Кот, облитый пивом
В прошлый понедельник в Екатеринбурге судили малого предпринимателя — директора сети магазинов «Старый солдат» Сергея Колясникова. Обвинения нешуточные: суд признал Колясникова виновным по статье 20.3 Кодекса РФ об административных правонарушениях (пропаганда и публичное демонстрирование нацистской атрибутики и символики) и приговорил к штрафу в 10 МРОТ. Днем позже по аналогичному обвинению такой же приговор был вынесен одному из продавцов сети магазинов.
Не подумайте, что Колясников и его коллега разгуливали по городу со свастикой на рукаве и размахивали нацистскими флагами. Просто «Старый солдат» специализируется на продаже военной атрибутики. Проверка в магазинах обнаружила среди сотен единиц ассортимента 17 предметов, имеющих нацистскую символику: элементы формы немецкой армии, штыкнож и даже инкунабулу 1939 года выпуска с фотографиями и цитатами Гитлера. Все изъято.
Изымать книгу как элемент нацистской пропаганды, с моей точки зрения, — вообще клиника. Если уж бороться с печатной пропагандой нацизма, стоило бы начать с полок книжных магазинов: там вы найдете полный ассортимент от «Майн Кампф» до сочинений ультраправых соотечественников.
А так, следуя логике правоохранительных органов, в суд нужно вести директоров всех библиотек, имеющих исторические отделы, а также книжных магазинов, продающих историческую документалистику. Заодно работников архивов. Все они «публично демонстрируют нацистскую символику». Как историк по образованию могу дать наводку: на историческом факультете УрГУ читать книжки, в которых есть фотографии времен войны (в том числе и с немцами в форме), на дом задают. Если хорошенько поискать, там подобной «пропаганды» грузовик наберется. Экстремистское гнездо просто.
Само это дело и приговор суда кажутся мне, мягко говоря, небезупречными. Не с юридической точки зрения (не специалист и судить не берусь), а с общечеловеческой. Служит ли фуражка со свастикой непременно пропагандой нацизма? Вечный вопрос, относительно которого сколько высказывающихся, столько и мнений. Выскажу собственное. По мне, если напялить ее на голову, вздернуть руку в известном миру жесте и возопить «Хайль» — пропаганда. А без пропагандирующей головы под ней фуражка может быть, например, просто предметом коллекции. Я знавал человека, который коллекционировал форменные пуговицы (немецкие времен войны там, к слову, были). Людей, коллекционирующих форменные головные уборы, не знаю, но они наверняка есть.
А еще есть музеи военной истории, театры, нуждающиеся в реквизите, клубы и кружки, занимающиеся исторической реконструкцией, в том числе событий Великой Отечественной: им без атрибутики тоже не обойтись. В общем, вполне законопослушных применений этой фуражке, равно как и потенциальных покупателей данного предмета (как и остальных из числа изъятых), можно придумать десятки. Пропаганда — она не в фуражках, она в головах…
Много вопросов у меня и к термину «публичное демонстрирование». Не по улицам же носили эту свастику. Лежала она в специализированном магазине для военной атрибутики как предмет этой самой атрибутики. Скажете, магазин — публичное место? Бросьте… Пропаганда сексизма и порнографии тоже вроде как незаконна, но директоров сексшопов никто в суд не тащит. Кому надо зайдут, а если
Мне могут возразить, что это эмоции, а суд опирается на закон, и с юридической точки зрения все верно. Допустим. Но тогда я не понимаю еще одной вещи. Несколько людей проверяли магазины, несколько предпринимателей в магазинах отвлекались на эти проверки, потом заводилось дело, потом судебное заседание. Сколько человекочасов потрачено, чтобы оштрафовать двух людей на 10 МРОТ?
Мне тут, кстати, пришло по почте письмо из налоговой: недосчитались там чегото по автомобильному налогу. Так вот, стоимость марок на конверте в несколько раз превышала недоимку. Это не считая работы налогового инспектора, почтальона, стоимости бумаги и часа времени, которые я потратил на то, чтобы выстоять очередь в Сбербанке и заплатить те самые гроши. Богатая у нас
Разумеется, преступление — категория качественная, а не количественная, поэтому, сколь ни мало нарушение закона, оно должно быть наказано. Закон превыше всего. Я бы согласился, если бы по улицам не ходили безнаказанно настоящие нацисты и если бы на запрос в Яндексе «смерть чернож…м» или, например, «Хайль Гитлер» не выскакивали бы десятки и сотни безнаказанно действующих сайтов и страниц.
Может, и не писал бы я всего этого, если бы «разоблачение нацистов» не ложилось ровненько не в тенденцию даже, а в какуюто бесконечную череду аналогичных случаев. То пермский учитель становится воплощением мирового пиратского зла, и прокуратура хочет немедленно его покарать со всей строгостью закона. То в Екатеринбурге проходит спецоперация по задержанию студента: злодей устанавливал пиратские копии программного обеспечения за деньги. Будто никому не известно, что пиратского софта в России — 80% и пользуются им не только студенты, но и крупнейшие промпредприятия. Будто никто не знает адресов, по которым пиратские диски штампуются многотысячными тиражами.
Примеров таких тьма: взять ту же милицию, которая ловит подростков с косячком, но обходит стороной кирпичный особняк, хотя все «на районе» знают, что там этого добра — мешками.
Почему вместо того, чтобы тащить на костер правосудия бревна, коих в изобилии, наши правоохранительные дровосеки все больше собирают веточки да хвоинки? В порядке ответа напомню бородатый анекдот. Поручик Ржевский — гусарам: «Господа, давайте искупаем коней в шампанском!». «Да вы охренели, поручик, денег и так нет». «Ну, хоть кота пивом обольем». Ей богу, господа в погонах, если на коней и шампанское сил нет, так и котов бы не трогали.