Скрытый резерв

Иллюстрация - Евгений Русин

Большие трудности малой нефтянки

Главное отличие независимых нефтяных предприятий от вертикально-интегрированных компаний (ВИНК) заключается в том, что первые занимаются в основном освоением малых и средних месторождений с трудноизвлекаемыми запасами, ведут добычу на истощенных и малорентабельных залежах, не привлекательных для ВИНК. Кроме того, малые компании, как правило, не имеют собственных нефтеперерабатывающих производств и инфраструктуры для транспортировки сырья до магистральных нефтепроводов ОАО «Транснефть».

По данным Федеральной антимонопольной службы РФ, доля независимых нефтедобывающих компаний в общем объеме добычи нефти неуклонно снижается. До 1999 года она составляла 12 — 13%, в 2003 году — 6,4%, в 2004м — 5,1%, в 2005м — 4%. Одна из основных причин, считают в ФАС, — плоская шкала налогообложения. Величина налога на добычу полезных ископаемых (НДПИ) зависит от уровня цен мирового рынка и не учитывает реальных геологических и экономических условий месторождения (см. «Рецепт налогового счастья», «Э-У» № 41 от 01.11.04). Малые компании значительно ограничены в экспорте нефти (квота, установленная «Транснефтью», — до 35% добычи). Львиную долю добытого сырья они продают на внутреннем рынке, а цены на нем ниже мировых.

В итоге, из-за привязки НДПИ к внешнеэкономическим показателям, в виде налогов они отдают практически всю прибыль.

Результат многолетней разработки дифференцированной ставки НДПИ разочаровал независимых нефтедобытчиков: льготы, заложенные в законопроекте (7 июля Госдума рассмотрит его во втором чтении), учитывают интересы прежде всего крупных холдингов. Так, проект предлагает введение нулевой ставки НДПИ на участках недр в Восточно-Сибирской нефтегазоносной провинции, которую в будущем намерен разрабатывать консорциум Газпрома, Роснефти и Сургутнефтегаза. Понижающий коэффициент к ставке будет установлен при эксплуатации месторождений со степенью выработанности выше 80%. Как отмечает аналитик FIM Securities Дуглас Рольфс, большинство малых компаний разрабатывают новые месторождения, но они, несмотря на их небольшие запасы и трудную извлекаемость нефти, не подходят под категории, указанные в законопроекте. 

По прогнозам Ассоциации малых и средних нефтегазодобывающих организаций («Ассонефть»), в будущем темпы добычи у независимых производителей будут продолжать сокращаться. По данным ассоциации, средний объем добычи в расчете на одно предприятие снизился с 302 тыс. тонн в 1996 году до 143 тыс. тонн в 2004 году.

Трансформация

Структура малого и среднего нефтедобывающего бизнеса в последние годы претерпела существенные изменения. Непосильное для независимых добытчиков налоговое администрирование подталкивает владельцев к продаже своих активов российским и зарубежным холдингам.

Яркий пример — цепь поглощений малых предприятий, которые три года назад начала НК «Русснефть» Михаила Гуцериева. В Ханты-Мансийском АО она скупила пакеты акций в ОАО «Аганнефтегазгеология», ЗАО «Голойл», ООО «Белые ночи», ОАО «Аки-Атыр», СП «Черногорское», ЗАО «Арчнефтегеология», ООО «Мохтикнефть», ООО «ЗападноМалобалыкское». В Удмуртии приобрела ОАО «Белкамнефть», ОАО «Уральская нефть», ОАО «Удмуртская национальная нефтяная компания» и ОАО «Удмуртская нефтяная компания». Сегодня в «Русснефть» входит 30 добывающих активов и три небольших нефтеперерабатывающих завода. Агрессивная политика поглощения мелких и средних предприятий позволила компании войти в десятку крупнейших ВИНК России.

Уходят из российского малого бизнеса и иностранцы. В июне этого года американская Marathon Oil продала ханты-мансийские активы (включают 95% акций ОАО «Хантымансийскнефтегазгеология», 100% акций ОАО «Пайтых Ойл» и ОАО «Назымгеодобыча») компании «Лукойл-Западная Сибирь». Предприятия перспективны (запасы — 257 млн тонн, суммарный объем добычи в 2005 году — 1,3 млн тонн в год), но у американцев оказалось недостаточно опыта и лоббистских возможностей для работы в России. Так, они не смогли наладить отношения с Федеральным агентством по недропользованию, которое намеревалось отозвать у предприятий, принадлежащих Marathon Oil, лицензии на месторождения изза невыполнения лицензионных соглашений. «У российских ВИНК больше административных ресурсов для защиты своих интересов», — констатирует Дуглас Рольфс.

Продаются небольшие предприятия и на фоне благоприятной конъюнктуры, когда цены на нефть и, соответственно, на сами компании на пике. Так, в завершающей стадии находится сделка по продаже ОАО «Магма» (ХМАО), 95% которой сейчас принадлежит британской Sibir Energy. Будущий покупатель не раскрывается, но один из акционеров Sibir Energy Шалва Чигиринский говорил, что цена составит не менее 200 млн долларов. Вырученные средства Sibir Energy планирует направить в другие проекты: на освоение совместно с Shell Салымской группы месторождений в ХМАО, развитие автозаправочных сетей или Московского НПЗ.

Примечательно, что на смену выбывающим игрокам приходят новые предприятия. По данным «Ассонефти», в последние годы количество малых и средних производителей нефти увеличилось на 30%: сегодня по России работает 160 предприятий со среднегодовой добычей нефти 120 тыс. тонн. Практика показала: ВИНК готовы отдавать бездействующие скважины на доработку малым компаниям, делясь с ними прибылью от реализации нефти.

Ищу скважину

Фонд простаивающих скважин Ханты-Мансийского АО, из-за низкой рентабельности не интересных для ВИНК, — около 15 тысяч. «Они характеризуются невысокими показателями по дебиту и потребностью в больших затратах на капитальный ремонт и внедрение современных технологий для их эффективной эксплуатации», — говорит Сергей Великий. Именно на эти низкодебитные скважины он и сделал ставку: еще десять лет назад их разработку начали ЗАО «КолекЕганнефть», которое возглавляет бизнесмен, и ООО Сервисное нефтяное предприятие «Вега». Опыт оказался полезен: в декабре 2004 года при поддержке ханты-мансийского отделения «Единой России» (что помогло в снятии административных барьеров) зарегистрировано ООО «Югорская нефтяная компания». Уже весной 2005 года ЮНК заключила договор на обслуживание 16 простаивающих и низкодебитных скважин, и с начала работы добыла около 40 тыс. тонн нефти.

— Сегодня коэффициент извлечения нефти на российских месторождениях составляет 28%. Это означает, что около 70% запасов остается в пластах. ЮНК владеет технологиями, которые позволяют увеличить коэффициент извлечения до 40%. Мы используем гидроприводное оборудование, с помощью которого можно эффективно дорабатывать скважины, — говорит Сергей Великий. — В перспективе мы намерены только наращивать количество скважин в разработке: переговоры ведутся со всеми крупными компаниями. По условиям договора с компанией-оператором того или иного месторождения, всю добытую нефть ЮНК сдает ей. Вырученных средств хватает и на выплату налогов, и на распределение прибыли между партнерами. 

По мнению Сергея Великого, малый и средний бизнес в нефтедобыче полезен именно для разработки низкодебитных скважин: «У ВИНК есть крупные проекты, например, освоение Восточной Сибири. Мы им — не конкуренты. Но мы на практике показываем, что для успешного ведения бизнеса малым нефтяным компаниям не обязательно покупать лицензионные участки. У компаний, которые будут специализироваться на добыче нефти на малодебитных скважинах с трудноизвлекаемыми запасами, большое будущее. Интерес к бездействующим скважинам будет расти».

Без статуса

Снижение запасов крупных месторождений ВИНК и низкие темпы геологоразведочных работ в Ханты-Мансийском АО заставили региональные власти обратить внимание на малые и средние предприятия, в перспективе способные смягчить уход из региона холдингов. В конце прошлого года правительство ХМАО вышло с законодательной инициативой предоставления независимым компаниями некоторых привилегий. «Мы предлагали внести изменения в Налоговый кодекс. В частности, установить понижающий коэффициент к ставке НДПИ для месторождений в ранней и поздней стадии эксплуатации. Чтобы это касалось только малых предприятий, мы предлагали ввести ограничение: запасы не должны превышать 5 млн тонн нефти на участок недр, 50 млн в общем», — рассказывает замдиректора департамента по нефти, газу и минеральным ресурсам правительства ХМАО Ярослав Шилов.

Власти ХМАО предлагали опробовать данную систему на территории округа, но на федеральном уровне идею зарубили. Сегодня в части поддержки малого нефтедобывающего бизнеса специальных льгот в ХМАО нет. «Мы предоставляем льготы по налогу на имущество (до 40%) для всех предприятий ТЭК, которые занимаются капитальными вложениями в текущем налоговом периоде и наращивают стоимость имущества не менее чем на 10%», — говорит Ярослав Шилов. Кроме того, с предприятиями подписываются соглашения о сотрудничестве: если раньше это практиковалось только с крупными компаниями, то теперь привлекаются и средние. «Правительство округа в этих документах берет на себя обязательства содействовать компаниям в их обращениях и инициативах, а также в предоставлении лицензий», — рассказывает замдиректора профильного департамента.

«Ассонефть» уже несколько лет лоббирует закрепление налоговых преференций для малых и средних предприятий на федеральном уровне. Но начинать нужно с разработки федерального закона «О малом и среднем предпринимательстве в нефтегазовой промышленности РФ», считает Сергей Великий. Сегодня у малых нефтедобывающих компаний нет юридического статуса, это приводит к возникновению всех остальных трудностей: «Нужно четко прописать, что такое малое нефтедобывающее предприятие. Тогда можно будет говорить и о внедрении льготного налогообложения на добытую нефть, и о льготах при кредитовании. Правительство не вводит такие преференции, поскольку пока крупный и малый нефтяной бизнес не разделены юридически, всегда будет возникать почва для злоупотреблений: у крупных компаний в пользовании есть и высоко, и низкодебитные скважины». Два года назад эти идеи уже были озвучены на съезде предпринимателей ХМАО и на партийных форумах, однако конкретных предложений и мер пока не выработано. Глава ЮНК обещает, что в будущем будет поднимать вопросы законодательного плана.  

Пока малым и средним нефтедобывающим компаниям придется выживать в одиночку. Но хоронить их преждевременно. Главное преимущество независимых предприятий — в их умении рентабельно осваивать месторождения с трудноизвлекаемыми запасами и динамично внедрять новые технологии. Это значит, что в условиях рыночной экономики ниши для них всегда найдутся.

Дополнительные материалы:

Независимые нефтедобытчики за рубежом

В близкой России по ресурсной базе Канаде малодебитные скважины (менее 2 тонн нефти в сутки) обеспечивают более 30% добычи нефти, в США — около 40%. Эксплуатируют их в основном малые и средние предприятия. Различия между вертикально-интегрированными нефтяными компаниями и независимыми нефтедобывающими компаниями особенно ярко проявились в период низких мировых цен на нефть, с 1993 по 1998 годы.

Крупные компании США начали снижать уровень добычи, консервировать скважины, свертывать разведку и разработку новых месторождений. Уровень их запасов снизился почти на 20%. Сокращение запасов также произошло из-за массовой продажи месторождений. Несмотря на незначительное по сравнению с малыми компаниями повышение затрат на добычу нефти (примерно 5%), интегрированные компании предпочли переместить капитал в другие секторы бизнеса. Их доля в нефтедобыче страны упала.

Независимые не так остро прореагировали на изменение мировой конъюнктуры. Их доля в нефтедобыче постоянно росла и в 1997 — 1998 годах превысила долю интегрированных компаний. Переместить капитал из одной отрасли в другую они не могли, поэтому вынуждены были покупать, разведывать и разрабатывать новые месторождения. Их запасы увеличились более чем в два раза.

На независимых нефтедобытчиков приходится 85% буровых работ в США. Государство стимулирует их деловую активность с помощью гибкой налоговой системы, предусматривающей множество льгот и скидок для максимального извлечения остаточных запасов. Антимонопольное законодательство снижает давление крупных компаний на отрасль. В результате внутренние цены на нефть не отличаются от мировых, что делает бизнес малых компаний рентабельным.

Канада в трудные годы поддержала нефтедобывающую отрасль аналогичными мерами. Для стимулирования малого бизнеса ставка налога на прибыль снижалась до 17%, тогда как для других корпораций она составляла 46%. В России независимые компании вели себя так же, как и их коллеги на Западе, но за счет рисков инвесторов. Государство в их судьбе участия не принимало.