Прямой разговор

По данным Федеральной службы государственной статистики, общая сумма иностранных инвестиций, поступивших в российскую экономику в 2004 году, составила 40 млрд долларов. Большая их часть по-прежнему —; возвратные средства (различные виды кредитов). На прямые инвестиции приходится только 9,42 млрд долларов, в том числе на взносы в капитал российских предприятий — 7,307 млрд долларов.

Жан-Мишель Брун

Все под контролем

Фонды прямых инвестиций размещают средства в экономику разных стран, в том числе и развивающихся. Управляющие компании таких фондов покупают блокирующий или контрольный пакет акций, выводят предприятие на приемлемый уровень рентабельности, повышают рыночную капитализацию, а затем либо продают его крупному стратегическому инвестору, либо размещают акции предприятия на фондовом рынке, формируя таким образом доход для своих акционеров. Фонды, работающие в России, считают, что потенциал рынка высок, и сейчас надо использовать все возможности, чтобы получить как можно больше информации о предполагаемых партнерах в регионах. Такого мнения, например, придерживается компания Baring Vostok Capital Partners (входит в международную группу Baring Private Equity Partners). Она пришла на российский рынок одной из первых в 1994 году. В целом объем инвестиций, находящихся в управлении Baring Vostok Capital Partners в России и СНГ, достиг 800 млн долларов. Об опыте работы на российском рынке нам рассказал старший партнер компании Жан-Мишель Брун .

— Примерно две трети средств первого фонда — First NIS Regional Fund с капиталом в 160 млн долларов — были инвестированы в 24 компании России и СНГ. С момента основания фонд успешно завершил 17 проектов и уже вернул инвесторам 280% от первоначально привлеченного капитала: 452 млн долларов в дивидендах. Это сумма, выплаченная акционерам. Средняя доходность, то есть внутренняя норма рентабельности по этому фонду, составила 44%. Мы ожидаем, что примерно таких же показателей достигнет второй фонд — Baring Vostok Private Equity Fund (сформирован в 2001 году с капиталом в 205 млн долларов). Его средства будут инвестироваться в различные проекты еще четыре-пять лет. Наконец, в феврале 2005 года мы основали третий фонд — Baring Vostok Private Equity Fund III с капиталом 400 млн долларов. Фонд придерживается той же стратегии, которую компания успешно применяла на протяжении последних десяти лет, но теперь мы будем стремиться к покупке контрольного пакета акций.

— По каким критериям вы отбираете проекты?

Андрей Терехов

— Во-первых, нужно проанализировать, насколько устойчив бизнес, который мы собираемся приобрести, каковы его перспективы. Во-вторых, необходимо понять, а можно ли успешно выйти из проекта, то есть насколько востребована сама отрасль экономики, к которой принадлежит предприятие. Иными словами, важно «поймать момент» как для входа в проект, так и для выхода. Третий вопрос — качественный менеджмент. Если команды нет, надо оценить, можно ли ее создать в кратчайшие сроки. Наконец, важно просчитать внутреннюю норму рентабельности: она должна быть не менее 40% в год, а стоимость предприятия за год должна увеличиваться минимум втрое. Если ответ на все четыре вопроса положителен, можно инвестировать.

— За десять лет мы рассмотрели 1120 проектов, из которых инвестировали лишь в 40.

— Принципиальный подход с нашей стороны: мы ищем предприятия, которым нужны не только деньги, но и наш опыт, технологии, стратегия. Бывает так, что потенциальные инвесторы не хотят принимать правила, которых мы придерживаемся, — не готовы сделать компанию прозрачной, открыто вести бизнес, формировать отчетность по международным стандартам. Иногда мы отказываемся от переговоров, потому что не можем договориться о цене.

— Прежде всего надо запастись терпением. Раз выбраны правила игры, надо им следовать. Второе: вовремя нивелировать ошибки, которые может совершать менеджмент. Если видим, что менеджер делает что-то не так, нужно иметь решимость вовремя вмешаться. Это непросто, потому что, как правило, есть другие акционеры, и могут быть конфликты.

— Меняется ситуация на рынке, и мы трансформируем стратегии. Стратегия первого фонда заключалась в покупке крупных пакетов акций предприятий в нефтяной и газовой отрасли, телекоммуникационной индустрии, секторе потребительских товаров и на рынке сервисных услуг. Как правило, это были предприятия на стадии приватизации с достаточно низкой стоимостью. Стратегия второго фонда — работа с так называемым «новым средним бизнесом». Мы стараемся инвестировать в компанию не на нулевой стадии, а когда ей нужен рост. Разнообразнее стали и отрасли. Появился медиабизнес, сектор финансовых услуг, лизинг, потребительское кредитование. Недавно мы совместно с банком Societe General создали компанию «Русфинанс», которая представляет займы на покупку бытовых товаров. Ее филиал, кстати, есть в Екатеринбурге, и работает весьма успешно.

— Пока нет. Но здесь расположена кондитерская фирма «Конфи», которая потом вошла в концерн «СладКо»: это один из наиболее удачных примеров инвестиций. Из проекта мы вышли в конце 2004 года.

— Если инвестировать в Россию, то это надо делать надолго. Иначе вряд ли удастся построить успешный бизнес. Наши инвесторы это понимают: срок жизни фонда — десять лет, то есть инвесторы на это время «забывают» про свои деньги. И второе условие. Часто меня спрашивают: можно ли иметь офис в Лондоне и управлять проектами в России? Я считаю, нет. Надо создать инфраструктуру, чтобы минимизировать политические и инвестиционные риски, выстроить связи и контакты, благодаря которым можно вести успешный бизнес.

Александр Сапожников

— Мы ожидаем роста, особенно в долгосрочной перспективе. Но уверены, что иностранные инвестиции не будут играть доминирующую роль на российском рынке. Скорее всего, станут развиваться все источники, прежде всего долговое финансирование. Россия слишком большая страна, чтобы прямые иностранные инвестиции делали здесь погоду.

Негосударственный интерес

Крупная международная компания, управляющая фондами прямых инвестиций, The Сarlyle Group, в отличие от Baring Vostok Capital Partners, пришла в Россию только в 2004 году. Точнее, вернулась. Первые инвестиции она сделала еще до кризиса 1998 года (компания «Аптека-Холдинг»), однако затем ушла из страны. И лишь в 2004 году, учитывая позитивные изменения в экономике России, Сarlyle Group решила создать здесь отделение. Пока компания придерживается консервативной стратегии на российском рынке. Наш разговор — с одним из ее управляющих директоров Андрем Тереховым . Он, кстати, до этого являлся старшим партнером Baring Vostok и руководил одним из самых успешных ее проектов — созданием кондитерского объединения «СладКо» (сначала в должности председателя совета директоров екатеринбургской фирмы «Конфи», затем — «СладКо»).

— Приемлемый уровень риска, прозрачность, качественный менеджмент. Конечно, важно, чтобы компания занимала лидирующие позиции в быстро развивающихся секторах экономики или была способна развиваться быстрее, чем ее «соседи», обеспечивая рост примерно на 15% в год.

— Да, мы предпочитаем компании c годовым оборотом от 50 до 200 млн долларов.

— От 20 до 50 млн долларов.

— За прошедший год через наши руки прошло более ста проектов, которые мы серьезно рассмотрели, сейчас идет экспертная проверка по двум.

— Я думаю, статистика будет похожей на Baring Vostok: около 2%, хотя, может, чуть меньше за счет того, что Carlyle более консервативен, чем мои бывшие коллеги и партнеры.

— Некоторые просто маленькие. Или — нулевые, то есть только идеи. А мы не занимаемся венчурными инвестициями. Иногда компания, которая хотела бы работать с нами, ведет бизнес в тех секторах, которые мы не инвестируем по принципиальным соображениям: недвижимость, производство водки. Все это очень большой пласт, примерно половина потенциальных клиентов. Вторая группа отказов — миноритарные пакеты. Мы в России предпочитаем покупать только контрольные. Затем отсев идет уже по цене. Очень часто заявленная продавцом стоимость не соответствует действительности. Бывает так: приходит бизнесмен, который не пожалел денег на хорошего финансового советника, и доказывает, что прибыль его предприятия — 10 млн долларов. Когда начинаем разбираться, оказывается, что далеко не десять, потому что компания не платит налоги. У нас был случай, когда компания показывала прибыль, которая на деле оказалась украденным НДС.

Есть и психологические причины. Например, так называемая «точка отсечения»: мы разговариваем с компанией месяц, и она не может даже информацию необходимую собрать. Вероятно, с такими партнерами бизнеса не выйдет, и мы прекращаем переговоры. Наконец, мы стороной обходим предприятия, где есть хоть небольшая доля государства…

— Интересы государства как акционера представляет чиновник, причем не самого высокого уровня. Обычно его мотив состоит не в том, чтобы получить капитализацию пакета и принести пользу государству, а чтобы положить деньги себе в карман. Нам как акционерам такого предприятия будет тяжело вести бизнес: слишком разные задачи…

— Я думаю, 8 — 12 на территории России, Украины и Казахстана.

Русский выход

Успех фондов прямых инвестиций заключается не только в том, чтобы выбрать удачный проект для вложений, но и выгодно продать бизнес: именно из этих двух операций складывается доходность таких организаций. Менеджеры фондов говорят, что в последнее время в России стало гораздо легче выходить из бизнеса. Еще несколько лет назад они ориентировались исключительно на стратегических иностранных инвесторов, сегодня в качестве покупателей все чаще выступают российские предприниматели. В свою очередь, это оказывает влияние и на объемы рынка слияний и поглощений (M & A) в России. Эту тенденцию отмечает Александр Сапожников , партнер консультационной компании Ernst & Young.

— По нашим оценкам, в 2004 году объем сделок, включая покупку российскими компаниями бизнеса в других странах, составил около 30 млрд долларов. Мы считаем, что в 2005 году этот рынок будет расти как за счет сделок среди российских участников, так и в результате увеличения активности иностранных инвесторов. Это связано в первую очередь с подъемом экономики. Кроме того, большое значение имеет тот факт, что Россия получила инвестиционный рейтинг. Наконец, сам бизнес в России становится все более развитым, соответствующим требованиям, принятым в международном сообществе. Западным компаниям становится все сложнее заходить на российский рынок «с нуля», часто это очень дорого, проще и выгоднее купить уже существующее предприятие. Кроме того, сейчас в России во многих секторах активно идет консолидация, прежде всего это относится к финансовому, банковскому и страховому рынкам.

— Такие сделки встречаются довольно часто, в том числе в практике нашей компании. Как правило, через три-пять лет фонду нужно выходить из бизнеса. Один из способов — продажа своего пакета стратегическому инвестору. И это в свою очередь стимулирует рынок M & A.

— Да. Во многих сегментах рынка конкуренция усиливается, и чтобы не отставать в развитии, российским предпринимателям приходится укрупнять бизнес. Нередко гораздо эффективнее решить эту задачу через покупку уже готового проекта, нежели создание нового. Тем более западные фонды продают свои пакеты акций в успешных, перспективных, прозрачных предприятиях. Вполне естественно, что на них есть спрос.