Кому мать родна?

Уральские оборонщики могут выиграть от обострения ситуации на Северном Кавказе: увеличится государственный оборонный заказ (ГОЗ). Однако практика показывает — на фоне экспортных поставок он для предприятий невыгоден.

«Наши Вооруженные силы должны развиваться, а наше вооружение должно быть не хуже, чем то, что поставляли грузинской армии натовцы», — такое заявление сделал президент РФ Дмитрий Медведев 18 августа во Владикавказе. Он призвал Минобороны РФ скорректировать программу вооружения. В начале сентября на заседании Госсовета в Кремле глава государства обсудил с губернаторами последствия войны на Кавказе. Участники Госсовета констатировали: вооружение Соединенными Штатами грузинской армии под видом гуманитарной помощи продолжается, в Черном море сохраняется группировка боевых кораблей НАТО. Это значит, что война на Кавказе может возобновиться, и это одна из причин, по которым России необходимо срочно заняться усилением национальной безопасности. Причем не только в военной, но и в промышленной сфере. В частности, за счет переориентации оборонки с экспорта на нужды собственной армии. Конфликт обнажил многие проблемы российской армии и продемонстрировал необходимость массовых закупок современных вооружений. Российскому ОПК война в Осетии позволяет рассчитывать, по мнению экспертов, на увеличение финансирования ГОЗ минимум на четверть. Немалый объем может прийтись на уральские оборонные предприятия. Вопрос в том, смогут ли оборонщики сместить приоритеты с экспорта на российский гос­оборонзаказ.

Раздайте патроны

Какие вооружения могут быть востребованы российской армией и какие уральские заводы могут претендовать на увеличение ГОЗ?

По мнению ряда экспертов, военный конфликт с Грузией показал слабость нашей авиации и, следовательно, необходимость модернизации военно-воздушных сил. Так, чтобы усилить возможности подавления противовоздушной обороны (ПВО) противника, необходимо создать особые авиачасти (по крайней мере, один полк), оснащенные специальными боевыми самолетами. Эти машины нужно срочно разработать (на базе тех же Су-30 или Су-34) и закупить. И поскольку Уральский оптико-механический завод поставляет свои оптические системы практически на все российские самолеты, то именно ему в первую очередь стоит ожидать увеличения госзаказов от Минобороны.

Требуется избавиться от старой легкой бронетехники (БМП-1, БТР-60, БТР-70) и увеличить закупки новой (БМП-3, БТР-80, БТР-90), а также ускорить создание машин нового поколения. Следует подумать и о срочной разработке новых типов дешевых колесных бронемашин с усиленной противоминной защитой в духе американских MRAP. Возможно, произойдет некоторое увеличение госзаказа на танки Т-90 (с 62 до примерно 100 машин в год), а также боевых машин поддержки танков.

Эксперт Центра анализа стратегий и технологий (Москва) Михаил Барабанов полагает, что необходимо обратить внимание на вопросы модернизации наличного вооружения и боевой техники: «С нынешней практикой в год по чайной ложке нужно покончить, модернизация должна носить действительно массовый характер и охватывать крупные партии».

Так, для танкового парка (Т-72 и Т-80) темп должен составлять несколько сотен машин в год. Требуется обновление артиллерии, включая замену или модернизацию устаревших САУ 2С3, всех буксируемых 120-миллиметровых минометов самоходными, широкое внедрение высокоточных ракет и артснарядов со спутниковой системой наведения, современных средств артиллерийской разведки.

Таким образом, у десятка оборонных предприятий Большого Урала есть основания рассчитывать на увеличение гособоронзаказа. В их числе Уралвагонзавод (производитель танков Т-90 и боевых машин поддержки танков) с поставщиками комплектующих — танковых дизелей (ЧТЗ-Уралтрак); стволов (екатеринбургский завод № 9) и др.; Уралтрансмаш (самоходные артиллерийские установки); Мотовилихинские заводы (артиллерийское вооружение); Курганмашзавод (БМП-3); Ижевский механический завод (стрелковое оружие и высокоточное вооружение); Ижевский электромеханический завод «Купол» (зенитные ракетные системы); Воткинский машиностроительный завод (ракетные комплексы).

Военная тайна

Если прогнозы сбудутся, выручка уральских предприятий существенно увеличится. Только УВЗ, поставив за год по ГОЗ не 60, а как минимум 100 танков, может заработать на этом на 40% больше, чем в 2007-м. Рост производства в ОПК простимулирует развитие других отраслей, в первую очередь металлургии, гражданского машиностроения, транспорта. Считается, что один рубль, вложенный в оборонку, обернется пятью в смежных производствах.

Технически для крупнейших производителей оборонной продукции на Урале выполнение увеличенного гособоронзаказа проблем не составит: загрузка мощностей большинства из них не достигает и 30%. Простой пример: в 2007 году наши вооруженные силы получили от УВЗ по 31 танку Т-72М и Т-90. Даже с учетом поставок на экспорт этого крайне мало: в советские годы завод выпускал 2 тыс. танков в год, отмечает заместитель гендиректора Союза предприятий ОПК Свердловской области Владимир Кукарских.

Между тем если гособоронзаказ вырастет, уральские оборонщики вряд ли будут в восторге. Эксперты опасаются, что оборонные предприятия не смогут справиться даже с принятой в 2007 году и рассчитанной на восемь лет Государственной программой развития вооружений. Еще ни разу за последние 15 лет годовой план по гособоронзаказу не был выполнен в полном объеме и в срок.

Причина не в том, что государство мало тратит на оборону. К примеру, на 2008 год ОПК выделено 800 млрд рублей, на 2009-й — 900 млрд рублей, а на 2010-й — 1,1 трлн рублей. «Гособоронзаказ растет очень быстро, но рост военного бюджета практически не отражается на количестве закупаемой техники», — отмечает источник в Мин­обороны. Почему?

Осечка: комплектующие

Отечественная оборонная промышленность с увеличением заказов не справляется. Первая причина — проблема с поставками комплектующих.

— Завод — конечное звено в достаточно длинной цепочке, — объясняет пресс-секретарь Уралвагонзавода Борис Минеев.

— А вот состояние дел у комплектаторов, которые обеспечивают нас необходимыми запчастями и изделиями, далеко не везде блестяще. В ходе 15-летних реформ мы потеряли не только технологии и квалифицированных специалистов, мы потеряли целые предприятия. В этом вся проблема.

И действительно, большинство предприятий-комплектаторов оборонки стали частными, для них гособоронзаказ перестал быть доминирующим. Как отмечает директор научно-исследовательского института «Гермес» Илья Варавин, производители комплектующих для оборонки, получив госзаказ, отодвигают его на второй план, выполняя в первую очередь более прибыльные коммерческие заказы. А производители комплектующих, оставшиеся в госсобственности, зачастую находятся на грани банкротства.

Решить проблему поставки комплектующих сейчас пытаются за счет создания холдингов на базе оборонных предприятий. По замыслу инициаторов, вследствие объединения можно четко планировать деятельность заводов ОПК, решать вопросы специализации и кооперации, повышать рентабельность малых предприятий. Но, как отмечают в оборонке, создание холдингов может стать выходом из сложившейся ситуации только частично: многие «проблемные» поставщики все равно ни в какие профильные холдинги не попадут. К тому же, отмечает Михаил Барабанов, сформированные холдинги особой эффективности пока не продемонстрировали.

Кроме того, основные фонды большинства оборонных предприятий страны изношены на 75 — 80%. Обновить технологический парк, особенно поставщиков комплектующих, за год-другой практически невозможно. Проблема и в том, что современные металлорежущие станки и автоматически линии стоят неимоверно дорого, и в том, что не всю их номенклатуру выпускают отечественные предприятия. А на закупки за рубежом накладываются таможенные пошлины, которые, несмотря на неоднократные предложения оборонщиков и поддержку правительства, никто не спешит уменьшать или отменять. «Точечная модернизация производства, которую могут себе позволить оборонные предприятия при существующем финансовом положении, не способна стимулировать  прорыв в совершенствовании вооружения», — отмечает президент Ассоциации предприятий ОПК Челябинской области Сергей Лемешевский.

Осечка: ценообразование

Вторая причина — негибкая система ценообразования, которая делает гособоронзаказ для предприятий ОПК низкоприбыльным. При формировании текущего ГОЗ вводятся фиксированные цены на военную продукцию. Таким образом стоимость изделия, объявленная производителем на момент проведения закупочного тендера, не может быть изменена им к концу исполнения обязательств, при этом себестоимость одной единицы продукции за это же время резко вырастает. Дефляторы, которыми предлагает пользоваться Минэкономразвития, не спасают. Так, в прошлом году это ведомство при составлении гособоронзаказа рекомендовало военным планировать расходы исходя из роста цен на металл в 8%, а в итоге он оказался 45%. То же, отмечают в Свердловском союзе оборонщиков, происходит и в 2008 году: в первом квартале электроэнергия подорожала на 40%, газ — на 30%, металл — на 40%.

А коэффициент-дефлятор по ГОЗ остается на уровне 6 — 7%. Ясно, что на бюджетные средства, выделенные на закупку десяти боевых машин, построить можно только шесть-семь. В такой ситуации оборонным предприятиям просто невыгодно заниматься гособоронзаказом: цена продукции при одинаковой себестоимости существенно ниже экспортной.  

— Не совсем понятно, как высокотехнологичное оружие для российской армии может стоить намного дешевле аналога, идущего на экспорт. Логика в таком ценообразовании, наверное, есть: Газпром пока тоже продает свой продукт на экспорт дороже, чем внутри страны. Но далеко не все оборонные предприятия работают на экспорт, — отмечает Владимир Кукарских.

В таких условиях на бумаге гособоронзаказ можно увеличить хоть на порядок, но исполнить его в нужном объеме вряд ли удастся. Производителям комплектующих, которые в большинстве своем стали частными, невыгодно «возиться» с малыми заказами от Минобороны. И от ФГУПов, мощности которых изношены, ждать своевременных поставок не приходится. Тем более что приоритетны для оборонщиков пока экспортные контракты, более прибыльные, чем ГОЗ для российской армии.

Решать проблему, как представляется экспертам, следует прежде всего за счет существенного увеличения объема закупок по гособоронзаказу, что даст дополнительный стимул поставщикам комплектующих. Кроме того, со стороны правительства должен быть прописан четкий механизм формирования цен на военную продукцию для внутренних нужд страны. Для этого как минимум необходимо установить более гибкие дефляторы, позволяющие реагировать на резкие скачки цен смежников. Почему металлурги, газовики, энергетики могут существенно увеличивать цены на свою продукцию, а оборонщики — нет? Только решение всех этих вопросов позволит предприятиям ОПК сделать выполнение гособоронзаказа для министерства обороны РФ действительно приоритетным.

Дополнительные материалы: 

В ружье

Анатолий Цыганок

Для поддержания боевой готовности армии необходимы бюджетное финансирование, беспроцентное долгосрочное кредитование приоритетных фундаментальных программ разработки и производства вооружений, НИОКР и переориентация усилий фондового рынка на развитие военной техники

Независимый военный аналитик и руководитель Центра военного прогнозирования (Институт военного и политического анализа, Москва) Анатолий Цыганок полагает, что для решения вопросов оснащения российской армии новой техникой нужно коренным образом менять структуру гособоронзаказа, действующую 17 последних лет:

— Российский военно-промышленный комплекс идет по «особому пути» и не равняется на остальные страны мира. В отличие от аналогичных сегментов западных стран, он имеет ярко выраженную экспортную направленность. В большинстве стран экспорт оружия, как правило, составляет меньшую часть военного производства. В США, например, производят 75% вооружения для себя, а остальное — за границу. Россия наоборот: себе — 20%, на экспорт — 80%. Бронетанковое вооружение идет в Индию: за последние четыре года эта страна закупила 570 танков, а Россия только 120. Аналогичная ситуация и в оснащении вертолетной техникой: мы получили 30 новых машин, а 150 появились в Азии и Африке. Если говорить о военно-морском флоте, то вся наша промышленность работает на Индию и Китай.

Такая переориентация помогла в 90-е годы выжить заводам, которые имели хороший советский технологический задел в сфере тех типов вооружения и военной техники, которые пользуются высоким спросом на мировом рынке. Но со стратегической точки зрения она нанесла ущерб ОПК. Предприятия оказались привязаны к советским по происхождению образцам и не заинтересованы в создании принципиально новых. Более того, успешная внешнеэкономическая деятельность повысила лоббистские возможности предприятий ОПК, что в отсутствие у руководства страны внятной концепции военного строительства позволило навязывать выпуск морально устаревших образцов не только на экспорт, но и для Вооруженных сил РФ.

Итоги такой политики мы увидели в Южной Осетии. Боевые части Северо-Кавказского военного округа не имели ни всепогодных вертолетов, ни станций приема дешифрирования данных искусственных спутников земли, ни современных образцов бронетехники. В войсках 58-й армии значительная доля танков, до 75%, устаревших конструкций
(Т-62 и Т-72). Если днем танки, разработанные более 30 лет назад, с большой натяжкой можно назвать современными, то ночные прицелы не выдерживают никакой критики: они «слепнут» от вспышек выстрелов и видят всего на несколько сотен метров. Инфракрасные осветители увеличивают дальность наблюдения и прицеливания, но сильно демаскируют машину. Старые танки не имели ни GPS, ни тепловизора, ни системы опознавания «свой — чужой». В колоннах — все те же БМП-1 и «алюминиевые» танки ВДВ БМД-1, у которых тонная броня, примитивные прицелы и приборы наблюдения. С бронетранспортерами такая же безрадостная картина. Лишь изредка мелькали машины, оборудованные экранами и дополнительной броней.

Да, российские вооруженные силы требуют скорейшей модернизации. Но мы утратили множество важнейших технологий и наиболее квалифицированные кадры. Поэтому задачу создания принципиально новых образцов вооружений и техники становится сложно решить даже при выделении гигантских средств. В одиночку оборонным предприятиям этот кризис не преодолеть.

Я полагаю, что для поддержания высокой боевой готовности российской армии просто необходимы бюджетное финансирование приоритетных фундаментальных программ разработки и производства вооружений, беспроцентное долгосрочное (до 20 лет) кредитование НИОКР и переориентация усилий фондового рынка с топливно-энергетического комплекса на развитие ракетной, авиационной, военно-морской техники, даже при ее меньшей в разы рентабельности по сравнению с ТЭК.  

Подготовила Вера Степанова

Примеры крупных экспортных заказов уральских предприятий

• Уралвагонзавод — контракт 2007 года на поставку в Индию 247 танков Т-90С; контракт 2006 года на поставку в Алжир 185 танков Т-90СА.
• Мотовилихинские заводы — контракт на поставку до 2012 года в Индию 62 реактивных систем залпового огня «Смерч».
• Екатеринбургское ОКБ «Новатор» — в 2006 году поставило в Индию 28 крылатых ракет «Клаб-С».
• Курганмашзавод — возможна поставка в Грецию 415 боевых машин пехоты БМП-3.