Почему немцы не топят квартиру электроплитой
Энергосбережение
Есть три условия, при которых Россия решит проблему энергоэффективности. Но загадочная русская душа, коррупция и отсутствие денег тут ни при чем, считает вице-президент компании «Сименс», директор сектора «Энергетика» в России и Центральной Азии Ханс-Юрген Вио.
Исследование, проведенное в прошлом году компанией «Сименс» в партнерстве с BASF, показало: энергопотребление Екатеринбурга к 2020 году можно снизить на величину от 44 до 79%. Половина «пессимистичного» потенциала (примерно 22%) может быть достигнута лишь за счет 12-ти инструментов (всего таких инструментов 50) стоимостью 3,6 млрд евро. Много? Да, вряд ли кто-либо начнет вкладывать сегодня 2 млрд евро в теплоизоляцию стен екатеринбургских домов или 365 млн евро в тройное остекление окон, как предлагается в исследовании. Немцы уверяют, что при должных экономических стимулах и правильной организации жильцы сами инвестируют эти средства, как это произошло в Германии. В исследовании есть масса других интересных и недорогих инструментов экономии энергии - установка систем управления обогревом, дорожным движением или монтаж водосберегающих устройств. Но меня поразило другое: всего 116 млн евро инвестиций в создание децентрализованных источников энергии (это десяток небольших частных теплоэлектростанций) способно обеспечить треть от этих 22% экономии. Мы попытались понять, что препятствует реализации этих проектов и - шире - что мешает нам экономить энергию и собственные деньги даже там, где особых вложений не требуется. Для этого обратились к одному из ведущих экспертов в этой области, вице-президенту компании «Сименс», директору сектора «Энергетика» в России и Центральной Азии Хансу-Юргену Вио.
Над чем смеетесь?
Перед тем как разбираться в серьезных материях, я задал Хансу-Юргену, прожившему немало лет в России, давно мучивший меня вопрос, хорошо знакомый любому, кто в морозные зимы 90-х отапливал покрытую инеем комнату с помощью электроплиты. Так вот: что заставляет немца экономить на электричестве каждый пфенниг и почему этого не делают зарабатывающие в среднем ощутимо меньше русские?
Г-н Вио оказался глух к моим рассуждениям о русском менталитете.
- Все просто, - ответил он. - Какой-нибудь Иван Иванович где-нибудь в Сибири никогда не будет вкладывать тысячу рублей в сокращение энергопотребления, если отдача в ближайшие пять лет составит сто рублей. Я спрашиваю свою российскую коллегу, которая живет с семьей в большой четырехкомнатной квартире: сколько ты платишь за электроэнергию? Не знаю, отвечает она. Это означает, что стоимость электроэнергии на таком уровне, что семья со средним достатком ее не чувствует. В отличие от нее я точно знаю, что мы платим в родном городе каждый месяц 65 евро, а два года назад было 49 евро. В Германии у нас потому так много вкладывают в энергоэффективность, что стоимость энергии очень высокая и непредсказуема. Если вы хотите начать экономить энергию, вы должны увеличить цены.
Буквально воспринимать это утверждение, конечно, не стоит. Это показала и наша дальнейшая дискуссия с Хансом-Юргеном: если бы все было так просто, многие стоящие в хвосте по уровню экономического развития страны давно выбились бы в лидеры. Но думать, что решение проблемы энергоэффективности - только в модернизации крупных производств и строительстве гигантов электроэнергетики, а изменения поведения конечных потребителей не потребуется, было бы непростительной ошибкой. Как и списывать все на русский менталитет.
- Часто от своих коллег в Германии я слышу то же, что и от вас: «Это Россия! Там никогда не будет никакой энергоэффективности»,- говорит г-н Вио. - На это я отвечаю: вы слишком высокомерны и забывчивы. В Германии еще 20 лет назад, в 80-х годах, все было точно так же. И начинали мы с того, что может показаться смешным. Были созданы энергетические агентства, которые консультировали граждан по поводу того, как должна выглядеть энергоэффективность в быту. Советники-консультанты приходили на дом и говорили: если будешь кипятить воду, крышку, пожалуйста, закрывай - это сэкономит половину тепла. И кипяти столько, сколько хочешь использовать. Если поставишь холодильник рядом с плитой - заплатишь вдвое дороже, поэтому плиту ставь туда, а холодильник сюда. Это было похоже на детский сад. Но принесло плоды: мой сын сегодня на уровне автоматизма выключает свет, выходя из комнаты. Город платил субсидии за приобретение, например, новой плиты, современного холодильника. Почему в Западной Европе на каждом товаре есть этикетка, обозначающая класс энергопотребления - А, В или С? Вы мне можете возразить: мы тут об электростанциях рассуждаем, а ты говоришь о холодильниках. Но первым, кто начал стимулировать энергоэффективность, было правительство штата Калифорния. И как раз из-за резко выросшего в 50-х годах энергопотребления тех самых холодильников. После чего они установили стандарт, который постоянно ужесточался. А теперь я вам объясню, почему это не смешно. Если бы энергопотребление в Калифорнии все эти годы сохранялось на прежнем удельном уровне, для обеспечения энергией только этих самых холодильников с учетом роста их количества США сегодня потребовалось бы дополнительно 17 атомных электростанций мощностью 1000 МВт каждая! Это совсем не мелочи.
Потом появились более сложные решения. Например, я заказывал себе консультанта по вопросам энергии, который обошелся мне в 400 евро, четверть из которых компенсировало правительство Баварии. Он описал мне мероприятия, на которых я сэкономил 14% электроэнергии: где изолировать крышу, где вместо двойного остекления использовать тройное и так далее, и эти вложения окупились только за семь лет. Но опять же: начинали мы с малого. Рим строился не в один день. Нужно менять сознание людей, создавать стимулы, а потом уже все пойдет само собой.
Энергонеэффективный город
- Г-н Вио, все сдвинулось с мертвой точки, когда в 2008 году в рамках «Петербургского диалога» была выдвинута идея исследования потенциала повышения энергоэффективности крупного российского города. Таким городом стал Екатеринбург. Год назад, в мае 2009-го, анонсировано начало реализации проекта «Екатеринбург - энергоэффективный город». В какой стадии находится реализация этого проекта?
- Мы приступили к выполнению проекта с большим энтузиазмом. На первом этапе вместе с партнером проекта компанией BASF попытались понять, каково качество информации о потреблении энергии в Екатеринбурге по различным секторам (жилищному, промышленному, транспортному), а также о ее производстве и распределении. Оно оказалось невысоким. Тем не менее даже по результатам первого «сканирования» ситуации к октябрю 2009-го удалось выявить направления, в которых скрыт основной потенциал увеличения энергоэффективности города, и представить их Наблюдательному совету. Дальше дело пока не продвинулось.
- В чем, на ваш взгляд, причина пробуксовки? Опять в менталитете?
- Вы глубоко ошибаетесь. Проблема сугубо практическая: сталкивается слишком много интересов. Одно из важнейших мероприятий, которое несет в себе огромный потенциал экономии в городе, это переход к производству электроэнергии и тепла в малых децентрализованных установках вместо действующих сегодня практически везде по РФ централизованных систем. Мощность такой установки порядка 8,5 МВт, КПД около 83%, то есть примерно в четыре раза больше действующих, стоимость от 8 до 12 млн евро. Вот пример: у нас имеются частные инвесторы на западе Москвы. Строят очень большой жилой квартал, им нужны четыре таких установки. Это 32 МВт плюс тепло. Одна проблема - они просят нас решить вопрос с подключением к сети. Потому что сами не в состоянии его решить (замечу: мы тем более не в состоянии решать эти проблемы). Та же ситуация с жилым массивом на востоке Москвы, где инвестор предлагает нам строить небольшую станцию на 30 МВт. Но эта станция сможет работать только в «островном» режиме (в отрыве от основной энергосистемы. - Ред.), хотя рядом проходит высоковольтная линия. Это неразумно: мы не сможем поддерживать оптимальные режимы работы турбин, будем вынуждены в условиях российских морозов закладывать резервные мощности, поскольку не сможем рассчитывать на использование внешних источников. Да что Москва! У нас есть проект в Екатеринбурге на два узла в 16 МВт от частного инвестора - абсолютно те же проблемы!
- Что нужно для того, чтобы их решить? Обязать сетевиков подключать новые объекты?
- Все сложнее. Чтобы реализовать подобный проект, нужно удовлетворить интересы как минимум трех сторон: МРСК, дающей разрешение на подключение к сетям; городского руководства, от которого зависит разрешение на производство тепла и подключение к системе теплоснабжения города; поставщика газа. А кроме того - владельцев действующих неэффективных отопительных станций, которые не заинтересованы в появлении конкурентов. И это не считая Региональной энергетической комиссии. Чтобы увязать эти интересы, на федеральном уровне должны появиться регулирующие положения, которые обязывали бы подключать новые станции к сетям и гарантировали бы выкуп энергии у производителя. Тогда у частного инвестора появятся гарантии нормальной эксплуатации объекта и продажи произведенной энергии.
Есть и другие законодательные препятствия. В России заявлено о внедрении, по аналогии с западным опытом, энергосервисных контрактов. Суть их в том, что специализированная фирма берет на себя обслуживание энергетического хозяйства большого комплекса на долгий срок (например, университета или жилого квартала на 10 - 15 лет), и гарантирует снижение цены в процентах от тарифа для конечного потребителя, например на 20%. Вложения этой компании в снижение энергозатрат позволяют ей экономить большую сумму, к примеру, 30%. Эта разница и составляет прибыль, за счет которой окупаются инвестиции в снижение энергопотребления объекта. Эти контракты сложны, но привлекательны для владельца, потому что он надежно и постоянно снижает энергопотребление без каких-то дополнительных инвестиций со своей стороны. К сожалению, пока все наши инициативы в части заключения подобных долгосрочных контрактов, по крайней мере, в среде обслуживания зданий, стоящих на балансе государственных органов и муниципалитетов, наталкиваются на отказы. Причина - невозможность заключения.
Но решения и этой проблемы недостаточно. Если вы хотите, чтобы частные инвесторы начали вкладывать деньги в энергоэффективность, чтобы КПД котлов был не 20%, как сейчас, а 80%, нужно создавать экономические стимулы. Для этого ввести помимо обязательств на подключение и выкуп энергии компенсацию за подключение - надбавку к обычной стоимости энергии, которая на определенный период, скажем, на четыре-пять лет, предоставляется инвестору в качестве источника возврата инвестиций в строительство станции. Тогда будут выполнены все три необходимых условия - строить, эксплуатировать и продавать, или Build, Operate and Trade. Именно так (BOT) называется модель реализации подобных проектов в международной практике. Пока ни одно из условий в России не реализовано. Поэтому ждать прогресса в области снижения энергопотребления не стоит.
- У меня не возникает вопросов по поводу необходимости гарантий подключения и выкупа энергии. А вот третий пункт в России вряд ли найдет много сторонников. У нас и безо всякой надбавки каждый год растут тарифы на тепло и электроэнергию. Не кажется ли вам, что введение надбавки политически неприемлемо в нынешних условиях?
- Вы забываете, что надбавка будет введена только для новых децентрализованных станций, которые будут составлять небольшую долю от общего производства. То есть она будет «распыляться» на все киловатт-часы, производимые городом, и значимого увеличения не произойдет.
Все решения понятны, за них Нобелевскую премию не получишь. Преимущества энергоэффективности тривиальны. Их каждый ученик школы может подсчитать. Если я буду экономить 40%, то есть на 40% меньше потреблять газа, который можно продать за большие деньги в Германию, то от этого выигрывает город, потому что это облагается налогом. Выигрывает Газпром, экология, гражданин. Я не вижу проигравших! Поэтому я был твердо уверен: если мы заявим городу, что он получит установки с вчетверо большим КПД, чем сегодня, да еще никаких денег не должен будет вкладывать, препятствий не будет. Мы говорили и с другими инвесторами, например с банками. Они заявили, что это в высшей степени интересно. К сожалению, все оказалось иначе.
В нынешней ситуации риск слишком велик. Но если три упомянутых мной условия будут выполнены, Россия сразу получит большой прогресс в снижении энергопотребления.
Вместо эпилога
Оптимистичный по натуре, политкорректный по долгу службы Ханс-Юрген не стал объяснять, почему принятые решения о реализации энергосервисных контрактов не работают и энергоэффективных городов не получается. Ответ, на наш взгляд, очевиден.
Реализация большей части проектов «дорожной карты» «Сименс» - BASF (независимо от того, кто будет выступать подрядчиком проектов: необязательно это должен быть один из упомянутых концернов) требует прежде всего не принятия федеральных законов, а согласования интересов небольшого числа участников: МРСК - мэрии - областного правительства - поставщика газа. И очень плохо, что в Свердловской области не нашлось силы, способной взять решение этих вопросов на себя. Потому что следующий круг задач - попытаться от уровня крупных проектов и потребителей перейти на уровень населения и малого бизнеса, создав для них стимулы в части внедрения энергоэффективных решений, - потребует еще более сложной координационной работы. И в любом случае именно на решение этих задач должны быть направлены усилия властей той территории, которая в ближайшие годы хочет получить одно из немногих оставшихся в распоряжении регионов конкурентных преимуществ в глазах федерации и бизнеса.
