Вам больше нечего читать

Еще свежа история с телеканалом «Дождь», который спросил, а не стоило ли блокадному Ленинграду сдаться гитлеровцам, чтобы спасти сотни тысяч жизней. Поднялась нешуточная буза, президент Ассоциации кабельного телевидения России Юрий Припачкин призвал к отключению «Дождя»: «У меня возникло желание, как оператору, взять и отключить такую информацию, взяв на себя некие функции цензурирования», — заявил Припачкин. После этого ТВ-операторы якобы из чувства оскорбленной памяти отлучили экстремистов от эфира (я сознательно употребил слово «якобы», поскольку уверен, что опрос для большинства провайдеров был лишь поводом, а причиной — неверная модель монетизации контента, но поступили с «Дождем» все же сурово).

На следующий день после скандального опроса модераторы сообщества «Вести.ru» в Facebook опубликовали цитаты великих людей о Владимире Ленине. Среди Махатмы Ганди, Николая Рериха, Иосифа Сталина, Альберта Эйнштейна вдруг промелькнул Йозеф Геббельс. Волна возмущения даже близко не напоминала ту, что вызвал «Дождь», но руководство ВГТРК приняло идеологически выверенное решение — уволило сотрудников, ответственных за наполнение страницы «Вестей» в соцсети.

Мне сейчас не хотелось бы обсуждать моральную сторону вопроса: имели ли право редакторы «Ленты» публиковать ссылку на интервью ультраправого деятеля, кощунственным ли был опрос «Дождя». Все пустое. Я о том, что журналистика сегодня превращается в минное поле. Корреспондент, обозреватель, главред — саперы, которые могут ошибиться только один раз.

Всесильный Роскомнадзор стал увесистой дубиной, которая способна забить по самую шляпку практически любой интернет-ресурс, да еще и в досудебном порядке. Мы находимся в той ситуации, когда СМИ может умереть за пару дней или часов вне зависимости от размера. Это гипербола. Но небезосновательная.

Когда я розовощеким патлатым юнцом поступал на журфак, то лелеял мечту писать правду (тогда любой мало-мальски амбициозный абитуриент пребывал в этих романтичных грезах). Посмеивающихся студентов старших курсов всерьез не воспринимал: «Это вы, слабаки, не можете говорить, как оно есть на самом деле, а я могу». Преподаватели изо всех сил поддерживали в молодняке такое настроение, но флер слетел быстро. Откровенной неправды за всю профессиональную карьеру я так и не написал (если и было, то неосознанно).

На журфаке, помню, рассматривали классическую дилемму: показывать войну во всех ее прелестях или нет. Нужны ли зрителю трупы, кровь, кишки, оторванные ноги или ему достаточно посмотреть, как едут танки и как бравый полковник командует: «Огонь!». Я всегда настаивал на первом варианте. Ибо без этого у аудитории не сформируется отвращение к войне. «Люди привыкнут», - парировали оппоненты. Привыкнуть к виду разорванного тела невозможно, возражал я.

А еще на журфак в большинстве своем стремились брать любопытных людей, тех, кто не пугался задавать нелепые вопросы. Как говорил декан Лозовский, «лучше выглядеть невеждой перед одним интервьюируемым, чем перед сотней тысяч читателей». По сути, нас учили не бояться ошибаться.

Давайте я попробую объяснить логику журналиста: я вижу, что есть «Правый сектор». Объективный факт. Мне любопытна его позиция. Точка. И не надо искать какие-то злые умыслы и задние мысли, объявлять редакции врагами нации или экстремистами.

Система наказаний, которая сегодня выстраивается, не адекватна журналистским просчетам. Это как хлестать ребенка ремнем за каждую сломанную игрушку или разбитую чашку. Довольно быстро он превратится в зашуганного мальца, который боится сделать шаг. Многие заметят: так того власть и добивается. Быть может. Но я думаю, что такая политика не принесет ей больших дивидендов. Единомыслие никогда не бывает монолитным. Рано или поздно плюралистический червь губит систему. Последний раз ему потребовалось 70 лет. Теперь (если не перекрыть доступ в интернет и границы страны) понадобится раз в десять меньше.

Я не собираюсь кричать о предсмертных конвульсиях объективной журналистики в России. Отнюдь, в скором времени мы рискуем добраться до кристаллизованной объективности - вот событие, вот заметка. Ничего лишнего. Беда в том, что отечественные СМИ всегда опирались на журналистику мнений. И вот ее бытие рискует стать скверным.

Как сказано в письме, под которым подписались 79 работников редакции «Ленты.ру», «за последние пару лет пространство свободной журналистики в России драматически уменьшилось. Одни издания напрямую управляются из Кремля, другие — через кураторов, третьи - редакторами, которые боятся потерять работу. Некоторые СМИ закрылись, иные закроются в ближайшие месяцы. Беда не в том, что нам негде работать. Беда в том, что вам, кажется, больше нечего читать».