Шанхайские барсы

Особенность нынешнего экономического кризиса - мировая всеохватность. Ни одно государство не способно избежать его влияния, решить нахлынувшие проблемы в одиночку. Суммарный валовой продукт стран ШОС в 2007 году составил 4,7 трлн долларов. Таким образом, ШОС уступает по величине ВВП только мировому экономическому лидеру - США (13,8 трлн долларов) и обгоняет таких трендсеттеров, как Япония (3,4 трлн долларов) и Германия (3,3 трлн долларов). Очевидно, что от экономической политики стран ШОС будет зависеть не только их собственное благополучие, но и состояние всей мировой экономики.

Экономическую мощь стран ШОС составляют два государства - Китайская народная республика и Российская Федерация. Суммарно на эти страны приходится более 97% ВВП «шанхайской шестерки», на Казахстан - около 2%, на Узбекистан, Кыргызстан и Таджикистан в сумме - немногим более полупроцента всего валового продукта ШОС (график 1).

По уровню благосостояния картина складывается следующая: согласно классификации Всемирного Банка, при расчете валового дохода на душу населения в группу стран с доходами выше среднего входят Россия и Казахстан (от 3,7 до 11 тыс. долларов на человека), в Китае доходы на среднем уровне, остальные отличаются низким уровнем доходов, менее 0,94 тыс. долларов на человека (график 2).

Эти два простых критерия недвусмысленно дают понять, что ШОС в экономическом измерении распадается на две группы: лидеры (Китай, РФ и Казахстан) и аутсайдеры (Узбекистан, Кыргызстан, Таджикистан). Сосредоточим внимание на первой группе.

Конкурентный потенциал стран-лидеров ШОС, который сложился у них в предшествующий кризису период экономического роста, можно оценить при помощи двухфакторного сравнения типа бостонской матрицы: горизонтальная ось - рост экономики, вертикальная - внешнеторговая привлекательность (график 3). Несомненным лидером по мировой конкурентоспособности, исходя из нашей модели, получается Китай: он имеет самые высокие темпы роста ВВП и внешнеторгового оборота. Казахстан сопоставим с Китаем по развитию внешней торговли, но казахский ВВП растет слишком медленно. Россия - в середине по обоим показателям.

При этом в РФ - самый высокий в этой группе размер ВВП на душу населения, а в Китае - самый низкий. В этом смысле Китай имеет некий запас прочности для поддержания динамики роста в будущем.

Докризисный путь

Причину первенства Китая среди коллег по ШОС стоит искать в проводимой этим государством политике поддержки предприятий.
- В мировой промышленной политике в 90-х годах прошлого столетия произошло принципиальное изменение, - указывает заведующий отделом ИМЭМО РАН Сергей Афонцев. - Если раньше это была поддержка отраслей, которые обозначались как приоритетные, то сейчас промышленная политика - это политика поддержки конкурентоспособности. И не важно, в какой отрасли производитель функционирует. Цели новой промышленной политики формулируются таким образом, чтобы не подменять деятельность частного сектора, а поддерживать его усилия, увеличивая конкурентоспособность. Объектами поддержки выступают не отрасли и не компании, а конкретные проекты. В России и странах СНГ экспертная и политическая мысль застыла на уровне 20-летней давности, и этого перехода не произошло.

Сергей Афонцев выделяет два основных направления новой промышленной политики: проекты инновационные и инфраструктурные. Инфраструктура до сих пор остается болезненным вопросом для всех трех стран, но отношение к сфере инноваций сложилось разное, что и определило опережающее развитие Китая.

Инновационные проекты ориентированы на закрепление страны в перспективных нишах мировых рынков. Как правило, это проекты длительные, требующие высокой степени определенности бизнес-среды и долгосрочных вложений. Основной принцип здесь такой: если мы хотим обеспечить условия на макроуровне, то не нужно создавать ничего долгосрочного, кроме денег. Если в стране дешевые и длинные кредиты, бизнес сам построит инновационную экономику. К сожалению, на постсоветском пространстве таких условий не было и нет: пока у нас привлечение кредитов идет под минимум 18% годовых, рассчитывать на инновации, по мнению экспертов, не стоит.
В Китае инновационное направление масштабно и успешно реализовано. Заместитель директора ИМЭМО РАН Наталья Иванова: «Китайцы еще в середине 90-х в рамках Программы двух шагов взяли курс на достижение мировой конкурентоспособности в отраслях хай-тек и мидл-тек.

С тех пор в стране беспрецедентно выросли затраты на НИОКР, активно привлекались иностранные кредитные ресурсы и инвестиции под начинания в перспективных проектах (графики 4 и 5), а по численности бакалавров в естественнонаучных дисциплинах Китай догнал давнишнего мирового лидера США».

Конечно, о качестве образования в Китае можно спорить: китайский диплом бакалавра, очевидно, не то же самое, что американский. Тем не менее результат очевиден: по итогам прошлых десяти лет в КНР сложилась опережающая структура экспорта, то есть доля высокотехнологичных товаров с большей добавленной стоимостью в его структуре выше, чем в структуре экономики страны в целом. Это, во-первых, позволяет Китаю крепко держаться в перспективных и уникальных производственных нишах, во-вторых, становится локомотивом для всего народного хозяйства.

Экспорт России и Казахстана в структурном смысле хуже национальной экономики: в основном вывозится сырье, хотя в странах присутствует довольно развитый комплекс обрабатывающих производств, что свидетельствует о его неконкуренто-
способности.

Кризис

С мировым кризисом Казахстан столкнулся раньше Китая и России. Но то был специальный кризис - банковско-финансовый, считает директор региональных программ НИСП Наталья Зубаревич:

- В стране были разведены две основные сферы экономики: финансовая и промышленная. Банки не лезли в нефть и не кредитовали нефтянку (эта отрасль кредитовалась на Западе), а играли в рискованные операции - они и поплатились сразу, с первого чиха мировой экономики.

Банковская система в Казахстане начала рушиться задолго до прихода кризиса в реальный сектор. В России и Китае зависимость банков от высокорисковых операций была намного меньше, эту фазу экономического спада они прошли практически не заметив, благополучно сохранили финансовые системы.

Когда стало ясно, что спада не избежать и в реальном секторе экономики, больнее всего пришлось России. Во-первых, список отраслей, которыми государство интегрировано в мировую экономику, у нее значительно больше, чем у Казахстана, во-вторых, это сырьевые отрасли, имеющие гораздо большую ценовую волатильность, в отличие от хай-тека, доля которого значительна у Китая. Если сравнивать темпы падения в первом квартале 2009 года, то в РФ ситуация в среднем в два раза хуже, чем в Казахстане (таблица). В китайской экономике спада не наблюдается.

Таблица: Экономический спад в России и Казахстане

Основное и самое болезненное последствие масштабного промышленного спада в России - резкое снижение уровня жизни. Имея одинаковую советскую базу в начале 90-х, предприятия РФ и Казахстана выбрали разную кадровую политику. Казахская промышленность почти сразу «похудела» на четверть занятых, и в итоге в стране, пусть и шоковым методом, сформировался значительный слой самозанятого населения (график 6).

- На рынке труда Казахстана все спокойно, - указывает Наталья Зубаревич. - От трети до 40% регионов Казахстана - территория самозанятости, люди выкручиваются как хотят. У них не бывает безработицы, они заняты всегда, у них есть корова, верблюд или кусок земли. Российские же предприятия на такие массовые увольнения никогда не осмеливались. Это, с одной стороны, рассматривалось как социально ответственное поведение, с другой - приводило к избыточной занятости и крайне низкой производительности труда.

В результате в нашей стране сложился механизм сверхгибких зарплат - наемные работники негласно соглашались на любое снижение жалованья, лишь бы не быть уволенными (график 7). При таком рынке труда в нынешней ситуации у промышленности есть два выхода, и оба крайне тяжелы. Если механизм опережающего падения зарплат будет использован и в нынешний кризис, то, по мнению экспертов, огромная часть человеческого капитала будет загублена. Можно пойти по другому пути: «вылечить занятость» на предприятиях и избавиться от раздутого персонала, однако тогда придется использовать массовые увольнения - мера невероятно болезненная. Так или иначе, рынок труда в России остается крайним.

Не стоит, однако, думать, что КНР кризис не затронул. Для поддержки роста экономики китайское правительство сейчас реализует стратегию экспортозамещения: искусственно интенсифицирует внутренний спрос на продукцию системообразующих экспортных предприятий. Внутренний спрос создается государственными расходами, он пожирает освобождающуюся рабочую силу и позволяет перераспределять трудовые ресурсы из приморских провинций, страдающих от падения внешнего спроса, в глубь страны, где обеспечивается внутренний спрос. По мнению Сергея Афонцева, такая политика, во-первых, сверхзатратна (структуры внешнего и внутреннего спроса не совпадают, а перестройка требует вложений), во-вторых, с большими государственными деньгами предприятиям очень легко потерять эффективность.

Посткризисная жизнь

Формировать промышленную политику во времена роста сравнительно несложно. Но когда в экономике начинаются проблемы, о приоритетах - поиске точек роста, поддержке технологического перевооружения, обеспечении транспортной инфраструктуры, снижении барьеров входа на рынки, - забывают. Самой распространенной и в корне неверной антикризисной тактикой становится «поддержка слабых»: придерживающийся ее неотвратимо сам становится слабым. К сожалению, элементы такой политики явно просматриваются в России (например, поддержка отечественного автомобилестроения). И Китай имеет все шансы к ней скатиться, если будет усердствовать в госрасходах на создание необоснованного внутреннего спроса.

Первой составляющей основы кризисной тактики должна стать переоценка занимаемых в экономике ниш: отрасль прекрасно работала до кризиса, но будет ли она конкурентоспособна в кризис и после него? Огромное количество продуктовых ниш стали конкурентоспособны, благодаря тому, что резко выросли мировые цены на соответствующие виды продукции. Но сейчас цены откорректировались, поэтому требуется тщательная ревизия. И в России, и в Казахстане, и в Китае.

Второй составляющей стратегии будущего развития должен стать поиск новых точек роста. В случае с Россией и Казахстаном это в первую очередь означает переключение экономического внимания со столиц на регионы. Гиперцентрализация экономических и административных ресурсов в главных городах страны приводит к тому, что столицы задыхаются в дефиците, а экономический потенциал регионов гниет от недоиспользования (график 8).

В случае с Китаем основой дальнейшего развития высокотехнологичной промышленности должно стать появление слоя эндогенных инноваций. Дело в том, что вся китайская экспортная хай-тек и мидл-тек продукция производилась за счет ввозимых комплектующих: динамика экспорта телекоммуникационного и офисного оборудования полностью совпадает с динамикой импорта интегральных схем. Если КНР сумеет организовать «технологическое углубление» отраслевой цепочки за счет собственных конкурентоспособных производств, она обеспечит себе основу для дальнейшего быстрого экономического роста.