Город — это я

Знаки вопросов

Вызовов, парадоксов, неразрешимых проблем, которые стоят сегодня перед городами, множество. Эксперты, выступавшие на конгрессе ISOCARP, предъявляли их аудитории пачками (подробнее см. «Урбанизация туда и обратно», с. 18). Очень показательный пример привела архитектор Надежда Нилина, выпускница школы дизайна Parsons и Массачусетского техинститута, больше 20 лет работающая за рубежом:

- В английском есть такое слово - sustainability. В русском языке нет подобного термина (самое близкое значение - устойчивое развитие). Это индикатор того, что данная тематика в повестке властей и урбанистов отсутствует. Здесь можно говорить о глобальном потеплении, возобновляемых ресурсах, воде, лесах. Это тема будущего планеты и влияния на него городов. Данную проблему можно решать с точки зрения планирования, формы муниципалитетов, их физического и социального содержания.

В этой публикации мы не будем перечислять все проблемы, сосредоточимся на одной - управлении городом. На наш взгляд, именно это лежит в основе устойчивого развития.

В развитых странах за последние 30 лет произошел переход от управления сверху вниз к сбалансированной системе top-down/bottom-up. Грубо: власть пересмотрела свои взгляды и передала часть функций обществу. Профессор факультета архитектуры и дизайна Иркутского государственного техуниверситета Марк Меерович такой подход называет условно западным:

- Словом «запад» я обозначил страны, которые идут по пути демократического управления процессом городского планирования, обеспечивают реализацию волеизъявления населения. А словом «восток» я назвал те страны, в которых присутствует централизованная или сверхцентрализованная система управления сверху вниз. Градоформирование - это всегда баланс частных и публичных интересов. Первые означают наличие возможностей для реализации личной жизни, хозяйственной, предпринимательской деятельности: это права пользования землей, недвижимостью, инфраструктурой.

Вторые - это улучшение качеств среды, общественные пространства, разнообразные формы досуга, отдыха, широта спектра услуг, благоустройство, решение транспортных проблем и т.д. Частные и публичные интересы всегда находятся в конфликте. Роль власти - обеспечить их баланс. Перекос в ту или иную сторону негативно сказывается на среде. Превалирование публичных интересов приводит к тому, что город начинает проигрывать экономически, инвестор в него не идет, предпринимательские инициативы угасают. Перекос в сторону частного интереса заканчивается тем, что недовольное население переизбирает власть.Иностранные и отечественные планировщики сходятся в одном, что в России сегодня существует серьезный сдвиг в сторону интересов частного бизнеса. Публичные интересы преданы забвению.

- Гарантии частному бизнесу предоставляются не на правовой основе, а по принципу личных связей, - продолжает Марк Меерович. - И возможности по приобретению прав пользования инфраструктурой лежат в основном в теневой зоне. Причина в том, что власть является бюджетораспределителем, а не бюджетоформирователем, и ее не очень интересует вопрос повышения качества среды. В течение советского периода произошли кардинальные изменения в мышлении архитекторов и, что самое главное, в административно-управленческом сознании руководителей всех уровней. Несмотря на то, что современное законодательство позволяет осуществлять градостроительную деятельность на фундаменте волеизъявления граждан, реальная практика продолжает основываться на тоталитарной ментальности вертикали власти, на принципе «приказ - исполнение».

Надежда Нилина еще более категорична:

- Посмотрите на проект расширения Москвы. Все было сделано сверху вниз, без каких-либо консультаций с населением или со специалистами. Абсолютно административное решение. Это своего рода бандитизм, когда лобби нескольких землевладельцев получило прямой перевод в госполитику при полном отсутствии понимания общественного блага.

Заграница не поможет

Как ни странно, но восточный характер власти в России сочетается с надеждой на благотворное влияние западного творческого начала. Примеров много даже на Урале: в Екатеринбург для подготовки города к Экспо-2020 пригласили главного архитектора Барселоны Хосе Асебильо и бюро Нормана Фостера, в Ханты-Мансийске работал Эрик Ван Эгераат, мастер-план Перми сделан голландской KCAP. Однако в большинстве случаев, как отмечают иностранные планировщики, они получают право зайти на территорию только при условии соответствия их решений пожеланиям власти, отказа от западных законодательных и социальных основ, отрицания демократических процедур.

У этой медали есть и оборотная сторона. На наш взгляд, западные архитекторы, их подходы не станут панацеей для российских городов. Причин несколько. Во-первых, иностранные специалисты, пользуясь высоким авторитетом, увлекают заказчиков символами, образами, слоганами, не несущими никакого культурного или социального содержания. Марк Меерович назвал это «архитектурой слов».

В этом плане очень показателен пример Китая, который также следует по восточному пути в градостроительстве. Вот словосочетания из пояснительных записок к проектам западных архитекторов для КНР: квартал воспоминаний, авеню созерцаний, город страсти, проспект «Ось времени». Еще более сомнительны, с нашей точки зрения, проекты, связанные со строительством городов-спутников Шанхая. В центре одного предполагается сделать город-форт, окруженный рвом. Авторы полагают, что он будет напоминать идеальные города эпохи Возрождения. Второй сателлит архитекторы намерены превратить в итальянский город, третий спланировать подобно кругам от брошенного в воду камня. Но ни в одном плане не поясняется: зачем в китайской провинции реализовывать подобные проекты, никто не пытается доказать, что социальные процессы в КНР подобны кругам на воде.

Во-вторых, демократическая модель сама находится в кризисе. Ведущий научный сотрудник Лаборатории геополитических исследований Института географии РАН Ольга Вендина:

- Запад пока тоже не понимает, как адаптировать свой подход к современным реалиям. Отчасти это развязывает руки нашим властям, мол, раз у них ничего не получается, зачем нам перенимать их демократический опыт. Демократическая модель учитывает голос большинства. Но сегодня западное общество расколото: половина за одно, другая - за другое или придерживается десятка иных позиций. Демократические процедуры дают сбой.

В этом смысле показателен пример Вашингтона. Когда городские власти решили проложить велосипедные дорожки, «черное» большинство проголосовало против. Не потому что они против хорошей инициативы, а потому что велосипед ассоциируется с образом жизни «белых».

Очевидно, что без оглядки перенимать иностранный опыт - идея плохая. Необходимо искать собственный путь участия общества в градостроительном процессе.

Все себе

Управление российскими городами сегодня - это парадокс сразу в нескольких контекстах. Надежда Нилина: «Сложилась очень интересная ситуация. Чтобы общество начало участвовать в градостроительном процессе, необходима политическая воля. Но ей неоткуда взяться, потому что власть стремится все подмять под себя. Видимо, она должна переродиться, чтобы ситуация изменилась».

Кроме того, само население вряд ли готово к таким обязанностям. Как рассказывает издатель журнала «Проект Россия» архитектор Барт Голдхорн, его опыт говорит о том, что население нашей страны всеми силами пытается избегать конфликтов и необходимости личного выбора:

- А любое коллективное обсуждение создает конфликт, возникает дискуссия, встает вопрос власти, определения лидера. В России люди пытаются всеми силами этого избежать. Вероятно, здесь опять играет роль советский опыт, основанный на идее коллективизма. Теперь жители городов не стремятся иметь что-то общее, они хотят все только для себя.

Кроме того, иностранные планировщики, работавшие над проектом развития Соликамска и Березников, отмечают «чудовищный кризис доверия к власти».

Воля, риски, выбор

Пока путей преодоления парадокса управления ни иностранные, ни российские специалисты предложить не могут. Однако они довольно четко формулируют некоторые положения. Для начала надо понять, что градостроительная стратегия стран «условного востока» должна учитывать три постулата. Первый - централизованная административно-командная система не способна выступать в роли полноценного заказчика. Будучи полностью отрезанной от общества, она не заботится о населении, а диктует проектировщикам решения, выгодные лишь приближенному к ней бизнесу.

Второй - рыночный подход, не ограниченный общественным контролем, не способствует ни стихийному насыщению городской среды разнообразными функциями, ни улучшению качества жизни. «Следование частному коммерческому интересу ведет лишь к разграблению территории и обогащению отдельных лиц за счет спекуляции землей», - уверен Марк Меерович. Третий постулат - никакой город условного Востока сегодня не может развиваться без инициативы со стороны его жителей.

Ольга Вендина уверена, что проекты нужно разделить на два вида - небольшие квартальные и общегородские. Первые затрагивают каждого жителя, и потому без применения демократической модели реализовываться не могут. Вторые должны инициироваться и приниматься во многом на уровне экспертного совета, хотя обсуждение также должно быть: людям необходимо понимать, каким образом это отразится на их жизни. То есть градостроительная политика объединяет и вертикальные, и горизонтальные решения.

Показателен пример Штутгарта, где в 2010-м начались работы по реконструкции старого железнодорожного вокзала. Проект оценивался в 4,1 млрд евро, кроме того, для его реализации временно необходимо было вырубить небольшое количество деревьев. Власти города столкнулись с ожесточенным сопротивлением жителей, хотя объективно проект увеличивал эффективность тупиковой железной дороги, благодаря убиранию путей под землю высвобождалось место под парк и новые жилые кварталы. Для объяснения своей позиции и выгод проекта администрация в здании старого вокзала открыла семиэтажный музей, посвященный реконструкции. Протесты сошли на нет.

Во всех западных странах население не вовлекалось в градостроительные проекты само по себе. В США в определенный момент появились специальная профессия - community planners. Это, как правило, социальные работники с образованием психологов, мобилизующие общество на участие в градостроительных процессах.

- Но опять-таки это рецепты, скорее, для демократического общества, где поддержка общества необходима власти для обретения уверенности в своих действиях, - замечает Надежда Нилина. - Хотя неплохо было бы, если местные психологи и социологи придумали бы свои методы работы с населением. Пока в России ожидать такого взаимодействия вряд ли стоит. Для этого нужна политическая воля. Скорее, стоит ждать инициативы от бизнеса, от прогрессивных девелоперов, которые поймут, для кого они строят, кто их покупатель. Примерно той же позиции придерживается Барт Голдхорн:

«Обществу нужно дать разнообразие, возможность выбора, поддерживать предпринимательские инициативы малых, средних компаний, в том числе в строительной сфере. Когда будет разнообразие, тогда будет и развитие».

И самое главное - цель, под которую можно выстраивать стратегии и проектировать. Сегодня среди городов Урала она четко сформулирована разве что у Перми. У остальных - ни цели, ни задач, ни градостроительной политики, ни видения будущего.