Гражданственность — значит конкурентоспособность

Впоследнем номере прошлого года мы предложили набросок собственного варианта национального проекта (см. «Наш национальный проект», «Э-У», №48 от 19.12.05). Позвольте напомнить.

«Окружить всемерной заботой (переоснащение, кадры) производства — в первую голову глобально конкурентоспособные по естественным страновым особенностям (навскидку: генерацию и экспорт электроэнергии; переработку газа, нефти, леса; логистику и транспорт; туризм). Провести ревизию научнотехнических заделов, всерьез вложиться в образование и науку. Организовать революцию в жизненно важных наукоемких отраслях (генетике, фармацевтике, материаловедении, энергетике, экологии и т.д.), сделав ставку на уникальное, но доступное качество. Да, всемирно признанные центры образования и медицины — США, Великобритания, Германия. Но у нас есть пока главное, чтобы оспорить пальму первенства, — спецы. Однако нет воли. Еще: реанимировать оборонные НИИ, КБ и заводы, обеспечив перенос продвинутых военных разработок в гражданскую сферу. Не жалея фантазии и средств раскручивать неповторимые бренды, прививать планете моду на российское.

Явить миру чудеса толерантного и взаимно ответственного сотрудничества общества, бизнеса и государства. Насколько целесообразно, вывести государство из экономики, в разы сократив чиновничество, а оставшимся положить достойное жалование, чтоб не вымогали взятки. Вместе с тем ввести грозные наказания за злоупотребления и применять их, невзирая на звания и чины. Сделав госслужбу престижной, привлечь во власть молодых современно образованных менеджеров (как минимум говорящих поанглийски: русский язык, конечно, великий, но не международный). Бюрократии — прекратить нахально угрожать малому и среднему предпринимательству, прессе, общественным организациям. А им — перестать бояться, объединиться в партии и парламентским способом добиваться публичности судов.

Еще нам надобен вождь, способный одной только интонацией оживить веру в Россию, сплотить и возвысить народ… Надо скинуть омертвевшую под хлыстом неправедности кожу усталости и равнодушия, порождающих лень и пораженчество. Договориться о цели хотя бы на ближайшие полвека. Меньше гадить друг другу, выпячиваться, якать, суетиться.

И больше — думать. В последнюю очередь о том, как “попилить бабло”. В первую — о Родине».

Создав гипотезу, мы решили проверить ее на тех, кто стоит у руля страны и регионов или готовится к приему этой миссии, олицетворяет настоящее и будущее российского бизнеса на международных рынках, служит совестью общества. Таких называют элитой. Так, просто и со вкусом, мы и назвали народившуюся рубрику: «Элита».

Открывает ее губернатор Ханты-Мансийского автономного округа (Югры) Александр Филипенко, возглавляющий регион с 1989 года. ХМАО — это 58% российской нефти, крупнейшие отечественные компании, первые строчки в инвестиционных рейтингах. 
 

Предел сизифовых мучений

— Александр Васильевич, федеральное правительство обещает не позже 2007 года включить Россию в ВТО. Многие считают, что это ослабит экономику страны и подорвет суверенитет государства. Каково ваше мнение на этот счет?

— Оставаться вне организации, где собраны все сильнейшие экономики мира, неправильно. Но следует защитить отрасли, рискующие серьезно пострадать от вступления в ВТО, укрепить возможности государства поддерживать их. Единственный вариант, который позволит извлечь позитив от присоединения к ВТО и минимизировать негативные последствия, — тщательно оговаривать условия с учетом особенностей состояния и задач развития экономики, применять дифференцированный подход в отношении каждой отрасли.

— Основное условие, которое выставляют переговорщики со стороны ВТО, — выравнивание внутренних цен на энергоносители с мировыми. Должны ли мы соглашаться с этим требованием?

— Серьезные энергоресурсы, которыми мы обладаем, — одно из наших преимуществ, совершенно отказываться от него неверно. Не секрет, что разница в ценах расслабляет нашего производителя. Но резкий отказ от нее, боюсь, ни к чему хорошему не приведет. Нужен обоснованный период времени, чтобы адаптировать нашу экономику к мировым ценам.

— Атлантисты рассматривают Россию прежде всего как источник ресурсов и широкий рынок сбыта. Мы удовлетворимся такой ролью?

— Россия была и остается державой с огромным потенциалом в высокотехнологичных, высокоинтеллектуальных отраслях. Нам досталась уникальная советская система образования и науки. Мы способны существенно влиять на ситуацию в мире «не только в области балета», но в любой отрасли знаний и хозяйствования.
В самое короткое время надо решать такие прагматические задачи, как организацию глубочайшей переработки углеводородов, создание по последнему слову науки и техники предприятий нефтегазохимии, которые дадут современные конструкционные пластмассы. Элементарно качественных красок в стране нет… Мы должны не только закрывать собственные потребности, но и работать на мировой рынок. А отдавать 40% добываемой нефти в сыром виде, причем по ценам, уступающим мировым, — бесперспективно.

— Казалось бы, государство располагает значительными накопленными средствами, понятны направления инвестирования, выстроена и властная вертикаль. Отчего же мы вновь и вновь говорим о рывке высоких технологий лишь как о грядущей задаче?

— Да, беда в том, что мы долго и не очень удачно пытаемся практически использовать имеющийся потенциал. Государству нужно более активно и смело идти на формирование стимулирующих условий — предоставлять преференции за счет сегодняшних высоких рентных доходов, создавать особые экономические зоны, специальные налоговые режимы. Естественно, при тщательном контроле за соблюдением законодательства. Второе — готовить специалистов. Третье — разбюрократизировать систему принятия решений. К сожалению, чтобы начать заниматься практическим, полезным делом, человеку приходится преодолевать столько бюрократических препон, да еще обремененных административной рентой, что многие просто не выдерживают изнурительного марафона и сходят с дистанции.

— Как замотивировать чиновников на оказание помощи предпринимательству?

— Надо оптимизировать саму бюрократическую структуру. Происходит много пертурбаций, особенно в федеральных службах и их территориальных управлениях, но чиновников меньше не становится. Я не сторонник бездумных механических решений: мол, давайте в два­три раза сократим количество чиновников. Но каждый из них должен заниматься конкретным порученным ему делом и отвечать за свои действия или бездействие. Должен быть строго определен круг функций и полномочий, четко регламентированы сроки и качество выполняемых услуг, сформулированы критерии эффективности деятельности, разработаны положения о порицании или поощрении. Любое дело должно быть либо решено в очерченные сроки, либо аргументированно отклонено. Пока же многие вопросы не решаются годами, а бюрократическая канитель — один из серьезнейших тормозов. Другой тормоз — несовершенная нормативноправовая база. Она чрезвычайно объемна, запутана, противоречива, что допускает широкое толкование норм.

— Трудно представить, что сами чиновники заинтересованы в таких преобразованиях: это разрушает возможности извлечения пресловутой административной ренты.

— На это есть активная часть общества, гражданские институты, партии, СМИ, которые берут на себя функцию общественного контроля. Ничего другого не придумаешь.

— Иными словами, общество — союзник прогрессивной части административной системы. Зачем тогда отодвигать его от власти? Я имею в виду отмену всенародных выборов глав регионов и мажоритарных округов на выборах в Госдуму. От этого контрольные механизмы только ослабевают.

— Я не буду убеждать, что это наилучший способ формирования власти. И все же новые принципы не исключают демократических процедур: в роли выборщиков выступают депутаты местных законодательных органов, избранные населением. Кроме того, в последнее время вокруг власти формируется целая сеть общественных институтов, например трехсторонние комиссии с участием работодателей и профсоюзов, общественные палаты. Конечно, многое будет зависеть от того, каким образом в этой конфигурации поведет себя власть. Поэтому надо продолжать искать организационные формы контроля общества над нею, поддерживать этот поиск и сверху, и снизу.

— То есть возможности экспериментировать не исчерпаны?

— Не экспериментировать, а целенаправленно искать механизмы решения важнейших задач, о которых мы говорили вначале. Общество проходит разные этапы становления политического самосознания. Учитывая своеобразную историю российского государства и народа, непросто вот так сразу построить сбалансированную систему, которая бы отвечала интересам всех. Но без попыток сделать это мы никогда не создадим конкурентоспособную экономику и сильное государство, полноценно исполняющее свои обязанности перед населением.

— Движение должно быть поступательным?

— Безусловно.

Вся власть советам

Как принцип народовластия, исповедуемый Александром Филипенко, претворяется на территории ХМАО? За примером мы отправились в Мегион — 55-тысячный сосед Нижневартовска, вотчину компании «Славнефть». Именно отсюда в 60х годах началось освоение нефтеносных недр Югры. У мегионцев особый характер. В прошлом году горожане первыми и единственными в Югре отказали в доверии местному главе, проголосовав за кандидата «против всех». И.о. главы города Вячеслав Танкеев, в недавнем прошлом руководитель крупного строительно­промышленного комбината в Нижневартовске, взялся направить протестный настрой горожан в позитивное русло.

Предприятия Мегиона (градообразующее — «Славнефть-Мегионнефтегаз») перечисляют 55 млрд рублей налогов в год. «На этих налогах строится стратегия развития России, именно этими деньгами наполняются приоритетные общенациональные проекты. Но если проекты, провозглашенные сверху, не получат поддержки населения, то деньги утонут на пути от федерального бюджета до конкретного человека», — считает Танкеев. Отсюда — идея создания городского общественно­экспертного совета, органа гражданского контроля за осуществлением национальных проектов на территории муниципального образования. Начало первому подобному проекту в России (его назвали «Мегионская инициатива») положено деловой игрой, собравшей более полусотни горожан­активистов, делегатов нефтянки, социальной сферы, общественной среды: организации сами выбирали «парламентеров». Искоренить бюрократизм, устранить чиновную волокиту, создать прозрачную систему информирования населения о деятельности власти, разработать стандарты и демонополизировать социальную сферу — вот наиболее часто повторяющиеся предложения мегионцев.

— Вячеслав Михайлович, зачем городской власти общественные советы? Они связывают ей руки…

— Решения о стратегическом развитии города следует принимать коллегиально: так жители не только воздействуют на власть, но и разделяют с ней ответственность. Пять лет назад мы создали в Нижневартовске общественную организацию — ассоциацию строителей. Нас включили в конкурсные комиссии, в градостроительный совет: понятно, что мы были заинтересованы в реализации решений, в принятии которых участвовали. Мне было приятно, что власть ведет со мной активный диалог. Хочется, чтоб жители Мегиона почувствовали то же: прежняя администрация такого диалога в принципе не вела и в результате получила кризис доверия.

— Механизмы формирования общественной палаты вызывают сомнение: первую группу делегатов назначает президент, вторую — те, кто назначен президентом, а третья проходит через сито полпредств. Как вы в Мегионе собираетесь избежать показушности, сделать совет реально рабочим инструментом?

— Он должен создаваться непосредственно гражданами.

— Но насколько современными и квалифицированными будут кандидаты, смогут ли они рыночно мыслить?

— К сожалению, у половины населения подход до сих пор потребительский. Но откуда возьмется активная позиция, если ее не «тренировать»? Снова приведу пример из личного опыта. В 1998 году мы, нижневартовские строители, остались без бюджетных заказов и без работы. Решили рискнуть и привлечь жителей к долевому строительству. Проблем было очень много: и с документами, и с деньгами. Мы привыкли, что при бюджетном строительстве заказчик один. А тут 180 заказчиков, и к каждому нужно найти подход. В ЖКХ заявили: бюджетных денег в проекте нет, здание эксплуатировать не будем. Тогда мы создали ТСЖ, управляющую компанию и передали ей построенный дом.
Другими словами, надо приучать население к самостоятельности и ответственности. У нас госпожнадзор привык писать о нарушениях главе администрации. Я говорю: «Читайте Жилищный кодекс и предъявляйте претензии собственникам — 
в Мегионе 60% жилья приватизировано». Следовательно, возникнет потребность в ТСЖ, в конкуренции в сфере ЖКХ. В Мегионе пока два ТСЖ, а по идее надо создавать их в каждом доме, обучать людей, объяснять им выгоду.

— Доверите ли вы бюджетные средства частным коммунальным предприятиям, если они окажутся конкурентоспособными по стоимости и качеству услуг?

— Конечно, в части капремонта, например.

— Средняя зарплата в Мегионе — 26 тыс. рублей, на 55 тыс. горожан — 22 тыс. личных автомобилей. Наверное, стоимость услуг — не самая большая головная боль для города и его жителей?

— Проблема, действительно, не в этом, а в квалификации работников и качестве услуг — несмотря на отличное материально­техническое оснащение. А ученику или больному некуда деваться. Что делать? Наверное, больше вкладывать в работников, начиная с рядовых и заканчивая специалистами, чтобы они с радостью, с душой принимали клиента. Любой дворник, будучи без настроения, того и гляди, оскорбит тебя. А почему? Потому что низкая зарплата.

— Я думаю, это только одна сторона медали. Вторая — в том, что у дворника, условно говоря, нет конкурентов. Так же как у врача или учителя.

— Верно, это следующий этап. Первые частные садики, например, мы уже открыли, буквально пару месяцев назад.
И дальше будем открывать: несмотря на то, что в муниципальном садике платят 700 рублей, а в частном 5500, люди все равно идут — там подход к ребенку другой. Выбор должен быть.
Но сначала само население надо подготовить к тому, что мы от социализма перешли к рыночной экономике. Народ в массе своей пока не готов строить на свои деньги жилище, организовывать его обслуживание. Этому, повторю, надо обучать.

— Участники деловой игры согласовано указывали на необходимость дебюрократизации системы принятия решений, введения принципов гласности…

— Да, прежняя горадминистрация Мегиона перешагнула разумные пределы в работе с документами: все что­то делали, но всем было «по барабану», никакого общего руководства, координации, взаимодействия между подразделениями и документооборотом. Чем отличается работа администрации от любого другого предприятия? Приняли бюджет — все, зарплата расписана на год, можно не дергаться: сидеть тихонько, бумаги перекладывать.
Теперь в администрации каждый понедельник проходят аппаратные совещания — подводятся итоги, согласуются планы на неделю. Каждому подразделению выделяются 10 — 20 минут: отвечают на вопросы, выдвигают предложения. Следом четкий контроль за исполнением поручений. Необходимо создать критерии оценки деятельности чиновников. Например, по срокам документооборота: какое время документ должен находиться в том или ином отделе. Или по конечному результату: работу комитета образования оценивать по количеству поступивших в вузы, комитета здравоохранения — по динамике хронических заболеваний, наркомании и так далее.
Ну и мотивация. Помню, меня удивляло: перенес деловой опыт со строительного предприятия в администрацию, начал ставить аппарату четкие задачи, объяснять, каким должен быть результат, а работа не меняется. Думаю: почему?
И я понял, что нужна денежная мотивация: сработал хорошо — получил больше. Такой же принцип должен действовать в отношениях чиновников и населения.

— А как насчет гласности?

— Мы установили телефон доверия: всякий житель может поставить «на карандаш» администрации свою проблему. Еженедельно веду приемы по личным вопросам (за последние четыре месяца провел их больше, чем вся прежняя администрация за два года), заставил делать то же самое остальных руководителей администрации. Еще одно мощное средство — СМИ: у меня по понедельникам обязательная встреча с журналистами.

Дополнительный материал к статье

Александр Филипенко: «Должен быть строго определен круг функций и полномочий чиновников, регламентированы сроки и качество выполняемых услуг, сформулированы критерии эффективности деятельности, разработаны положения о порицании или поощрении»