законодательство ужесточается, и предприятия переходят на следующую ступень внедрения очистных сооружений. У нас же ПДК изначально установлены на самом высоком уровне, поэтому согласующие органы требуют максимума. Это делает проекты слишком дорогими и экономически не реализуемыми, а более приемлемые по деньгам технологии не проходят по нормативам», — отмечает он. В результате перед предприятиями встает непростая задача, поскольку проводимая модернизация объективно имеет предел эффективности в рамках базовой технологии. Требовать от компаний сразу максимальной очистки бессмысленно.

Поэтапное ужесточение экологических платежей представляется разумным: у компаний еще осталось время подумать о способах снижения выбросов. Правда, в условиях финансового кризиса им будет не до внедрения «чистых» технологий, многие уже корректируют и инвестпланы. Зато для экологии кризис — благо: сокращение производства автоматически приведет к снижению выбросов.

Карта Зоны загрязнения окружающей среды

Дополнительные материалы:

Принуждение к чистоте

Николай Крупинин

Повышение штрафов за сверхнормативные выбросы подтолкнет владельцев предприятий к выполнению собственных обязательств, направленных на снижение негативного воздействия на экологию, уверен заместитель руководителя Ростехнадзора по УрФО Николай Крупинин

— Николай Яковлевич, какие нарушения чаще выявляются при проверках?

— Прежде всего они сопряжены с невыполнением стандартов, заложенных в нормативах. По результатам проверок ясно: практически каждое второе предприятие их нарушает. Наши замеры фиксируют сверхнормативные показатели по диоксиду серы, сернистому ангидриду, меди, цинку, хрому и так далее. В этой связи очень важен на предприятии ведомственный производственный контроль, поскольку именно его отсутствие порождает эти нарушения. Мы проводим проверки в лучшем случае раз в два года (а обычно раз в 3 — 4 года) или когда появляются жалобы. Показателен пример с асфальтобетонными заводами Свердловскавтодора: у них график ведомственного контроля согласован всего один раз в год — в декабре. Какой может быть контроль зимой, когда асфальтобетонный завод стоит?! А когда мы сделали замеры в летний период, нормативы оказались превышены в десятки раз.

— Может быть, нормы слишком жесткие?

— Эти нормативы на основании замеров фактических выбросов устанавливают сами предприятия, мы их согласовываем при условии, что они не превышают предельно допустимые концентрации. Если предприятие не укладывается в ПДК, оно должно разработать план мероприятий по снижению влияния этого источника, тогда мы даем разрешение на временно согласованные выбросы. В Челябинской области порядка
12 предприятий имеют такие разрешения, в Свердловской — около 30. К сожалению, практика показывает, что компании, получив их, не вкладывают деньги в снижение негативного воздействия на экологию. Сегодня мы заняли достаточно жесткую позицию: приходится выставлять штрафные санкции и даже приостанавливать деятельность предприятий через суды. Например, по металлообрабатывающему заводу «Нестор» (Невьянск), который работает без разрешений на выбросы, прошло четыре суда разных инстанций, и все вынесли решения в нашу пользу.

Также у нас был прецедент, когда мы вынесли решение на приостановку эксплуатации Губкинского газоперерабатывающего комбината на три дня, после чего там ликвидировали несанкционированный факел и возобновили работу. Сейчас судимся с компанией «Томскнефть», ведущей добычу нефти в ХМАО. Проблема в том, что судебные тяжбы могут тянуться годами, а в это время предприятие будет продолжать работать и загрязнять природу.

— Какие последствия для компаний вызовет повышение штрафных санкций?

— Сегодня на предприятие, превышающее выбросы в атмосферу, накладывается штраф в 25-кратном размере от установленного для данного производства норматива платы, за сверхнормативное размещение отходов — в 5-кратном. Суммы получаются не очень большие. Штрафные санкции утверждены еще в 1992 году, много лет не пересматривались и, очевидно, устарели. Согласитесь, для компаний нефтегазовой промышленности штраф в 5 млн рублей — копейки. Мы уже вышли с предложением увеличить эти штрафы в 162 раза. Кроме того, тогда штрафы были установлены для государственных предприятий, а теперь это частные компании. Если собственники, получая десятки миллиардов долларов на выпуске продукции, не внедряют в производство природоохранные технологии стоимостью в десятки миллионов рублей, это нонсенс. Зачем нам из года в год уговаривать нефтегазовые заводы утилизировать попутный газ?

Ситуация не меняется уже 30 лет, поэтому нужно принять волевое решение на уровне государства и установить жесткие рамки. Думаю, после этого дело сдвинется с мертвой точки. Для собственников повышенные штрафы должны стать хорошим стимулом для финансирования природоохранных мероприятий. В свою очередь государство обязано разработать программу стимулирующих мер для тех, кто внедряет природоохранные технологии, например в виде снижения налогооблагаемой базы на размер этих затрат.

Интервью взяла Юлия Кабакова