Экспорт культурной революции

Привезенный в Пермь пышный московский фестиваль всеми способами расширял границы творческого сознания студентов со всей страны. При этом местные театры не смогли ни поучаствовать в нем, ни вынести для себя ничего принципиально нового. 

Четвертый международный фестиваль-школа современного искусства «Территория» собрал в Перми в середине сентября более 120 студентов из многих городов России и деятелей современного искусства разных жанров и направлений из Швейцарии, Великобритании, Германии, Австрии, Японии и других стран. Один из арт-директоров режиссер Кирилл Серебренников так определил задачу фестиваля: мы привозим и показываем разрозненные капли-брызги, по которым заинтересовавшиеся смогут представить, как выглядит весь мировой океан современного искусства.

Быть в Перми в дни проведения фестиваля и не знать о нем - невозможно: задолго до начала город обильно декорировали наружной рекламой. Со стартом напор усилился: на помощь мультимедийной рекламе в создании антуража пришли участники фестиваля (студенты, гости, участники, пресса, организаторы), вооруженные кричащей атрибутикой: на сумки, футболки, значки, блокноты и прочую раздатку средств не пожалели.

Не пожалели их и на программу: десять фестивальных дней были загружены под завязку. Участники - со всего мира: два вечера подряд шквальные аплодисменты публики срывал Большой театр Женевы, полунервный растерянный смех в зале вызывали удачные находки Дмитрия Крымова в абсурдистско-авангардном эксперименте «Смерть Жирафа», экзотику нес японский «танец тьмы» (буто) в исполнении Такетеру Кудо. При такой насыщенности даже отсутствие хореографической новеллы «Бедная Лиза» (из-за болезни исполнительницы главной роли Чулпан Хаматовой) не стало большой трагедией.

В качестве основных площадок проведения «Территории» выступили Пермский музей современного искусства (Речной вокзал) и Пермский академический театр оперы и балета. Следуя заявленному арт-дирекцией принципу «всеми силами выйти за пределы сцены», фестиваль этим не ограничился: читки пьес проводились, например, на автомойке и в детском саду. Самой экстравагантной работой стали постановки английского режиссера Алекса Дауэра в исправительной колонии № 29 (см. «Пенитенциарное искусство», «Э-У» № 30 - 31 от 17.08.09). О работе англичанина с русскими заключенными Кирилл Серебренников снимал документальный фильм для телеканала «Звезда», а специально приглашенный фотограф и блоггер Рустем Адагамов освещал «тюремный театр» в Рунете.

Удачно на ход фестиваля повлияло совпадение его первых дней с проведением пятого Пермского экономического форума. Крупнейшие мероприятия культурной и социально-экономической жизни города дополняли друг друга (второй день форума был посвящен будущему Перми в качестве культурной столицы), совместно привлекая в город огромное количество знаменитостей всех мастей. По окончании работы на форуме гости интересовались и происходящим на фестивале. Так, на Речном вокзале можно было встретить журналиста и писателя Александра Архангельского, а в театре оперы и балета - дизайнера и блоггера Артемия Лебедева. Пользователи «живого журнала» знают, что в отношениях Лебедева и Адагамова присутствует некоторый антагонизм, и появление в рамках одного события «блоггера номер один» и «блоггера номер два» выглядит невероятным.

Сквозь фестивальный ажиотаж проступили, однако, вопросы: отчего и для чего крупный московский фестиваль приехал в Пермь? (Заверения организаторов о том, что мероприятие изначально нацелено на работу в регионах, появились лишь в этом году: первые три года «Территория» благополучно располагалась в столице.) Какое влияние фестиваль оказывает на культурную жизнь Перми и какую роль в нем играет сам город? Почему местные театры оказались лишними на этом празднике жизни?

Круг этих проблем мы обсудили с пермскими театральными деятелями, по-разному вовлеченными в жизнь «Территории». Итак, от лица организаторов - пермский министр культуры и художественный руководитель Пермского академического Театра - Театра Борис Мильграм, от имени участников - худрук Пермского академического театра оперы и балета им. Чайковского (одной из площадок фестиваля) заслуженный деятель искусств РФ Георгий Исаакян, в роли стороннего зрителя - худрук и директор пермского театра «У моста» заслуженный артист РФ Сергей Федотов.

Режиссер конфликтов

Борис Мильграм стал практически главным ответственным за переезд «Территории» из Москвы в Пермь (сам он, кстати, после двух десятков лет работы в столице вернулся в Пермь пять лет назад). Министр культуры уверен: фестиваль - это способ подтянуть современную театральную школу и не дать застояться пермской культурной жизни.

- Борис Леонидович, как случилось, что «Территория» оказалась в Перми?

- Сначала возникла идея так называемых творческих резиденций. Ее инициаторами были Кирилл Серебренников и первый заместитель руководителя администрации президента Владислав Сурков. Планировалось устроить в регионах некие площадки со своими помещениями и общежитиями, куда могли бы приезжать со всей страны по грантам представители творческой интеллигенции всех направлений. С этим предложением Сурков обратился к губернатору Пермского края Олегу Чиркунову. И хотя резиденцию с начала 2009 года, как планировалось, мы осуществить не смогли (кризис: профинансировать не получилось), диалог начался.

Затем в Лысьве (70-тысячный город, 200 км от Перми. - Ред.) прошел второй российский фестиваль «Театр малых городов», его представляли Евгений Миронов и Роман Должанский (оба входят в арт-дирекцию фестиваля «Территория». - Ред.).

В Перми как раз в это время открывалась выставка «Русское бедное», и я настоял, чтоб Миронов с Должанским ее посетили. После большой встречи у губернатора растрогавшийся Миронов на выходе в коридоре и говорит мне: а давай здесь у вас «Территорию» проведем. Так и решили.

- Как взаимодействуют город и фестиваль?

- Обычно горожане насторожены по отношению к новым проектам. Потом присмотрятся, поймут для себя, осознают, что им подходит, и начинается процесс присвоения. К тому же, не сформировалось еще у Перми опыта приема столь больших мероприятий.

- Полное название фестиваля - «Территория: Пермь». Но из пермского в программе - только опера «Орфей». Не маловато?

- «Территория» и не предполагает ничего местного. Это не представительский фестиваль, как, скажем, «Дягилевские сезоны: Пермь - Петербург - Париж» (международный фестиваль, проводится с 2003 года по инициативе Пермского театра оперы и балета. - Ред.). Это фестиваль-школа.

У нас в стране большие проблемы со школой, это я знаю не понаслышке: преподавал и в ГИТИСе, и во ВГИКе, сейчас преподаю в Пермском институте искусства и культуры. Проблема заключается в узости взглядов, и она актуальна для всех исполнительских искусств. Мы живем в странное время: стираются все границы, исчезают ориентиры. Вокруг огромное пространство, которое нужно воспринимать расширенным зрением. А у наших исполнителей нет широты взгляда. И когда возникает современное, неожиданное, яркое предложение (в музыке, в театре) - они растеряны, нет технологий для реализации.

«Территория» как раз ставит целью расширить горизонты исполнительского искусства. Отсюда и принцип фестиваля - привозить наиболее интересные современные образцы театра, музыки, балета. Они могут быть спорны, но они расширяют рамки сознания. И прежде всего - у студентов.

- Один из ваших первых крупных проектов совместно с москвичами в Перми - музей современного искусства и выставка «Русское бедное» - вызвал немало недовольства в среде местных художников...

- Не совсем так. На «Русское бедное» реакция была замечательная, можно даже сказать, слишком положительная. Уже потом, когда местные художники вдруг посчитали себя обиженными, они начали все валить в кучу, тут и «Русское бедное» попало под замес.

- А почему они сочли себя обиженными?

- Этим летом в Москве открывалась выставка Союза художников Приволжского ФО. В апреле ко мне пришел председатель Пермской организации Союза художников Равиль Исмагилов и сказал: нам дали квоту на 60 картин, мы хотим выставить 60 художников, дайте полтора миллиона рублей. Я говорю - не дам, потому что считаю бессмыслицей создавать впечатление, что у нас в Пермском крае в принципе рисуют. Я предложил собрать комиссию, которая выберет, скажем, пять достойных художников, которых мы и представим в Москве. Если уж выставлять, то самое интересное, а не безликую массу.

Художники возмутились: ими, мол, командуют. И пошли возбуждать пермскую интеллигенцию. А я постепенно понял, что всем на самом деле глубоко безразлична и выставка, и художники. Просто надо выполнить какой-то с советских времен заведенный ритуал, и только бы молчали все. Но бороться с ветряными мельницами - утомлять себя. В итоге деньги художникам министерство культуры передало.

- А от театров вы подобного возмущения не ожидаете?

- Нет, театры более подготовлены.

В пермской театральной среде ситуация последние лет пять очень динамичная. А у художников - нет никакой. И когда началось движение, они испугались, возмутились, и вышел конфликт.

Я считаю, что подобные конфликты на руку процессу, и все дело в том, как быстро художники в этой ситуации начнут предлагать что-то новое. Мне кажется, что многие мои коллеги очень боятся встречи с новациями и современным искусством, опасаются конфликта с ними. Думаю, это неверно: настоящий художник не боится конфликта, настоящий художник его все время вылавливает. Только конфликт служит двигателем чувств и творческой энергии, иначе - болото.

Дорогая пена

Сергей Федотов - пермяк полноценный: здесь в институте культуры он выучился на режиссера (а позже стал преподавать), здесь два десятка лет назад создал собственный театр. И он считает, что фестиваль получился разношерстным, неоправданно дорогим и совершенно непривязанным к городу.

- Сергей Павлович, как вы относитесь к «Территории»?

- У меня противоречивые ощущения. То, что такой крупный фестиваль привезли в Пермь, несомненно, вызывает огромное уважение. Но логика фестиваля видится мне неясной. В одной программе собраны и балет Большого театра Женевы, и антрепризные проекты, и театр в тюрьме. По-моему, это очень хаотично. Мастер-классы, читки, работа над современной драматургией - все это, бесспорно, очень нужно профессиональным театрам. Но какая художественная ценность в тюремной самодеятельности? И как связан с фестивалем драматических театров современный танец?

«Территория» позиционирует себя как фестиваль современного искусства, но в проекте немало «пены», много делается просто для эффекта. С этой позиции выбираются и площадки: автомойка, тюрьма. Конечно, много европейских театров играют спектакли, например, на заброшенных заводах, но там все равно сооружается театральный зал, все делается для того, чтобы зрителю было удобно воспринимать.

Лично для меня сцена-коробка - это нормальный классический вариант, вполне позволяющий проводить эксперименты. Но не в плане формы, а в плане содержания - поиска нового театрального языка, драматургии, эстетики, способа актерской игры, создания атмосферы. Вспомните Мартина Макдонаха (современный ирландский драматург. - Ред.): именно наш театр привез его в Россию, а сейчас в стране уже более ста постановок по его пьесам. Разве это не актуальное искусство, разве его пьесы не спровоцировали новый этап в современной режиссуре?

То, что на фестивале никак не представлены пермские театры, меня смущает. Огромную ценность несли пермские проекты, в которых участвовали и приезжие, и местные театры, тот же Фестиваль независимых театров. Хочется верить, что Пермь может стать культурной столицей, но не оттого, что сюда привозят что-то извне, а потому, что нам самим есть что предложить.

К тому же на подобные проекты тратят огромные деньги. Два дня выступлений труппы Большого женевского театра - чрезвычайно дорогое удовольствие. И это разовые проекты: приехали, показались и исчезли.

Грустно, что поддержка местным театрам со стороны властей очень мала. Полтора года назад четыре пермских театра (Театр юного зрителя, Театр кукол, «Балет Евгения Панфилова» и «У моста». - Ред.) перевели с регионального на муниципальный уровень, и наше финансирование существенно уменьшилось. При этом параллельно выделяются большие деньги на приезжие проекты. Такая позиция краевых властей мне непонятна.

Увидеть плюсы

Георгий Исаакян и его театр стали единственными пермскими участниками фестиваля: в программу была включена получившая в этом году «Золотую маску» за лучшую режиссуру опера «Орфей». И режиссер уверен: главное в культурном процессе - взаимное уважение и внимание участников.

- Георгий Георгиевич, то, что в программе «Территории» нет ничего пермского, кроме вашего «Орфея», вас не тревожит?

- «Орфей» попал в программу практически без моего участия. Нам просто позвонили и сказали: хорошо было бы, чтобы вы включили этот спектакль в дни фестиваля в свой репертуар. Я сразу согласился.

Для меня фестиваль не стал открытием: во-первых, я давно знаю, чем и как он занимается, практически все его организаторы - мои хорошие знакомые и друзья. Во-вторых, «Территория» в Москве по большому счету делала примерно то же, что «Дягилевские сезоны» в Перми, в этом мы коллеги. И рад, что любопытные спектакли приехали в Пермь.

А к отсутствию пермского в программе я как режиссер отношусь очень спокойно: Пермский театр оперы и балета на много лет вперед и назад (театр открывает 138 сезон. - Ред.) плотно вписан в региональный, федеральный и международный культурный контекст.

- Многих пермских деятелей культуры раздражает обилие привозных проектов в ущерб местным.

- Это основной вопрос многих острых дискуссий - могут ли культурным развитием региона заниматься исключительно приезжие. Ядро нашего театра, например, всегда состояло из пришлых людей, но они всегда идентифицировали себя с театром и с Пермью. Я ведь тоже приезжий, но сначала много лет потратил на то, чтобы стать частью этого культурного пространства. И для меня ни на секунду не было проблемой, что этот театр до меня существовал сто с лишним лет. Мне всегда казалось, что древние вещи гораздо более ценны, чем современные.

Но когда культурное развитие региона приезжими начинается с того, что мы сначала все отменим, лишим статуса, а потом привезем новое и будем учить жить... Думаю, такая политика и есть основной раздражитель для пермского культурного сообщества. Сэр Уинстон Черчилль как-то ответил на вопрос об отсутствии антисемитизма на Британских островах: англичане просто не считают себя глупее евреев. Так и тут: если культурное сообщество начинает паниковать или чувствовать комплекс по отношению к людям из Москвы - это во многом внутренние проблемы.

- Но и вопрос финансирования: привозить такие проекты очень дорого. Не лучше ли краевым и городским властям свои театры поддерживать?

- Я не считаю деньги в чужом кармане. Конечно, по отношению к столичным приезжим всегда возникает вопрос: вы это место действительно уважаете, или вам нравится, что вам здесь платят? Не уверен, что все приезжающие сюда в связи с многочисленными модными проектами последнего года с уважением относятся к городу.

А вообще говоря, это такая российская традиция - плевать на власть и ее политику. Но любая власть несет в себе и позитивный, и негативный заряд. Вопрос в том, с каким из этих зарядов ты работаешь. На мой взгляд, в театральной сфере в последние годы в крае был тренд мощной поддержки, региональные власти заинтересованность проявляли отчетливо. Вот только кто-то смог этой заинтересованностью воспользоваться, а кто-то нет.