По заветам Пеле

Ректор СурГУ Георгий Назин развивает современное образование на классической основе
Фото: Юрий Дорохов

Прообразом первых европейских университетов были залы-скриптории, в которых монахи переписывали старинные рукописи. Прообразом Сургутского университета стала небольшая комната в гороно, на дверь которой в 1993 году доктор физико-математических наук Георгий Назин прибил табличку «Университет». По крайней мере, так гласит городская легенда. Мало кто верил в то, что идея жизнеспособна: классический университет в нефтяном городе — нонсенс. Однако детище Георгия Назина не только выжило. Со временем университет сменил комнатушку на несколько просторных зданий, а сам Георгий Назин — статус «ректора-организатора» на статус просто «ректора». Сегодня, как и 14 лет назад, он полон планов на будущее.

— Георгий Иванович, говорят, вы с самого начала взяли курс на классический университет. Зачем он нужен городу, живущему на нефти?

— Когда наш вуз только создавался, мы понимали: если выберем инженерные специальности, просто умрем. Для нас это слишком тяжелая материальная база. Тем более что нефтяники не захотели войти в состав учредителей. Мы им предлагали, но они тогда получали специалистов по разнарядке и о подготовке кадров не беспокоились. Поэтому мы создавали только те специальности, где могли укомплектовать эту базу. Ставку решили сделать на информационные технологии, автоматику, связь — они ориентированы на будущее. Конечно, не забыли и об экономике, психологии, медицине. У нас была, мне кажется, правильная для классического университета задача — не специалистов готовить, а интеллигенцию растить. Мы и выращиваем — гуманитариев, в том числе теологов, химиков, медиков, физиков…

Все дело в том, что классический университет дает фундаментальное образование и учит человека учиться — всю жизнь. На мой взгляд, в современной ситуации, когда все стремительно меняется, единственное адекватное образование — университетское. Когда кто-то говорит: «Я знаю, какие специальности потребуются через пять лет», это блеф.

Впрочем, недавно мы создали концепцию развития инженерного образования в классическом университете. В первую очередь — строительного. А нефтяники, увы, относятся к нам индифферентно. Они ориентируются на Тюменский нефтегазовый университет, здесь есть его филиал. А что это за филиал? Существует около 30 лет, но ни одной полноценной программы…

— Кто же дал деньги на вуз?

— На первых порах — городская казна. Первые экзамены и лекции проходили буквально в помещениях школы. Все работало на идее. Здания не было, преподавателей не было. Нам помогали ректоры: УПИ — Станислав Набойченко, УрГУ — Владимир Третьяков, ТюмГУ — Геннадий Куцев.

Проблем было много: как говорят, что не проза, то стихи. Наш вуз был негосударственный, и парней стали забирать в армию. Стали искать выход. И в 1995 году получили статус государственного вуза субъекта федерации. Округ начал давать деньги, строить общежития. С 2003 года университет финансируется только из бюджета ХМАО — таковы требования законодательства.

— Ваш вуз достаточно молод. Диплом признается на рынке труда?

— Мы специально отслеживаем: не устраиваются только 2 — 3% выпускников. Всего полгода стажировки, и работают где угодно — в «Сургутнефтегазе», в Тюменьэнерго. Даже историки — на административных должностях. Многие учатся дальше — в Москве, Петербурге. Самое отрадное: почти сто наших выпускников стали кандидатами наук. Многие остаются у нас: около 40% преподавательского состава моложе 35 лет. Так и должно быть. Есть у нас даже «свой человек» в NASA — одна из бывших преподавательниц устроилась туда переводчиком.

— Но ваши программы, говорят, несколько странные: прожектерством отдают.

— Не прожектерством, а современными технологиями. У нас множество инвестиционных проектов, думаем о создании технопарка. Наши микробиологи занимаются экологией человека, функционированием организма в условиях Севера. Все северные льготы — это просто соглашение между государством и людьми, которые продают свое здоровье. Должна быть придумана система реабилитационных мер. Для развития этого направления нужны самые современные технологии. Занимаемся разработками в области психологии — хотим создать молодежный комплекс развивающего досуга. Да у нас куча реально работающих проектов, вплоть до измерения толщины снежного покрова из космоса лазерами.

Знаете, Пеле однажды приехал в Советский Союз, и ему показали нашу футбольную команду. «Чем они занимаются?» — спросил он. «Работают над своими недостатками». «Странно, — заметил Пеле. — А у нас все работают над своими достоинствами». Мы должны дать каждому возможности для индивидуального развития его сильных сторон. Я убежден: региональный университет должен работать именно на регион и на его сильные стороны. Наши возможности гораздо больше, чем у обычного образовательного учреждения.