Слава на халяву
За последние две недели мне трижды предлагали поучаствовать в митингах. Более того, я едва не встал в ряды отстаивающих чистоту на улицах Екатеринбурга, но ретировался, узрев партийные слоганы. Да не я один. Если до того акцию еще можно было расценивать как недовольство жителей уральской столицы состоянием городских улиц, то с добавлением политики мероприятие в глазах общественности превратилось из злободневного в агитационное. И без того иллюзорная надежда возможности повлиять на чиновников растаяла как дым.
За чужой счет
Желание партийцев и общественников использовать любое столпотворение, привлекающее внимание СМИ, объяснимо. Как и положено, за несколько месяцев до избрания депутатов Госдумы
В Екатеринбурге к пикетчикам присоединились активисты ЛДПР и «Яблока», в Перми — члены КПРФ.
Люди требовали, чтобы пенсии составляли не менее 40% от заработка, а минимальный размер уже с 1 декабря 2008 года был поднят на уровень прожиточного минимума. По словам председателя ФНПР Михаила Шмакова, размеры трудовых пенсий в стране не соответствуют требованиям Европейской социальной хартии и конвенций Международной организации труда (МОТ). Коэффициент замещения пенсией утерянного заработка снизился по сравнению с началом пенсионной реформы до 27%, что ниже минимума, установленного МОТ (40%). Претензия к властям везде одна: правительство в одностороннем порядке, без согласования с профсоюзами и работодателями, меняет параметры системы пенсионного обеспечения. Массовых выступлений, по словам Михаила Шмакова, могло и не быть, если бы российское правительство прислушалось к требованиям участников предупредительной акции «За достойную пенсию», прошедшей в январе этого года. Но тогда диалога с властью не получилось. В мае профсоюзы планируют провести еще несколько акций, в которых примут участие более миллиона человек.
Цель оправдывает
Насколько действенны акции протеста? Точки зрения разнятся. По мнению участника митинга «За достойную пенсию» в Екатеринбурге, председателя ассоциации региональных медицинских страховщиков «Территория» Максима Стародубцева, только такие масштабные пикеты могут решить наболевшие вопросы:
— Власть патологически боится «оранжевой» революции, поэтому любую политическую активность отслеживает чрезвычайно внимательно. Если протестные акции не касаются политики, а подкреплены конструктивными лозунгами, есть шанс, что они будут услышаны и реализованы. В резолюции по итогам акции мы выдержали максимально лояльный тон: бояре плохие, а царь хороший, но не знает, что бояре его обманывают. При этом там есть конкретика: мы потребовали, чтобы реализация льготных лекарственных препаратов шла во всех аптеках, а не только в прикрепленных.
Заместитель директора Института философии и права УрО РАН Константин Киселев, напротив, считает, что митинги в защиту пенсионеров — лицемерие: проблему, связанную с бедностью старшего поколения, увеличением пенсии на 10 — 20% не решить. Стариков используют в политических целях. Причем большинство пенсионеров это прекрасно понимают, но психология человеческая такова, что люди рады обманываться. Самое тревожное, что почти все партии предпочитают для спекуляций исключительно социальные проблемы.
О либеральной экономике, поддержке малого бизнеса уже никто не говорит. Развернулись соревнования обещаний: кто больше увеличит пенсию, итожит Киселев. Единственная альтернатива — марши разного рода несогласных. Если недовольство пенсионеров со временем удастся нейтрализовать повышением пособий, то несогласных под контроль взять будет трудно. Подавляя такие марши силовым способом, власть только увеличивает их популярность.
Мы полагаем, правы оба эксперта. Действительно, партии и общественные движения используют недовольных пенсиями и зарплатами для достижения собственных предвыборных целей. Но это совсем не означает, что те же пенсионеры должны упускать лоббистские возможности