Обогрев улицы

В начале апреля прокуратура Челябинской области утвердила обвинительное заключение по уголовному делу о рейдерстве: адвокатское бюро «Каримов, Филатова и Ко» больше года оказывало юридические услуги при захвате предприятий. Почему юристы, которые по сути профессии должны быть на стороне закона, сами становятся преступниками? Как можно повлиять на людей, порочащих профессию? Об этом мы говорим с председателем совета Уральской правовой палаты, депутатом Свердловской областной думы Евгением Артюхом.  

Как уберечься от подзаборного юриста

— Евгений Петрович, произошедший в Челябинске случай — прецедент или распространенное явление?

— Прецедент в том смысле, что злоумышленников удалось разоблачить. На самом деле ситуаций, когда люди, именующие себя юристами, помогают совершать преступления, масса. Это — часть системной проблемы: заниматься оказанием такого рода услуг можно и без юридического образования, достаточно зарегистрировать фирму и повесить на дверь вывеску «юрист». Это может быть проталкивание административных документов, выбивание долгов, рейдерство. В результате размываются границы юридической профессии, а настоящие юристы оказываются в ситуации агрессивного окружения со стороны общества. Можно сколько угодно убеждать клиента, что в компании работают честные и высококлассные специалисты, он все равно будет коситься на расклеенные по заборам объявления с непонятными услугами и непрозрачным ценообразованием.

— Если проблема выходит на уровень системной, почему государство законодательно не ограничивает доступ на рынок таких компаний, например, через систему лицензирования?  

— Во-первых, в любом гражданском обществе, а мы все-таки стремимся быть цивилизованным государством, доступ к юридической помощи должен быть свободным. Человек всегда имеет выбор — самому обеспечивать правовую защиту или обратиться к профессионалу. Во-вторых, сейчас в России идет процесс либерализации законодательства, регулирующего практически все виды консалтингового бизнеса — риэлторский, оценочный, аудиторский и прочий. Государство на макроуровне задает правила игры, формирует требования.

А профессиональные сообщества, создающиеся на добровольной основе, следят за их исполнением, контролируют доступ к деятельности. Это не отмена контроля за рынком вообще, а передача его на уровень саморегулируемых организаций (СРО). В этой ситуации вводить лицензирование юридического бизнеса нелогично, да такой практики нет и в развитых странах. Очевидно: рынок юридических услуг тоже должен пойти по пути саморегулирования.

— Но стандарты большинства видов деятельности, о которых вы говорите, прописаны в специальных законах. После отмены лицензирования в законодательство об оценке или аудите внесены соответствующие изменения, в том числе касающиеся и элементов саморегулирования. А где фиксировать такие элементы в юридическом бизнесе? Что за бизнес такой вообще?

— В том и проблема. И начинать, я думаю, надо именно с ее решения: необходимо определиться, а что мы понимаем под юридической услугой, что такое юридическая фирма, каковы должны быть стандарты профессии. То есть нужен специальный закон, регулирующий эти вопросы и механизм выхода на рынок юридических услуг. 

— Многие ваши коллеги считают, что механизм уже создан, и предлагают строить систему регулирования всего юридического бизнеса на базе адвокатуры, имеющей СРО. Какова ваша точка зрения?

Евгений Артюх

— Каковы должны быть функции профессиональных сообществ юристов? 

— Прежде всего они должны соблюдать разработанные правила и стандарты профессиональной этики. Если кто-то их нарушает, сообщество должно иметь возможность лишать коллег права заниматься этим видом деятельности, по сути, лишать профессии и работы. Сейчас юристы, которые хотят цивилизованно вести бизнес, образно говоря, обогревают улицу. Они хотят работать качественно и профессионально, но не имеют никаких рычагов влияния на тех, кто засоряет рынок. Ничего нельзя поделать с плохой системой подготовки кадров, с ценообразованием на услуги и так далее. Это препятствует росту и в конечном итоге тормозит увеличение капитализации российских юридических компаний. Сегодня юридическая фирма с численностью сотрудников 25 — 30 человек уже считается крупной, хотя по общепринятым параметрам она попадает под малое предприятие. Сравните с западным рынком, где правят бал крупнейшие по всем мировым меркам консалтинговые корпорации.

Построить корабль

— Вы упомянули о системе подготовки кадров. Каким образом саморегулируемые организации могут повлиять на качество обучения в высшей школе?

— У нас бытует заблуждение, что рынок как универсальный регулятор общественных отношений сам сформирует спрос и предложение, все расставит по местам. Эти иллюзии относятся и к образованию. Считается, что человек, имеющий диплом, найдет себе дорогу, а не найдет — его проблемы. Никто не задумывается над тем, какими последствиями обернется даже временная деятельность плохого специалиста в милиции, суде, прокуратуре. Не взяли в правоохранительные органы или юридическую фирму? Не беда, он пойдет помогать захватывать предприятия или регистрировать фирмы-однодневки. Опыт других стран показывает: именно СРО должны иметь возможность участия в формировании требований к образовательным учреждениям по качеству подготовки выпускников. Как только такие организации начинают вести диалог с вузами и становиться соучастником образовательного процесса, уровень выходящих из стен учебных заведений молодых специалистов существенно вырастет. Например, в США в лицензировании вузов принимает участие профессиональное объединение — Американская ассоциация юристов, в которой должны состоять все юристы, независимо от того, в какой сфере они работают. Вступая в эту организацию, выпускник вуза тоже должен сдать экзамен, так как именно ее члены — главные заказчики учебных заведений, и этот механизм закреплен законодательно. А у нас при отсутствии какой-либо позиции государства на макроуровне юристы занимаются волонтерским саморегулированием на энтузиазме.

— Но с чегото нужно начинать.

— Совершенно верно. Это процесс кропотливый и трудный. Поэтому первые шаги комуто делать надо. Для начала — хотя бы попробовать объединиться на уровне регионов, как это произошло в Свердловской области. Здесь юридические компании по своей инициативе создали Уральскую правовую палату. Я знаю, что такие же идеи появились в Уфе, Челябинске. Примечательно, что объединяются совершенно разные фирмы: и по возрасту, и по направлениям деятельности. Многие — конкуренты. Тем не менее они преодолели элемент недоверия, потому что сегодня нужно построить общий корабль, прочный и надежный, а потом уже думать, куда ему плыть. Ничего плохого не будет в том, если СРО начнут появляться стихийно, это нормальный процесс, требующий осмысления. Не надо никого насильно загонять в сверху созданные профессиональные объединения. Когда юридическое сообщество осознает потребность в создании единой общероссийской организации, не сомневаюсь — она появится.