Геология риска
Существующий уровень инвестиций в геологоразведку на нефть как со стороны бизнеса, так и государства не способен привести к опережающему развитию сырьевой базы. Финансирование нужно увеличить как минимум в три раза, чтобы и через 15 лет отрасль могла обеспечивать рост добычи углеводородов. Правительство РФ месяц назад утвердило госпрограмму «Воспроизводство и использование природных ресурсов до 2020 года». Основное ее направление — воспроизводство минерально-сырьевой базы страны и геологическое изучение недр. Необходимый для этого объем финансирования определен на уровне 3 трлн рублей как из бюджетных (лишь 12% от общей суммы), так и внебюджетных источников. 2,4 трлн рублей должны пойти на разведку углеводородного сырья.
Серьезные инвестиции в геологоразведочные работы (ГРР) на нефть сегодня крайне необходимы (вопрос о расширении запасов газа не будет так актуален в ближайшие пять лет благодаря перспективам разработки Ямала и Восточной Сибири): в 2010 и 2012 годах государство продало из нераспределенного фонда последние крупные месторождения на суше (им. Требса и Титова, Имилорское, Лодочное, им. Шпильмана). Новых же, сопоставимых по размеру, за последние несколько лет открыто не было. Цель госпрограммы — увеличить запасы нефти в стране на 6 млрд тонн. Но приведут ли заявленные инвестиции к кардинальному расширению минерально-сырьевой базы углеводородов?
Не так ее и много
По данным Роснедр, начиная с 2005 года, прирост запасов нефти в России превышает годовой уровень их добычи. В 2012-м разница составила 31,5%. Всего же за семь лет в стране запасы нефти и конденсата выросли на 5,5 млрд тонн против 3,7 млрд тонн добычи.Интересно, что вопреки положительной статистике, об открытии новых крупных месторождений в стране почти не слышно. В последние три года среди наиболее заметных: четыре нефтегазовых месторождения в Иркутской области, Красноярском крае и Астраханской области с запасами в пределах 50 млн тонн каждое. Как отмечает глава Росгеологии Андрей Третьяков, количество открываемых месторождений углеводородного сырья в России остается стабильным, но их размерность становится все меньше. По нефти она сегодня в среднем составляет 1,5 — 3 млн тонн. «Это говорит о том, что основная масса геологоразведочных работ, направленных на открытие месторождений, проводится в уже разведанных районах, а не на новых территориях», — поясняет Третьяков.
Президент Российского геологического общества Виктор Орлов указывает, что реальное положение дел с приростом запасов гораздо хуже декларируемого: «Новые месторождения нефти компенсируют ее добычу не более чем на 10 — 15%, при этом реальные объемы геологоразведочных работ последние два десятилетия крайне малы. В результате в России больше не осталось привлекательных месторождений углеводородов в нераспределенном фонде».
Ежегодный же прирост преимущественно складывается в результате переоценки запасов давно известных месторождений и применения на них более высоких коэффициентов извлечения нефти (КИН). И это никак не учитывается при оценке объема восполнения запасов. Руководитель дирекции по научной работе Института геологии и разработки горючих ископаемых Евгений Грунис отмечает, что низкая достоверность промышленных запасов России уже пугает: «Сегодня около 50% запасов основывается на КИНе, 10% — на пересмотре старых промысловых геофизических материалов. То есть промышленные запасы в стране нужно разделить на два».
И этого явно недостаточно для сохранения статуса России на мировом нефтяном рынке. Согласно «Энергетической стратегии России до 2030 года» (утверждена в 2009 году), целевой уровень добычи нефти и конденсата в стране к 2030 году должен составлять 530 млн тонн в год (в 2012-м он с трудом достиг 518 млн тонн). Но по оценкам Ernst&Young, для достижения целевых показателей, начиная с 2025 года, возможностей действующих и распределенных новых месторождений на суше будет недостаточно: «Если к 2025 году у российских нефтяников еще остается возможность нарастить добычу за счет применения интенсивных методов нефтеотдачи и передовых технологий, то к 2030 и тем более к 2035 году разрыв можно будет преодолеть лишь при условии вовлечения новых, еще не разведанных месторождений».
Требуется ускорение
— Для того чтобы Россия могла следовать принципу опережающего развития сырьевой базы, физические объемы геологоразведочных работ, в первую очередь поискового бурения, должны быть увеличены не меньше чем в три раза, — уверен президент Союза нефтегазопромышленников Геннадий Шмаль. — Если в советское время мы бурили 7,5 млн метров поисково-разведочных скважин в год, то в 2012 году — только 700 тысяч.
При этом, полагают ученые, наращивать количество открытий нужно одновременно как на новых участках суши и акватории шельфа, так и на традиционных. В частности, даже Ханты-Мансийский автономный округ изучен сегодня только на 60%.
Однако, как стало понятно в ходе заседания комитета Госдумы по природным ресурсам, природопользованию и экологии (прошло 12 марта), трехкратного роста геологоразведочных работ невозможно будет добиться, пока власти не найдут новые механизмы стимулирования развития отрасли. Как отмечает председатель комитета Владимир Кашин, идет тотальное недофинансирование геологоразведки как со стороны государства, так и недропользователей. Только за последние три года, по оценкам участников рынка, оно составило около 400 — 500 млрд рублей: тогда как Энергетическая стратегия подразумевает ежегодный объем финансирования ГРР на уровне 300 млрд рублей.
Дело в том, что до 2005 года геологоразведочные работы финансировались из федерального и региональных бюджетов примерно поровну. Но после перераспределения властных полномочий и отмены в сфере недропользования принципа «второго ключа» (все права были отданы центру) вливания из субъектов РФ сократились до минимума, а объемы средств, направляемых федерацией, не смогли компенсировать образовавшийся дефицит.
Ожидалось, что компании-недропользователи будут сами активно инвестировать в геологоразведку. Но не случилось. Уровень вложений российских и международных ВИНК заметно отличается: имея сопоставимый уровень добычи, например, Petrochina в 2011 году инвестировала в ГРР 3,6 млрд долларов, Petrobras — 2,6 миллиарда, а ведущие российские компании — примерно по 0,5 миллиарда.
Недофинансирование геологоразведки со стороны нефтяников объясняется их собственным уровнем обеспеченности запасами, которые достались им по наследству с советских времен. По оценке Ernst&Young, до недавнего времени российские ВИНК не испытывали острой необходимости в активном проведении ГРР: они обеспечены нефтегазовыми запасами в среднем на 20 лет, в то время как у мировых мейджоров этот показатель колеблется на уровне 13 лет. С таким багажом нефтегазовые компании не спешат активно вкладываться в геологоразведку. И, как отмечают аналитики Ernst&Young, это оправдано необходимостью финансировать текущие инфраструктурные проекты.
«При существующей налоговой нагрузке компаниям невыгодно вкладывать средства в геологоразведку: очень высоки риски», — поясняет президент НО «Союзнефтегазсервис» Игорь Мельников. Если посмотреть структуру налогообложения тонны нефти, то 70% от стоимости забирает государство, нефтяные компании получают около 10% в виде прибыли, из которой и выделяются средства на ГРР.
— Расчет очевиден: если ты вкладываешь в нефтепереработку, то получаешь отдачу через три-четыре года, в бензозаправки — через два года, в геологоразведку — через 10 — 12 лет, — пояснили в одной из нефтесервисных компаний. — До 2002-го значительная часть объемов разведочных работ финансировалась за счет налога на воспроизводство минерально-сырьевой базы и нефтяники готовы были рисковать, пробуривая разведочные скважины в местах, где не было даже потенциальных запасов. Теперь они на это не готовы.
В результате, отмечают члены Общественного совета по проблемам возобновления материально-сырьевой базы России (был создан по инициативе российских ученых в начале 2012 года), ни добывающие компании, ни государство, не обеспечивают полноценного геологического изучения территории страны.
Вычесть, чтобы прибавить
Основное предложение по стимулированию геологоразведки углеводородов, которое сегодня рассматривают профильные министерства и комитеты, — вычитать из налога на добычу полезных ископаемых (НДПИ) сумму инвестиций, направленных компаниями на разведку месторождений.У представителей нефтесервисного бизнеса есть альтернативный вариант: увеличить ставку НДПИ (сегодня — 4,5 тыс. рублей с тонны) и тогда вычитать из расчета налога расходы на геологоразведку. «Необходимо зафиксировать сумму налогового вычета на геологоразведку из НДПИ, установив его на уровне 500 рублей с каждой добываемой тонны нефти. Это соответствует порядка 250 — 270 млрд рублей в год. При этом сам размер НДПИ мы предлагаем увеличить на 300 рублей за тонну. Таким образом, 200 рублей расходов берет на себя государство, 300 добавляют нефтяники», — заявил президент «Геотек Холдинга» Николай Левицкий. В результате 80 млрд рублей в год может возвращаться государству в виде прочих налогов в бюджеты всех уровней.
Эксперты уверены, что такой инструмент, как вычет расходов из НДПИ, будет налагать на нефтяников ответственность использовать средства по целевому назначению и стимулировать увеличение объемов геологоразведочных работ. По мнению управляющего директора компании «Трейд-Портал» Павла Филиппенкова, в связи с вычетами из НДПИ может стать более выгодной и работа не только над крупными, но и над мелкими и средними месторождениями, которых в стране достаточно много. Поддерживают эту идею и в госхолдинге «Росгеология», предлагая направлять заработанные таким образом средства на разведку нераспределенных участков.
Часть предложений по развитию отрасли намерен направить правительству РФ и Общественный совет по проблемам ВМСБ. В частности, ввести отсрочку или рассрочку уплаты разового платежа за предоставление лицензии, а также отказ от выплаты НДС за месторождения, на которых недропользователь не подтвердил прогноз государства и не сделал открытий. Это, по мнению членов Совета, может привлечь на рынок геологоразведки малых независимых нефтяников, которые также готовы инвестировать в отрасль.
Очевидно, что без существенных нормативно-правовых и налоговых изменений российская геологоразведка не сможет выполнить целей, установленных госпрограммой и Энергетической стратегией. В результате Россия может потерять свое лидерство на мировом нефтяном рынке, который к 2030 году должен вырасти на 34%.
Партнер проекта:
