Победителей не будет

Офис Андрея Ахтямова не похож на штаб-квартиру «черного рейдера», ведущего затяжную корпоративную войну. Скорее, это контора коммерсанта средней руки 90-х годов: небольшое помещение, минимальный набор мебели, никакой оргтехники, даже компьютера не видно. Впрочем, хозяин явно привык не к офисной волоките, а к жестким методам борьбы за выживание на рынке:

— Я человек достаточно авторитарный. Я перед людьми ставлю задачи, и эти задачи достигаются. Я не копаюсь, что у кого в голове происходило, — говорит он о бывших коллегах по «Уралинвестэнерго» (УИЭ).

Двое из них — Вадим Губин и Павел Подкорытов — 20 июня приговорены к 5 и 5,5 годам лишения свободы соответственно за «приобретение обманным путем прав на имущество Ахтямова А.Д.», конкретно акций ЗАО Корпорация «Уралинвестэнерго». Еще четверо недавних партнеров задержаны 11 июля этого года в Евпатории и теперь ждут экстрадиции в Россию.

Противники Ахтямова на захватчиков тоже не похожи. Вадим Губин любит блеснуть цитатой из классиков, Павел Подкорытов умеет к месту припомнить притчу из Библии. «По сравнению с Ахтямовым это просто интеллигенты. Непонятно, как они работали вместе», — удивляется знакомый Вадима Губина.

Между тем они не просто работали, а создали одну из крупнейших на Урале промышленных групп. По подсчетам Андрея Ахтямова, сейчас бизнес мог бы стоить минимум полмиллиарда долларов. Вместо этого получился самый громкий и грязный корпоративный скандал в новейшей истории региона.

Мы родом из ЧИФа

История группы «Уралинвестэнерго» началась в 1992 году с одноименного чекового инвестиционного фонда. Он был создан при участии руководителей уральских энергокомпаний. Главой ЧИФа стал студент-второкурсник Андрей Ахтямов.

— Я получил сертификат первой категории на работу с ценными бумагами. Людей с такими сертификатами было мало, я находился в первой тысяче по стране, — объясняет он карьерный взлет.

ЧИФ занялся скупкой промышленных активов и со временем был преобразован в ОАО Промышленная группа «Уралинвестэнерго» (ПГ УИЭ). Параллельно формировалась группа менеджеров. «Вопросами ключевых кадров, то есть топ-менеджерами, я всегда занимался лично», — рассказывал Андрей Ахтямов журналу «Эксперт-Урал» четыре года назад (см. «Менеджер индустриальной экономики», «Э-У» № 45 от 01.12.03). В команду он включил Андрея Рыжикова, Владислава Бутина, Павла Подкорытова, Вадима Губина, Сергея Петрова, Василия Бурагу, Дениса Тасакова и Дмитрия Тихонова. В 2000 году Андрей Ахтямов спокойно доверил им оперативное управление бизнесом, а сам ушел в политику, став депутатом Свердловской облдумы от фракции КПРФ. Параллельно бизнесмен взял под свой контроль ОАО «Уралхиммаш» — «жемчужину» группы, лидера российского химического машиностроения.

Так к 2002 году сформировалась окончательная структура группы. О размахе бизнеса свидетельствуют финансовые показатели: за 2002 год чистая прибыль превысила 102 млн рублей, выручка — 2 млрд рублей.

Большая часть активов принадлежала ПГ УИЭ. Над ней была надстройка в виде ООО Корпорация «Уралинвестэнерго»

(КУИЭ), учредителями которого стали Ахтямов и его партнеры. КУИЭ принадлежало около 26% акций ОАО. Пакетом в 4,8% ПГ УИЭ владел Ахтямов. Остальные акции были распылены между 36 тыс. миноритариев, не влиявшими существенно на управление бизнесом.

Memento memorandum

Казалось, что команда работает слаженно. Партнеры задумались о том, как обеспечить стабильность бизнеса на длительный срок. Было решено преобразовать КУИЭ из ООО в ЗАО и передать Ахтямову все голосующие акции плюс 3% привилегированных. По словам Андрея Ахтямова, он хотел де-юре оформить единоличное владение бизнесом, существующее де-факто. Если верить Вадиму Губину, цель реорганизации была иной: «Ахтямов говорил, что только передача ему всего акционерного капитала в доверительное управление на длительный срок позволит защититься от нападения рейдеров».

Спорить партнеры не стали. В начале 2002 года образовали ЗАО, а летом тогдашний гендиректор КУИЭ Павел Подкорытов оформил договоры о продаже всех голосующих акций компании председателю совета директоров КУИЭ Андрею Ахтямову. Цена символическая: пакеты по 9% акций — 55 тыс. рублей, по 8% — 49,6 тыс. рублей.

Дальнейшая судьба ЗАО зафиксирована в меморандуме. Он определил, что 13 января 2021 года участники корпорации могут принять согласованное решение о продаже бизнеса ОАО ПГ УИЭ или выйти из дела самостоятельно. При этом «Ахтямов А.Д. заключает с каждым участником КУИЭ договор продажи принадлежавших ему обыкновенных акций КУИЭ с отсрочкой исполнения такого договора… до 13 января 2021 года…». Как выяснилось позже, менеджеры КУИЭ считали, что их шеф должен был сразу после покупки акций оформить обратные договоры продажи (с отсрочкой исполнения до 2021 года). Ахтямов подобными обязательствами себя не связывал, и никаких соглашений оформлять не стал.

Бездействие Андрея Ахтямова вызвало недовольство партнеров. Правда, выплеснулось наружу оно только через полтора года, когда стало ясно, что он намерен вернуться к управлению бизнесом.

Трест, который лопнет

По версии Подкорытова и Губина, все началось в конце февраля 2004 года. В бухгалтерии было обнаружено письмо за подписью «Подкарытова», в соответствии с которым Ахтямов получил дивидендов на 3% больше, чем должен был, за счет остальных акционеров. Все знали, что написание фамилии «Подкорытов» через «а» — «любимая» ошибка Андрея. Взбешенный Вадим Губин, гендиректор ПГ УИЭ, ворвался к нему в кабинет и устроил скандал.

У Ахтямова другая версия. 23 декабря 2003 года он, по его словам, назначил себя на пост гендиректора КУИЭ. Но Подкорытов затянул передачу дел. А в начале марта состоялся тот самый конфликт с Вадимом Губиным. «В кабинет он пришел с четкими намерениями поссориться со мной. Никаких аргументов он не высказывал», — говорит Ахтямов. Письмо же, подписанное «Подкарытовым», он впервые увидел спустя полтора года, на судебном процессе.

Андрей Ахтямов убеждает, что Подкорытов уничтожил реестр КУИЭ, в котором за Ахтямовым значилось 100% голосующих акций компании. Вместо него была сделана фальшивка, в которой за главой совета директоров числилось 32% акций (как до сделки летом 2002 года).

Менеджеры КУИЭ обвиняют самого Ахтямова в подделке документов в частности, приказа о снятии Подкорытова. Адвокат Вадима Губина Олег Фень напоминает, что в апреле 2004 года жена Ахтямова Ольга написала заявление об увольнении из КУИЭ на имя Павла. Сам Вадим Губин добавляет, что «Ахтямов почему-то не поменял банковские карточки с образцами подписей, не внес изменений в госреестр и отчетность тоже не подписывал». Поддельным он считает и выписку из реестра акционеров, подтверждающую права Ахтямова на 100% голосующих акций КУИЭ.

Дискуссия между председателем совета директоров КУИЭ и менеджерами группы завершилась тем, что Андрею Ахтямову и Дмитрию Тихонову, единственному из менеджеров УИЭ, вставшему на сторону шефа, предложили выйти из бизнеса. Отступные Ахтямову должны были составить 25 млн долларов. По словам Олега Феня, Ахтямов даже получил аванс: 7 млн долларов якобы были переведены на счета оффшорных компаний, указанных родственником Андрея Ахтямова Константином Волковым, президентом московской фирмы «Альянс “Русский текстиль”». Еще 700 тыс. долларов были отданы Дмитрию Тихонову. Бизнесмены отрицают получение денег.

Однако 13 апреля переговоры неожиданно были прерваны — Ахтямов и Тихонов попытались силовым путем взять под контроль Уралхиммаш. Конфликт стал достоянием общественности.

Активы группы «Уралинвестэнерго» накануне конфликта (начало 2004 года)

Уводи и властвуй

После того, как аргументом в споре стали захваты предприятий, оппоненты Ахтямова начали вывод активов группы. Весной 2005 года 71% акций ОАО Промышленная группа «Уралинвестэнерго» были проданы некой «международной инвесткомпании» «Юнако». Представители Ахтямова сразу заподозрили в ней оффшор, подконтрольный противникам, тем более что гендиректором «Юнако» стал Василий Бурага.

«Новый» собственник разделил ПГ УИЭ на две компании, а затем ликвидировал ее как юрлицо (позже свердловский арбитраж восстановил ПГ и в январе 2007 года объявил банкротом). Предприятия, ранее входившие в группу, еще несколько раз меняли прописку и сегодня, по словам пресс-секретаря «Юнако» Натальи Шаховой, «отношения к ней не имеют». Отметим, что, по данным на 1 января 2007 года, одним из членов совета директоров Уралхиммаша была Наталья Гончарова, корпоративный директор ООО «Юнако».

Параллельно с операциями перевода активов менеджеры УИЭ озаботились пиар-поддержкой. В свердловских газетах фамилия «Ахтямов» все чаще начала упоминаться с приставкой «черный рейдер». Андрей Ахтямов воспользовался Фондом обманутых акционеров «Уралинвестэнерго» (который, по данным «Э-У», сам и создал). «С 2004 года оппоненты систематически оскорбляют членов семей менеджеров, распускают грязные сплетни, буквально терроризируют родственников», — жалуется на Фонд жена менеджера УИЭ Ирина Бурага.

Медники спешат на помощь

Главным союзником Андрей Ахтямов сделал Уральскую горно-металлургическую компанию (УГМК). Он продал ей 2,4% акций ПГ УИЭ и устроился на работу в медный холдинг, став начальником отдела управления проектами в области энергетики. Стоит отметить, что УГМК также владеет 30% акций «Уралэлектросетьстроя», входившего в УИЭ.

Сначала менеджеры УИЭ были довольны сделкой. Василий Бурага, например, заявил, что рад появлению такого крупного инвестора, как УГМК. Но уже вскоре они стали называть гендиректора медной компании Андрея Козицына главным пособником Андрея Ахтямова. По словам источника, близкого к Павлу Подкорытову, УГМК помогла союзнику наладить контакты с силовыми структурами, возбудившими против руководства УИЭ несколько уголовных дел.

Против Андрея Ахтямова тоже возбуждались уголовные дела, например в Башкирии — по подделке выписки из реестра акционеров ЗАО КУИЭ. Существенных подвижек по ним пока нет. Его оппонентам повезло меньше. В сентябре 2005 года Павел Подкорытов и Вадим Губин были арестованы. Оставшиеся члены команды УИЭ попытались скрыться на Украине, но безрезультатно. 11 июля 2007 года сотрудники украинского подразделения «Беркут» задержали в частном пансионате под Евпаторией Василия Бурагу, Владислава Бутина, Андрея Рыжикова и Дениса Тасакова. На свободе остался только Сергей Петров, найти которого украинской милиции пока не удалось.

Начальник Центра общественных связей ГУ МВД Украины в республике Крым Андрей Домбровский посоветовал нам обратиться за комментариями по поводу задержания либо в Свердловское ГУВД, либо в Фонд обманутых акционеров: «Скорее всего, они поддерживают тесный контакт — информация о задержании была распространена в сети интернет спустя всего час после ареста, и исходила не от нас».

Пресс-секретарь Свердловского ГУВД Валерий Горелых от комментариев по поводу УИЭ категорически отказался.

«Чушь собачья, а люди сидят»

Скорее всего, арестованные в Евпатории свердловчане будут выданы России. Рассчитывать на благосклонность свердловского правосудия им не приходится. Это ясно показал процесс над Вадимом Губиным и Павлом Подкорытовым, завершившийся 20 июня вынесением обвинительного приговора. Еще на стадии предварительного следствия стало ясно, что точка зрения обвиняемых не особенно интересует следствие. «Меня отказывались допрашивать! Пришлось обращаться в Верх-Исетский суд к адвокату Феню и добиваться допроса через суд, поскольку следствие отказалось меня допрашивать после предъявления обвинения», — жаловался судье Кировского районного суда Екатеринбурга Сергею Гладких Вадим Губин.

Жалобу не услышали: Кировский суд тоже остался равнодушен к доводам подсудимых. Показания свидетелей защиты были отклонены: по мнению суда, они «работали и ныне продолжают работать на подконтрольных или связанных с подсудимыми предприятиях, зависимы от лиц, объявленных в розыск по данному делу», либо «являются (являлись) родственниками подсудимых, лично и материально заинтересованными в благоприятном для них исходе дела».

Напротив, показания свидетелей обвинения сочтены «непротиворечивыми и последовательными», а их степень близости к истцу суд не заинтересовала, хотя, например, Ольга Ахтямова — бывшая жена Андрея Ахтямова, Константин Волков — его родственник, а у свидетеля обвинения Дмитрия Тихонова и Ахтямова был общий адвокат.

Точно так же суд поступил в отношении материалов экспертиз, представленных сторонами. Ключевые для аргументов обвинения документы были сочтены подлинными. В бумагах, свидетельствующих в пользу защиты, суд усомнился. В частности, отказался делать выводы о подлинности электронных писем, отправленных с адреса Константина Волкова Павлу Подкорытову. Данные экспертиз, представленные защитой, суд вообще отверг.

Кроме того, адвокаты подсудимых заявили о том, что действия Губина и Подкорытова в принципе не попадают под статью 159 УК РФ, по которой их осудили на 5 и 5,5 года лишения свободы соответственно. «Мошенничество — это хищение чужого имущества путем обмана. Потерпевший сам передает имущество преступнику. Тут не было никакой добровольной передачи имущества. Чушь собачья получается, тем не менее люди сидят», — объяснил позицию защиты Олег Фень. По мнению юристов защиты, Ахтямов с помощью уголовного суда решил гражданско-правовой спор, который должен был разбираться в арбитраже.

Так не доставайся же ты никому

Защитники и родственники менеджеров УИЭ заявляют, что будут бороться до победного конца. При необходимости обещают дойти до Верховного суда. Разбирательства предстоят долгие: Губину и Подкорытову предъявлено еще одно обвинение — в легализации преступных доходов (акций ЗАО КУИЭ и ЮАИЗ).

Андрей Ахтямов намерен вернуть контроль над активами группы. По словам адвоката Андрея Ахтямова Максима Колесникова, за последние три года менеджеры УИЭ провели множество сделок по перепродажам активов. И теперь необходимо последовательно обжаловать все эти действия. «Длинный путь, но мы им пойдем. Думаю, это займет не один год», — заметил адвокат, но подчеркнул, что верит в положительный результат.

Верить в благополучный исход процесса — обязанность адвоката. Но источники, близкие к противникам, скептически отзываются о шансах сторон на окончательную победу. Андрей Ахтямов может надолго посадить своих противников за решетку, но маловероятно, что это принесет ему какие-то дивиденды помимо морального удовлетворения. Если команда бывших менеджеров УИЭ и сумеет избежать тюрьмы, вряд ли ей удастся быстро покинуть следственные изоляторы. Как показывает российский опыт, успешно управлять бизнесом из-за решетки сложно, потерять — легко.

Итак, результаты печальны. Андрей Ахтямов посадил противников, но не вернул собственность. Удовольствие отомстить оплачено 18 млн долларов, которые он мог бы получить при мирном разводе. Практически все противники Ахтямова сохранили собственность, но лишились свободы, по-видимому, надолго. Одна из крупнейших машиностроительных корпораций региона перестала существовать. Проиграли все. Будем надеяться, деловое сообщество воспримет этот урок.  

В подготовке статьи принимала участие Инна Гладкова

Дополнительные материалы:

«У нас не хватило опыта и мудрости»

Вадим Губин

— Вадим Александрович, почему работоспособная команда «Уралинвестэнерго» оказалась втянута в череду конфликтов?

— Предпосылки конфликта были заложены в 2002 году, а может, и раньше. В это время у одного из акционеров возникло непреодолимое желание захватить бизнес в свою единоличную собственность. Чтобы осуществить этот план, Ахтямову пришлось морочить голову партнерам мифом о защите бизнеса от враждебных поглощений. Ахтямов говорил, что только передача всего акционерного капитала ЗАО КУИЭ ему в доверительное управление на длительный срок позволит защитить бизнес от нападения рейдеров и сплотит команду. Партнеры поверили Ахтямову, закрепили договоренности в меморандуме, но юридически оформили только часть предложенной им схемы. Остальные документы, которые должны были гарантировать сох-ранность акций партнеров, Ахтямов подписать отказался. Не получив гарантий, акционеры не спешили переписывать свои акции на Ахтямова. В 2003 году, используя подложные документы, Ахтямов присвоил часть дивидендов по привилегированным акциям корпорации УИЭ. Это, на мой взгляд, и послужило главной причиной конфликта.

Лично для меня это было шоком, поскольку с Андреем меня связывала многолетняя дружба. Я не предполагал, что он окажется таким злостным обманщиком, и в первую очередь по отношению ко мне. Обман, питаемый алчностью и эгоизмом, разрушил доверие, которое оказывали акционеры Ахтямову.

В результате конфликта в первую очередь пострадали бизнес, производство. Акционеры не смогли цивилизованным образом решить конфликт. В этом вина обоих сторон. У нас просто-напросто не хватило опыта и мудрости. Когда я говорю «мы», я имею в виду и Ахтямова, и себя, и других акционеров.

— Насколько приемлемы были условия раздела бизнеса? Почему не удалось договориться?

— После того, как акционеры раскрыли обман Ахтямова, ему предложили цивилизованный развод. Он увидел, что его никто не поддерживает, и согласился выйти из бизнеса, предложил выкупить его долю в бизнесе за 25 млн долларов. В эту долю входили не только 32% акций в ЗАО КУИЭ, 4,8% акций ПГ УИЭ, но и его личный вклад в развитие совместного бизнеса. Ведь он стоял у его истоков, так же как Андрей Рыжиков и Павел Подкорытов (бывшие менеджеры УИЭ. — Ред.).

Условия сделки выхода из бизнеса Ахтямов тщательно продумал. Мне и другим акционерам пришлось по его требованию поручиться своим личным имуществом, обеспечивая платежи по отступному. Юрист Ахтямова снимал подписание документов на видеокамеру.

Предусматривался авансовый платеж в эквиваленте 7 млн долларов. Стороны долго не могли договориться о том, должен пройти первый платеж до передачи ценных бумаг Ахтямовым или после. В результате акционеры сделали первый шаг навстречу. Ахтямов в апреле 2007 года получил оговоренные 7 млн долларов, деньги перевел Дмитрий Тихонов (бывший менеджер УИЭ. — Ред.).

Как только деньги были получены, а акционеры подписали договор поручительства, Ахтямов и Тихонов сорвали сделку и забаррикадировались в здании заводоуправления Уралхиммаша. В этот же период на мой автомобиль было совершено вооруженное нападение. Я уверен, что это звенья одной цепи. Причина срыва переговоров — обман и вероломство одной из сторон.

— Правда ли, что в ходе судебных разбирательств стороны оказывали друг на друга давление?

— Мне неизвестно о фактах давления на Ахтямова или людей его круга. Зато могу привести множество примеров давления на акционеров ЗАО КУИЭ, свидетелей защиты. 

После того, как Ахтямов вступил в союз с УГМК, нападки на акционеров перешли в форму уголовного преследования. Если бы не поддержка УГМК, судебный процесс развалился бы уже на стадии следствия. Получив приговор, я могу говорить о чем угодно, только не о законе. Закон в приговоре отсутствует. Хотя к ведению судебного разбирательства у меня претензий нет.

Давление со стороны административного ресурса было использовано по максимуму. Ключевой ресурс в этой борьбе — правоохранительные органы и судебная система. Используется классический сценарий черного рейдерства.

Есть примеры совсем уж криминальные.

Я имею в виду стрельбу в свидетеля защиты Сергея Герасимова, который физически пострадал. Когда сделали соответствующее заявление в суде, представитель Ахтямова бессовестно возразил — подумаешь, какие-то резиновые пульки! А прокуратура молчит. До этого, еще в 2006 году, был жестоко избит один из свидетелей защиты.

Можно уже не упоминать о таких фактах, как незаконное водворение меня в карцер, неоднократное изъятие у меня и Подкорытова личных записей по поводу подготовки к процессу, перевод Подкорытова в СИЗО города Ирбит и прочие факты.

— Какие шаги собираетесь предпринять в ходе дальнейших судебных разбирательств?

— Я и мои адвокаты подали кассационную жалобу в Свердловский облсуд. Будем добиваться законного решения. Ведь ни один довод защиты из обширного списка доказательств нашей невиновности суд первой инстанции не принял, абсолютно ни один. Грустно, но суд превращается в простого статиста, исполнителя чужой воли. Однако у нас нет другого пути, кроме как обращаться к судебным инстанциям.

Что касается новых обвинений, скажу: более глубокое погружение в уголовную составляющую только усугубляет существующий конфликт между акционерами. Это свидетельствует об одном — ни Ахтямов, ни УГМК не желают и не стремятся цивилизованно урегулировать спор акционеров. Волчья сущность не позволяет захватчику остановиться.

Но я хочу заметить, что чародейка Фортуна дарит льстивую близость тем, кого желает обмануть, делая это до тех пор, пока не погружает их в неутолимую скорбь своим неожиданным уходом. И есть ли сила в человеческом могуществе, если то, что человек может относительно других, он не в состоянии предотвратить по отношению к себе?

— Что бы вы сделали, если бы можно было вернуться к первоначальной ситуации?

— Если речь идет о первом этапе конфликта, когда стороны весной 2004 года вели переговоры, я бы сделал все возможное, чтобы эту договоренность реализовать. Кстати, такой момент на определенном этапе был, но стороны, к сожалению, его упустили. Однако в одну реку дважды не вступить. Хотя, на мой взгляд, до сих пор сохраняется вероятность мирного решения конфликта. Мы готовы к такому диалогу, но без силового давления и в рамках гражданско-правового поля.

Интервью взял Юрий Дорохов

«Оппоненты ищут любую возможность меня ущипнуть»

Андрей Ахтямов

— Андрей Дамирович, вы долго работали с нынешними оппонентами. Почему потеряли общий язык?

— Я давно перестал размышлять о причинах, побудивших людей сделать то, что они сделали. Была команда, я был ее лидером. Но в 2000 — 2004 годах я работал в облдуме и руководил Уралхиммашем параллельно. Это особое предприятие, оно отнимает много времени. В какой-то момент, наверное, я немного выпустил управление из рук. И они (оппоненты. — Ред.) это почувствовали. В марте 2004 года мне сказали: «Андрей! Мы тебе даем 15 — 25 млн долларов и ты уходишь из бизнеса. А чтобы тебе было удобнее на это согласиться, чтобы ты меньше дергался, мы тебе говорим, что реестр, который вел Подкорытов (бывший гендиректор промышленной группы «Уралинвестэнерго». — Ред.), подделан. У тебя теперь не 100% акций, а 32%». Кроме того, пакет акций Южноуральского арматурно-изоляторного завода и пакет акций ОАО ПГ УИЭ Подкорытов продал. Самому себе. И остальные активы правление промышленной группы — Подкорытов, Губин, Рыжиков — тоже продало себе. Так я стал акционером пустышек.

Когда СМИ говорят, что это заказное дело, это полная глупость. При тех финансовых ресурсах, которыми владеют мои оппоненты (вы можете посмотреть, что творится в СМИ, какие статьи идут), им бы не составило труда прекратить заказное дело. Тем более что материалы следствия дважды проверяла генпрокуратура.

— Почему вы не согласились выйти из бизнеса за предложенную компенсацию?

— Здесь много факторов. Если брать чисто материальный аспект, активы стоили гораздо дороже. Я бы оценил их в 250 — 300 млн долларов. К тому же я понимал потенциал этого бизнеса. Если бы не было этого конфликта, группа сегодня стоила бы уже миллионов 500. Были бы новые активы, IPO.

Кроме материальной стоимости, есть аспекты статусные. Представьте себе, у вас хорошая, красивая квартира. Вы приглашаете к себе друзей. А они через некоторое время вам говорят: иди-ка за дверь. Вас бы устроила такая ситуация? А если при этом вам будут хамить ваши бывшие подчиненные, держать вас в приемных…

Тут масса психологических нюансов. Я долго об этом думал. У меня был месяц для принятия решения, очень сложный месяц. Я решение принял, и о нем не жалею.

— Ваши оппоненты утверждают, что вам принадлежало лишь 32% акций ЗАО КУИЭ, а остальные бумаги были в доверительном управлении.

— Они врут. Я купил у них все эти акции. А у них просто было право выкупить их обратно в 2021 году. Но по согласованной цене. И они это знают. Подкорытов — прекрасный юрист, он сам готовил этот меморандум. Там нет никакой схемы доверительного управления. А есть пункт о том, что на момент составления документа у Ахтямова 100% акций.

Если они не украли у меня 68% акций, то зачем им понадобилось передавать реестр акционеров независимому регистратору в Центральный московский депозитарий? А потом в один день, 21 мая 2004 года, продавать акции, дарить их друзьям, родственникам, которые тут же их передарили? И сразу же принимать решение о ликвидации корпорации? Так поступают честные люди? Или воры, которые украли чужую собственность и пытаются ее спрятать?

— Зачем вообще понадобилась комбинация с продажами акций, переоформлением ООО Корпорация «Уралинвестэнерго» в ЗАО?

— Я начал работать в этом бизнесе с 1992 года. Постепенно подбирал себе партнеров, составлял различные конфигурации. И пришел в конце концов к выводу, что управлять активами надо самому. Вот и все. Я хотел оформить юридически то, что было фактически. Но лишать партнеров доходов я при этом не собирался. Я не жадный. Поэтому им остались привилегированные акции. А они захотели все.

Если хочешь понять, кто прав, кто виноват, смотри, у кого собственность. У меня нет никакого имущества, ни одного завода. Я сижу в офисе, который арендую. А у Бураги (бывшего топ-менеджера УИЭ. — Ред.) жена — член совета директоров Уралхиммаша. И по другим заводам то же.

У нас была партнерская команда, которая работала. Были активы, которыми мы управляли. А в результате у одних осталось все, у других — ничего.

— По решению суда вам не вернули собственность?

— Пока нет. Мне присудили определенную компенсацию (74,9 млн рублей. — Ред.), но с реальной стоимостью активов она не имеет ничего общего.

— Вы верите в то, что добьетесь возврата активов?

— Я решу эту задачу. Исключительно в правовом поле — с помощью арбитражей, уголовных дел. Сроки меня не волнуют. Я буду заниматься этим столько, сколько смогу.

— Вам приходилось сталкиваться с попытками давления?

— На меня давить очень сложно. Пытались сделать вид, будто я давлю. Губин рассказывал, что якобы на его автомобиль напали, водителя выкинули.

Я уверен, что это была обыкновенная постановка. Еще кто-то якобы стрелял в суперважного свидетеля защиты Герасимова. Резиновыми пулями… Мне сразу вспомнился монолог Хазанова про летчика, который упал с высоты в 10 тыс. метров и сломал палец.

— Можно ли в принципе обезопасить бизнес от подобных конфликтов?

— Честно говоря — нет. Я не верю ни в какие схемы. А с нашей судебной системой такие конфликты вообще разрешать сложно: наши суды инертны. За короткий срок, взяв контроль над предприятием, можно провернуть кучу комбинаций итераций, которые сделают его истребование в судебном порядке невозможным. Схемы простые — слияния, поглощения, переход в другие регионы. Масса способов.

Именно это и пытались сделать мои оппоненты. При этом кинули не только меня, но и 40 тыс. акционеров, среди которых много ветеранов труда.

— Чем вы занимаетесь, помимо борьбы за активы «Уралинвестэнерго»?

— У меня есть три бизнеса. Они раскручены в последнее время, я не хотел бы о них говорить. Мои оппоненты ищут любую возможность меня ущипнуть. Вплоть до того, что в Башкирии сумасшедшие деньги заплатили, чтобы возбудить уголовное дело по статье «подделка документов». Потом его прекратили, снова возобновили… Все ангажировано.

Интервью взял Юрий Дорохов

Все схемы юридически некорректны

Роман Речкин

— Роман Валерьевич, в чем, на ваш взгляд, главная ошибка, приведшая к конфликту?

— Системная ошибка — в отсутствии прописанной внятной и юридически корректной схемы взаимоотношений. Участники конфликта говорят, что у них существовали некие устные договоренности. Адвокаты осужденных Губина и Подкорытова заявляют, что Ахтямов отказался их выполнять, а Ахтямов утверждает, что никаких договоренностей и не было, оппоненты обманули его и переписали реестр акционеров. И то, и другое сейчас сложно доказуемо.

Адвокаты подсудимых ссылаются на подписанный меморандум. Но что это такое? В законе нет такой формы взаимоотношений. Судя по приговору, суд в качестве юридически корректного документа его не принял.

Я согласен с адвокатами осужденных в том, что уголовно-правовая составляющая дела неоднозначна. В рамках уголовного дела фактически решается вопрос о собственности. Следствие и суд нашли некие основания для отнесения данной проблемы к сфере уголовного права, но все равно остается много вопросов.

— А как вы оцените саму схему организации бизнеса в «Уралинвест-энерго»?

— Продажи акций, соглашения об обратных продажах, зафиксированные в меморандуме и договорах купли-продажи, датированных будущим временем, юридически некорректны.

Кроме того, само по себе акционерное общество — это способ привлечения капитала. Оно для этого и придумано изначально. Но для управления бизнесом АО не предназначено. Зато российское законодательство предусматривает множество форм и способов именно для управления различными активами. Полномочия по руководству могут быть переданы управляющей организации или управляющему. Отдельные активы можно передать в доверительное управление. Также можно использовать предусмотренный законом договор о совместной деятельности (простого товарищества).

Интервью взял Юрий Дорохов