Бес компромиссов
Попытки изменить законодательство в области охраны окружающей среды не дают результата. В итоге старая система буксует, а новая зависает в коридорах Думы. Проблема в отсутствии умения, а иногда просто в нежелании участников процесса договариваться и искать компромиссыПрезидент Владимир Путин в начале апреля провел совещание по спорным аспектам закона о переработке отходов. Как мы уже писали (см. «Доходное или безотходное» , «Э-У» № 14 от 08.04.13), проект прошел в Госдуме первое чтение. Автор, министерство природных ресурсов, предлагает стимул для снижения давления на окружающую среду — специальный утилизационный сбор, средства от которого пойдут в управление отраслевому объединению СРО, а затем на создание инфраструктуры для переработки отходов. Идея встретила жесткую критику со стороны предпринимательского сообщества, начались консультации и совещания. Владимир Путин предложил не спешить с принятием документа и просчитать эффект. Подобным образом зависли практически все инициативы Минприроды по изменению действующего законодательства об охране окружающей среды.
Конфликт интересов бизнеса, государства и общественности с точки зрения подходов к решению экологических проблем очевиден. Дискуссия по этим вопросам, как правило, строится на предъявлении взаимных претензий: надзорные органы обвиняют промышленников в загрязнении окружающей среды и безоглядной погоне за прибылью, представители предприятий давят на неразумность действующей системы контроля и надзора, а экологи в равной степени недовольны и теми, и другими. Если поставить абсолютной целью снижение выбросов, придется ограничивать предприятия в объемах производства и потерять, например, мировые рынки. Если закрыть глаза на рост образования отходов, это может оказаться критичным для населения. Без компромиссов здесь не обойтись. Для их поиска мы собрали на коммуникационной площадке представителей власти, бизнеса, общественных организаций.
Закон суров, но это бессмысленно
Претензии к промышленникам со стороны надзора и экологов известны: предприятия загрязняют окружающую среду в силу отсталых технологий, и при этом платят за сбросы отходов неадекватно низкую цену. Инициативы Минприроды направлены на изменение этой ситуации. Главная идея заложена в законе о совершенствовании «нормирования в области охраны окружающей среды и введения мер экономического стимулирования хозяйствующих субъектов для внедрения наилучших технологий». Мы подробно анализировали документ два года назад, когда его проект только поступил в Думу для обсуждения (см. «Нет в природе» , «Э-У» № 22 от 06.11.11). В нем ведомство предлагает заменить ныне действующие лимиты выбросов (сбросов) на нормативы. Для этого нужно разделить предприятия по уровню опасности производства на категории: меньше вредность — меньше плата. Кроме того, объем платежей будет варьироваться в заисимости от того, внедряют ли предприятия новые технологии. Ориентиром для чиновников станет реестр наилучших доступных технологий, составленный на основе европейских достижений.Сама по себе постановка задачи, безусловно, правильная — снижать воздействие на окружающую среду надо. Вопросы вызывает инструментарий. Заместитель сопредседателя комитета по экологической, технологической и промышленной безопасности РСПП Евгений Брагин:
— Чиновники, кажется, очень слабо представляют себе суть технологического процесса, они воспринимают технологии буквально — купил новый телефон, и наступило счастье. Мы в ходе многочисленных дискуссий убеждали их в том, что универсальных технологий не существует, один показатель невозможно выработать для всех видов производства. И как раз эта идея заложена в основу европейского законодательства, суть которого заключается в комплексном контроле и предотвращении загрязнений окружающей среды, а не составлении, как у нас, некоего реестра наилучших доступных технологий, которому все предприятия должны соответствовать.
Второй довод предпринимателей — нет смысла искусственно стимулировать бизнес вкладываться в новые технологии . Предприятия и сами, без указки сверху, будут инвестировать в природоохранные мероприятия, поскольку этот процесс объективно совпадает с модернизацией производства. Новые технологии, как правило, закупают на Западе, а они априори ориентированы на снижение загрязнения атмосферы:
— На Магнитогорском металлургическом комбинате не так давно функционировало 35 мартеновских печей. После того, как мы перешли на электросталеплавильное производство, выбросы загрязняющих веществ в атмосферу снизились в четыре с лишним раза: с 800 тыс. тонн в год до 220 тысяч. За последние пять лет затраты на строительство природоохранных объектов на нашем предприятии составили около 3% от общих инвестиций в реализацию проектов, — подтверждает руководитель экологического направления Магнитогорского металлургического комбината Александр Левашов.
Но вовсе сбрасывать экономические факторы со счетов тоже неверно. Главный эколог Трубной металлургической компании (ТМК) Ирина Колдаева:
— При принятии новых норм необходимо оценивать финансовые затраты, которые в конечном счете влияют на себестоимость продукции. Например, в проекте закона есть норма, согласно которой все источники выбросов на каждом предприятии должны быть оснащены приборами непрерывного контроля. Стоимость одного прибора составляет 200 тыс. евро, и даже среднему по размеру предприятию необходимо поставить 200 таких приборов. Что самое важное, проект предполагает, что предприятия должны провести эту работу быстро, в одночасье. На наш взгляд, при разработке экологического законодательства необходимо обязательно проводить оценку регулирующего воздействия с точки зрения затрат на реализацию экологических мероприятий и влияния их на себестоимость продукции.
Законы в области природоохранного законодательства не должны быть набором благих пожеланий, и это главный недостаток предложенного пакета документов, уверена Ирина Колдаева. Кроме того, по мнению заместителя начальника службы организации безопасности производства по экологическим вопросам Челябинского кузнечно-прессового завода Анны Сидоровой, нужно снимать внутренние противоречия природоохранного законодательства.
— Бизнес готов и сейчас вкладываться в природоохранные мероприятия. Только мы должны понимать, для чего мы это делаем. Например, наши стоки поступают в водоем, который образовался в ходе промышленной эксплуатации территории. Сейчас он имеет второй рыбхознорматив, но воду мы из него получаем худшего качества, чем должны сбрасывать. Или взять бытовые отходы. Мы внедрили у себя в компании систему раздельного сбора мусора по своей инициативе. Только какой в этом смысл, если все равно все идет в одну свалку?
Не меньшей критике подвергся и второй проект пакета Минприроды — закон «Об отходах производства и потребления» (подробнее см. «Доходное или многоотходное»). Его инструментальное ноу-хау — создание специального фонда в отрасли рециклинга, управлять которым должны саморегулируемые организации, — вызывает у президента Уральской ассоциации экологически ответственных предприятий Галины Пахальчак массу претензий:
— Мы долго и безуспешно боремся в нашей стране с коррупцией. И опять продвигаем новую платформу для ее развития, уже в рамках саморегулируемых организаций. Стимулировать переработку отходов нужно, только другим путем, через разумное налогообложение, субсидии, льготные кредиты.
В правительстве, похоже, нашли другой вариант. Как стало известно по итогам апрельского совещания, по настоянию вице-премьера Аркадия Дворковича фонд решено формировать в качестве государственной организации, его порядок будет определяться правительством. Как именно, пока вопрос.
Убить производство
Заместитель министра природных ресурсов Свердловской области Александр Александров соглашается, что часть нормативно-методической базы в области охраны окружающей среды серьезно устарела:— Текущая база была разработана, когда некоторые участники нашего мероприятия еще даже не родились. Например, ГОСТ 17230278 по охране атмосферного воздуха. И он действует до сих пор. Поэтому чиновникам часто приходится работать не по закону, а по смыслу.
Учитывая практику подготовки нормативной базы в России, особенно в области природоохранного законодательства, предприниматели опасаются, что в очередной раз могут попасть в правовой вакуум.
— Законодательные инициативы должны приниматься пакетами, быть системными и связанными. Нам хотелось бы четко знать, какие старые законы потеряют юридическую силу, а какие новые их заменят, — высказывает пожелания Александр Левашов.
Основания для опасений есть:
— Все природоохранные законы требуют принятия огромного количества подзаконных актов. Как правило, при этом проходит масса времени. У нас есть законы, принятые еще в 2001 году, которые до сих пор не имеют подзаконных актов для их нормального использования, — констатирует Галина Пахальчак.
РСПП еще два года назад приглашал Минприроды сесть за стол переговоров, начать формировать законодательство в сфере регулирования воздействия на окружающую среду «с нуля» — с создания системы правовых отношений. Параллельно с этим промышленники предлагали начать реализацию программ постепенного снижения уровня загрязнений для промышленных предприятий, для начала особо крупных и грязных, потом менее проблемных. Не получилось. Евгений Брагин:
— Чиновники говорят, у нас есть поручение президента снизить выбросы в семь раз к 2020 году, и мы будем это поручение выполнять, а писать комплексные программы и законы нам некогда. И как мы не уверяли, что задачу они решат только в том случае, если убьют всю промышленность, мы ничего не добились. Поэтому пусть лучше система останется такой, какая она есть, это нанесет меньше вреда всем.
Общий вдох
Менять законодательство в области охраны окружающей среды в России нужно, слишком много противоречий назрело. Только готовить перемены целесообразно за столом переговоров, с учетом мнений всех заинтересованных сторон, включая экологические и общественные организации. Но у экологов отстаивать позиции с цифрами в руках получается пока плохо, особенно в регионах. А голоса общественности не слышно. Это первый вывод.Вывод второй: для крупных предприятий, работающих на мировых рынках, акцент на экологичности производства давно стал нормой корпоративной культуры. «Следование экологическим стандартам — непременное условие ведения бизнеса, оно отражается на всех аспектах деятельности компании, на это смотрят банки, финансовые структуры, международные инвесторы. Если предприятие хочет быть успешным, оно обязано брать на себя экологическую ответственность и соблюдать требования международных рынков», — подтверждает Ирина Колдаева. Теперь важно эти модели перемещать на средний и малый бизнес.
И главное: экологические проблемы указом не решить, общество штрафными санкциями не изменить. Нужна продуманная и планомерная трансформация сознания.
Дополнительная информация.
Ищите потенциал
Снижение влияния на окружающую среду может стать фактором роста компании, уверена консультант подразделения «Устойчивые бизнес-решения» DuPont в Восточной Европе Татьяна Заморова.— Выстраивание диалога между властью и бизнесом при формировании нормативно-правовой базы мы считаем важным направлением. Компании, конечно, должны в этом участвовать. Однако только на этом концентрироваться не стоит. Наш опыт показывает, что если охрану окружающей среды поставить в ранг стратегического приоритета компании, можно не только найти способы снижения внутренних издержек, но идеи для выпуска инновационной продукции. Прежде всего нужно проследить всю производственную цепочку предприятия и понять, где есть потенциал повышения производственной эффективности. Можно пойти еще дальше: вместо того чтобы загрязнять землю, воду или воздух, стоит поискать на рынке технологии или использовать потенциал своих НИОКР, а затем организовать производство новых продуктов, используя отходы производства. Вторичное сырье может стать источником сокращения затрат на закупки товаров или ресурсов, а также производства «зеленых» продуктов или материалов. И это не обязательно биойогурты. Ресурсы для выпуска такой продукции можно найти и в тяжелой промышленности.
Например, мы поставили перед собой стратегическую задачу снижать потребление сырья из невозобновляемых источников и занялись производством полимеров и топлива из биомассы. В металлургии строительство установки очистки дымовых газов для улавливания и концентрирования выбросов окислов серы совместно с установкой производства серной кислоты, использующей окислы серы в качестве сырья, помогает существенно снизить загрязнение воздуха и одновременно сократить или совсем убрать затраты на закупки серной кислоты, используемой в производственном процессе.
Одним из примеров превращения отходов химического производства в ценный продукт может служить получение цианида натрия, незаменимого и ключевого реагента для золотодобывающей отрасли. Производство цианида натрия с использованием в качестве исходного сырья циановодорода, который является побочным продуктом производства акрилонитрила и в противном случае просто сжигается, было организовано по технологии Дюпон рядом производственных компаний по всему миру, в том числе и в России.
Такие вложения окупаются. Цифры показывают, что это не просто альтруизм или философия, а реально выгодные проекты. Причем инвестиции долгосрочные. Помимо финансовой выгоды, не стоит забывать о репутации, а также о возможности выйти на новые рынки. Компаний, которые выбирают такой путь, становится все больше, и в какой-то момент они даже начинают оказывать давление на конкурентов, задавая более высокую планку. Конечно, это не простой способ: всегда легче реализовать инвестиционные проекты, которые лежат на поверхности. Но он позволяет компании стать устойчивой в долгосрочной перспективе.
Разница — в позициях
Простое регулирование может быть намного жестче, чем сложное, убежден заместитель сопредседателя комитета Российского союза промышленников и предпринимателей по экологической, промышленной и технологической безопасности, заместитель генерального директора УГМК Евгений Брагин. — Евгений Владимирович, почему диалог между властью и бизнесом в сфере экологии идет так тяжело?
— Сказывается разница в исходных позициях. Государство отвечает за охрану окружающей среды для граждан, а бизнес занимается зарабатыванием прибыли для собственников. Кажется, точек соприкосновения нет, поэтому стороны не хотят садиться за стол переговоров. Этот менталитет надо менять. У нас интересы — общие.
Проблему усугубляет специфика российского регулирования: по сравнению с европейским оно избыточно. В российском законодательстве слишком много предписывающих норм. Каждый шаг предприятия обязательно чем-нибудь регламентирован. Поэтому когда мы начинаем говорить о диалоге, о необходимости нахождения компромиссов, перед нами сразу появляется гора документов, которые надо учесть и согласовать. Для движения вперед нам необходимо резко упростить эту систему. Мы готовы доказать Минприроды на примерах, что простое регулирование может быть намного жестче, чем сложное. Потому что в большом количестве норм и требований всегда легче увернуться.
Впрочем, в начавшейся дискуссии по поводу принятия инициатив Минприроды есть и положительный элемент. Сегодня бизнес, который обычно мало интересовался экологическими проблемами, постепенно начинает задавать вопросы: а зачем нам та или иная система? Зачем тот или иной норматив? И это хорошо, это одно из ключевых условий для продолжения диалога.
— В чем недостатки пакета новаций Минприроды?
— Все проблемы вытекают из отсутствия четкой концепции, понимания предмета регулирования и поставленных задач. К примеру, возьмем законопроект «об экологическом нормировании». Логика чиновников следующая: сейчас мы примем новый закон, вся промышленность по нему купит новые технологии, произойдет модернизация, в экологическом плане эффективность значительно возрастет. Так нельзя подходить к решению сложнейших задач: попытка выработать один показатель для всех утопична по природе. Есть куча примеров, когда в рамках одной отрасли, одного типа производства по самым разным причинам он будет сильно отличаться. Мы предлагаем не придумывать механизм нормирования, а создать механизм правового регулирования. В этом принципиальное отличие наших подходов. Надеюсь, со временем они сблизятся. Но пока это расхождение мешает нам принимать действующие и эффективные экологические законы.
Партнеры:
